Тогда случались и грабежи, и поджоги, и самоубийства, и торговля детьми. Общественность (честные русские, не относившиеся к низшей расе) помогала голодающим, священники и учителя организовали столовые при школах, где кормили детей тогдашней гуманитарной помощью. Сколько погибло в тот "голодомор"? Наверное, не менее двух миллионов несчастных. И это при том, что в 1911-1912 годах помещики и капиталисты продолжали вывозить за рубеж по 11 миллионов тонн зерна в год. А ведь запрет на экспорт мог бы полностью спасти страну от голода. Тогда только демографический взрыв с его ураганной рождаемостью (крестьяне заводили по 8-10 детей) спасал страну от депопуляции. Но вот от голода он не спасал. А подчас – даже усугублял его.
Давайте откроем знаменитую статью "Голод" в дореволюционной энциклопедии "Брокгауз и Ефрон" 1913 года (Новый энциклопедический словарь. Под общ. ред. акад. К.К. Арсеньева. Т. 14. СПб.: Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон, 1913. С. 39-46.):
"…Первая земская продовольственная кампания 1867 –1865 гг. охватила нечернозёмные северные, а также западные губернии и особенно памятна по смоленскому голоду. Но уже с середины XIX в. центр голодовок как бы перемещается к востоку, захватывая сначала чернозёмный район, а затем и Поволжье. В 1872 г. разразился первый самарский голод, поразивший именно ту губернию, которая до того времени считалась богатейшей житницей России. И после голода 1891 г., охватывающего громадный район в 29 губерний, нижнее Поволжье постоянно страдает от голода: в течение XX в. Самарская губерния голодала 8 раз, Саратовская – 9. За последние тридцать лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозёрных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечернозёмных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 1898 гг. приблизительно в том же районе; в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечернозёмных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия).
Если воспользоваться данными о выдачах из общеимперского продовольственного капитала, то окажется, что за период с 1891 по 1908 гг. 60% всех выдач (294 млн руб.) поглотили восемь приволжских губерний, 24% (117 млн руб.) падает на шесть центральных чернозёмных, 6% на две приуральских губернии, 5% на новороссийские, 3% на приозёрные, а на остальные районы израсходовано менее чем по 1% выданного капитала.
Каковы же причины современных русских голодовок? Подвоз хлеба в нуждающиеся местности в XX в. уже не встречает тех затруднений, как в старое время. Если ещё в 1833 г. правительству приходилось принимать экстренные меры для снабжения хлебом Петербурга, то в настоящее время с развитием жел.-дор. сети в Европейской России едва ли найдутся такие местности, которые голодали бы из-за невозможности подвезти хлеб из урожайных районов.
Причина современных голодовок не в сфере обмена, а в сфере производства хлеба, и вызываются прежде всего чрезвычайными колебаниями русских урожаев в связи с их низкой абсолютной величиной и недостаточным земельным обеспечением населения, что, в свою очередь, не даёт ему возможности накопить в урожайные годы денежные или хлебные запасы. Несмотря даже на некоторый подъём абсолютных величин русских урожаев (за последние пятнадцать лет на 30%), они всё ещё остаются очень низкими по сравнению с западноевропейскими, а самый подъём урожайности происходит очень неравномерно: он значителен в Малороссии (на 42%) и на юго-западе (47%) и почти не сказывается в Поволжье, где крестьянские ржаные посевы дают для последнего десятилетия даже понижение урожаев…"
Таким образом, причиной голода в 1913 году считались малоземелье крестьян (перенаселение деревни), примитивные аграрные технологии и – понимай – организационное бессилие государства. И здесь также чётко прослеживается тенденция к экономическому обособлению Юга Российской империи – Малороссии и Новороссии. Но продолжим читать дальше, делая выделения в тексте:
"…Наряду с низкой урожайностью одной из экономических предпосылок наших голодовок является недостаточная обеспеченность крестьян землёй. По известным расчётам Мареса в чернозёмной России 68% населения не получают с надельных земель достаточно хлеба для продовольствия даже в урожайные годы и вынуждены добывать продовольственные средства арендой земель и посторонними заработками. По расчётам комиссии по оскудению центра, на 17% не хватает хлеба для продовольствия крестьянского населения. Какими бы другими источниками заработков ни располагало крестьянство, даже в среднеурожайные годы мы имеем в чернозёмных губерниях целые группы крестьянских дворов, которые находятся на границе продовольственной нужды, а опыт последней голодовки 1911 г. показал, что и в сравнительно многоземельных юго-восточных губерниях после двух обильных урожаев 1909 и 1910 гг. менее 1/3 хозяйств сумели сберечь хлебные запасы. При всех этих предпосылках основной причиной русских голодовок является необычайно высокая колеблемость наших урожаев, в два раза превышающая колеблемость урожаев Германии и Англии и на 38% превосходящая неустойчивость урожаев для Австрии, максимальную в Европе (см. Д.Н. Иванцов. "Об устойчивости русских урожаев". "Вестник сельского хозяйства", 1913, вв. 4, 5). Отношение крайних сборов всех продовольственных хлебов за 1883-1911 гг. равно отношению 1 к 2.
Особенно рельефно выступают эти данные при рассмотрении их по районам. Наименьшей устойчивостью урожаев отличается юго-восток, приволжская и заволжская губернии, особенно часто подвергающиеся голодовкам за последние десятилетия. Для них коэффициент колеблемости (так назыв. квадратическое уклонение) почти в три раза выше среднего для России и равняется 44,1 и 45,9; отношение крайних сборов здесь также в несколько раз превышает среднее. Следующими наименее устойчивыми районами оказываются центрально-земледельческий и приуральский, для которого соответственные коэффициенты почти в полтора раза меньше (35, 31,5).
Характерно, что новороссийские губернии, которые за 1880-е годы занимали первое место по неустойчивости урожаев, теперь не только подняли абсолютную величину своих сборов, но и значительно повысили их устойчивость и среди районов чернозёмной России заняли в этом отношении (за период с 1889 по 1911 г.) пятое место. Если тем не менее первое десятилетие XX века и в Новороссии отмечено рядом голодовок, то по своим размерам и интенсивности они далеко уступают голодовкам приволжских местностей, в чём ещё сказывается и большая обеспеченность землёй новороссийского населения. В наилучшем положении в смысле устойчивости урожаев и наименьшей подверженности голодовкам оказываются в чернозёмном районе малороссийские и юго-западные губернии, причём и в этих районах, так же как и в новороссийских губерниях, колеблемость урожаев за последние три десятилетия постепенно понижается.
Для нечернозёмной полосы, за исключением приуральского района, устойчивость урожаев значительно выше. Для 1857-1889 годов, по исследованиям Гросса, число средних урожаев, составляющих для чернозёмной России только 28%, поднимается для северной до 56%. Для периода с 1889 и по 1911 год наибольшей устойчивостью урожаев отличаются северный и прибалтийский районы (квадратические колебания: 8,9, 9,4), наименьшей устойчивостью литовские губернии (коэффициент 15); среднее положение занимают белорусские (13,5), промышленные (13,4), приозёрные (11,5) губернии.
Однако тот полный параллелизм, который для чернозёмной России можно установить между колеблемостью урожаев и размерами голодовок, здесь в значительной степени нарушается другими экономическими моментами, ослабляющими зависимость крестьянского хозяйства от состояния земледелия. Исключительная неустойчивость русских урожаев объясняется, прежде всего, неблагоприятными климатическими условиями. Наиболее плодородные районы отличаются особой неравномерностью осадков.
