Тут моё внимание привлекло цветное пятно. Сиреневое. Такой цвет был у занавесок на кухне и одного из платьев Агнесс. Достав трубу, я не мог чётко разглядеть что там, и посмотрел в окуляр. Быстро оторвавшись от трубы, я укусил кулак и заскулил от внутренней боли. Это единственный звук, который я издал, когда увидел изнасилованную и убитую жену.

Присев на корточки я обхватил голову руками и стал покачиваться из стороны в сторону, весь уйдя в ту внутреннюю боль, когда я осознал что стал вдовцом. То, что остальные жёны живы, я уже не верил.

В себя меня вернула, как ни странно не боль от подзорной трубы, которую я даже помял, прижимая к своей голове. А воспоминание о серьёзных зелёных глазах Анны, которая провожала меня взглядом, пока я выходил из пещеры.

— Урою, — тихо пообещал я себе. В моём голосе было столько ненависти, что я сам вздрогнул.

Первым делом я встал и провёл рукой по лбу, на ладони осталась кровь. Это подзорная труба так впилась, когда я был вне себе. С трудом сложив её, я убрал трубу в сумку и, проверив пояс и оружие дозарядив. Потом достал нож и выскользнул из стойла.

По лестнице стараясь не скрипеть я поднялся наверх и подошёл к спавшим. Те расстелили на сене одеяла и давали храпака. Они ничего не боялись, часового тут не было, поэтому работа была не особо сложная. Одной рукой я зажимал рот, другой наносил удар прямо в сердце.

Когда я убивал четвёртого, тот заскрёб ногами по одеялу, отчего внезапно проснулся пятый, что лежал чуть в стороне. На рукавах куртки брошенной рядом были видны нашивки сержанта.

Это были опытные бойцы, и это было видно, так как он мгновенно разобрался в ситуации, но сделать ничего не успел, только закрыться рукой. Ещё когда он зашевелился, я бросил четвёртого солдата, оставив в его ране нож, и прыгнул к сержанту, двумя ударами вырубив его.

Добавив ещё раз, я перевернул его на живот и связал руки за спиной, не забыв ноги, и вставив кляп. Мне нужен был язык, чтобы понять, что тут происходило.

— Итьен, Гордон захрипел, кажется, отходит! — услышал я крик от дома. И до этого я слышал негромкие голоса солдат и их смех, но сейчас кого-то окликали от дома.

— Иду, — был ответ.

Выглянув в щель в стене конюшни, я осмотрел окликнувшего здоровяка с нашивкой капрала на закатанном до локтя рукаве, который вытирал окровавленной тряпкой руки, и солдата, что спешил к дому от костра. Отсюда же я рассмотрел ещё одно действие. За домом, до этого скрытый от меня, один солдат копал моей лопатой могилой, а рядом на одеяле лежало два тела в такой же форме. Это значит, мои жёны смогли продать свою жизнь подороже.

Вернувшись к сержанту, я задумался на миг и стал приводить его в сознание. Это было трудно, вырубил я его серьёзно. Когда тот пришёл в себя и осознал что происходит, я стал ломать ему пальцы, все, на обеих руках переломал. За время экзекуции он в кровь стер кожу на затылке.

— Сейчас я выну кляп и ты расскажешь мне кто вы такие и что тут делаете, — тихо сказал я, добавив. — Попробуешь кричать, умрёшь очень мучительно, ты знаешь, как я умею вести допрос. Расскажешь всё без утайки и не будешь пытаться поднять тревогу, уйдёшь без мучений. Согласен?

Тот кивнул, поэтому я потянулся и вытащил кляп, готовый сразу же заткнуть ему рот, если тот попытается позвать своих дружков. Он не пытался, я сломал его, ломая пальцы, чего и добивался. Негромко, изредка хрипло кашляя, он рассказал мне вот какую историю, от которой я белел от бешенства всё больше и больше.

Ольсен Ван Гор отправился на войну одним добровольцем, взяв с собой часть своих людей. Как он воевал не суть, но звание капитана, несколько наград и должность командира разведки полка что-то да значили. Ну да ладно, рассказ о другом. Когда он возвращался со своими людьми и теми, кто решил к нему присоединиться, то по пути заглянул на огонёк к одному парню, который имел золото. То есть ко мне. Пришла эта мысль ему не сразу, а когда нашёл золотую монету у индейцев.

Племя Большого Быка, наших соседей, у которых мы купили эту долину, владело неплохими землями, и Ольсен который был прагматиком, решил устранить эту проблему и спокойно купить земли уничтоженного племени. Внезапный налёт удался, уйти со стоянки, где стояло два десятка вигвамов удалось немногим. С шеи убитого Большого Быка было снято ожерелье и среди разных предметов национального значения, была найдена золотая монетка. Мой подарок. Осмотрев монетку, Ольсен сразу вспомнил обо мне. Но главное он знал, где находится моя долина, так как перед войной подумывал навестить меня, но не успел, завербовался в армию.

Тридцать шесть профессиональных солдат по местным меркам была силой, и силой серьёзной. Они смогли незамеченными проникнуть в долину, но когда охватывали усадьбу, один из солдат наткнулся на Агнесс выходившую в огород с ведром, та успела своим криком поднять тревогу, поэтому остальные мои жёны среагировали правильно. Подхватили 'винчестеры' с боеприпасами они заняли позиции у окон. Перестрелка длилась недолго, мои девочки ничем не могли противопоставить профессиональным стрелкам с дальнобойными армейскими винтовками, но всё-таки смогли серьёзно подранить двоих. Однако этот успех был за счёт отличных позиций на втором этаже.

Первой погибла Мэри. Умерла она сразу, попадание в голову, когда она перезарядившись, выглянула наружу. Ольга поняла, что нужно было оступаться и пока усадьбу не окружили, выбежала через заднюю дверь дома и побежала к ручью. Там метров сто и деревья, есть шанс укрыться. Но она не успела, взрывающие землю пули, что врезались рядом в землю, её загоняли, не дали ей шанса. Она смогла спрятаться в баньке и отстреливалась до последнего из окна и предбанника. Именно тогда ей в упор удалось застрелить двух солдат штурмовой группы. Разозлённый Ольсен, приказал сжечь баню. Ольга к тому моменту видимо была ранена, сержант утверждал, что один из солдат видел кровь на её платье. Она не вышла и сгорела в бане.

Разозлённые солдаты выместили свои эмоции на Агнесс, после чего убили её. После этого солдаты начали мародёрство. Мои сбережения были найдены сразу. Я их не прятал. Они находились в шкатулке в нашей спальне на буфете. Там было всего сорок семь момент. Всё что осталось. Ольсен забрал трофеи и с частью своих людей покинул долину. Она ему понравилась, и он решил забрать ей себе в собственность, переоформив владение. Вся инфраструктура была готова, заселяйся и живи.

Часть людей остались тут, охраняя его новые владения. Всего осталось двенадцать солдат во главе с ротным сержантом Эдом Смитом. Я его помнил, это был один из людей Ольсена что охотился на Ольгу в момент нашей с ней встречей.

Кроме этих тринадцати солдат, было ещё два трупа и двое раненых, один, кажется начал умирать. Второй ранен был не так серьёзно, пуля в бедре, её уже извлекли и он лежал у нас в гостиной на диване. Пятерых я уделал, после допроса сержант без сомнений был отправлен мной следом за остальными, осталось восемь. Что делать дальше я обдумаю позже, а сейчас нужно избавиться от паразитов.

Вытерев нож от крови о куртку сержанта, я спустился вниз, мельком посмотрел на небольшую лужицу крови, сверху капало, и подошёл к полуоткрытым створкам. Снаружи царила идиллия. Бычок был практически готов, поэтому кашевары срезали пласты мяса и бросали его в корыто, в котором жены ранее купали моих детей.

Двое у костра, один продолжает копать, хотя судя по виду, скоро закончит с этим делом. Земля тут мягкая он углубился уже по пояс, да и обед скоро, по времени было час дня. Трое снаружи, ещё двое курило сидя на крыльце и негромко общаясь, на крыше постройки с хозинструментами сидел паренёк часовой, остальные были в доме. Думаю, часовой был выставлен по привычке.

В доме не считая раненых, было двое, однако пробраться незамеченным к ним, не получиться, солдаты, что находились на улице, контролировали всё вокруг и держали винтовки под рукой. После раздумья я понял, что самое удобное время нападения, когда они соберутся отобедать. В этот момент нападения они не ожидают и нужно этим пользоваться.