Гермиона ахнула. Нет. Никаких палочек. Никакой драки. ― Гарри, убери палочку, ― яростно, толкая его под руку. ― Это так не делается. Если это все, что тебя разозлило - то, что он мне сказал, то это ничего не значит, Окей? Мне на это совершенно наплевать, понимаешь? ― Ложь. Горько-соленая тухлая ложь, - "но, пожалуйста… опусти ее. Опусти ее, пока мир не раскололся пополам, и с тобой что-нибудь не случилось, Гарри". ― Понимаешь, его слова для меня ничего не значат. Я их почти не слышу, Гарри. Я даже не слушаю.

― Это не только слова, ― прорычал он; рука напряжена, палочка нацелена.

― Тогда что? Будь так любезен рассказать мне, в чем дело, Гарри! ― Она вцепилась в его руку с палочкой. ― И будь любезен отпустить ее! Это не метод! Это никогда не работает, слышишь? Неужели магия ничему тебя не научила? Все эти годы, только одно - мертвые и покалеченные, Гарри. Просто не делай этого. Я обещаю, что бы это ни было, мы разберемся. Мы поговорим об этом. Пожалуйста.

Драко сжал зубы. ― Отдай ей, Поттер, ― прошипел он, прищуриваясь. ― Если ты действительно так меня ненавидишь, если ты на самом деле хочешь, чтобы я держался от нее подальше, заставь меня. Заставь меня. Иди сюда и покажи, что ты можешь. Покажи мне - без палочки.

Прямое приглашение.

Что-то очень холодное, казалось, взорвалось у нее в груди.

"Что он делает? Какого черта он делает"?

― Положи палочку и докажи это, ― вот такое приглашение. ― Потому что при помощи магии, все происходит слишком быстро, Поттер. Только словами - все происходит слишком быстро. Ты не услышишь, как хрустят кости. Ты не почувствуешь, как рвется кожа…

― Нет! ― закричала Гермиона. ― Перестань! Прекрати, Малфой! Ты не можешь! Я тебе не позволю! ― Ее накрыла медленная волна панического ужаса. Страшного предчувствия.

"…Но ей никогда не понять".

Думал Драко.

― Малфой, пожалуйста, нет, не провоцируй его…

…Даже этот голос не… - "Ни малейшего шанса понять, Грейнджер".

Потому что он, наконец, нашел способ. Вот тут, прямо перед носом. Способ не думать.

Его шанс. На наказание. На побои. Избиение в битве. Кулаки и локти и колени и… Шанс на поэтическую кровь. Боль. Пи**ец. Шанс на прощение. Прозрачно мимолетный поэтический момент свободы и равенства. Он нуждался в этом днями. Неделями. С тех пор, как… с нее. С грязной крови. Когда она коснулась его рта и потекла, завертелась, запрыгала по языку и лишила его разума. Боль. За то, как он спрятал лицо в изгибе ее шеи и шептал про себя отравленные слова о красоте и необходимости и блин-жестком-сексе, и губах на коже, на венах, полных крови… той крови… и нет облегчения. Ни внутри нее, ни рядом… и нет боли… нет наказания. Жестоких ударов по телу. И это мучение, потому что в голове все звенит и звенит и звенит – то, что он заслужил, но не получил… потому что его больше нет рядом, чтобы… его тут нет… он мертв.

Боль для Драко. Его наказание. Глядящее ему в лицо.

Потому что он умолял кого-нибудь сделать это с ним с тех самых пор, как почувствовал ее грязное сердце у своей груди.

А отец мертв.

Но есть Поттер.

Некто, кого он ненавидел почти так же сильно. И некто, кто ненавидел его в ответ. В точности, как ненавидел его отец. - "Потому что так и было, правда, папа? Ты ненавидел меня до самых чертовых потрохов".

"Вот почему тебе никогда этого не понять, Грейнджер. Убить двух зайцев. Он будет героем, а я получу свое кровопускание. Это будет кровь для моего отца. Все – для него. Окончательное извинение. То, которое я не смогу про**ать из за того, что твои губы так чертовски близко, Грейнджер. Извинение за все, что я сделал, и все, что я хочу сделать".

"Это приглашение, Поттер. И это смешно, потому что ты можешь подумать, что я сошел с ума, но это не так.

Я полностью, совершенно, бесспорно разумен. Более разумен, чем когда-либо за последние несколько недель".

Потому что Драко еще никогда в своей жизни так не нуждался в боли.

"Ну, давай. Я знаю, ты хочешь этого".

― Брось палочку. Ты ведь и сам справишься, правда, Поттер? Звезда Хогвартса, сияющая драгоценность и прочее дерьмо. Их самое большое, толстое, смертельное оружие. Поздравляю, Поттер. Спорим, если бы они могли, они бы вставили тебя в рамочку и засунули в ящик. И вытаскивали по мере надобности. Когда надо подраться. Ну, давай. За своего ублюдка отца и шлюху мать, Поттер…

― Заткнись.

― За своего дохлого крестного и его полоумных извращенцев-друзей. За эту девчонку. Дерись за Грейнджер, за каждый раз, когда я мог пробраться к ней в комнату… под одеяло… между ног…

― Я сказал, ты, урод!

― … и отыметь ее, как вонючую гребаную грязнокровку, каковая она и есть…

― Я СКАЗАЛ ЗАТКНИСЬ НА Х*Й МАЛФОЙ

― ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ НЕ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ?

Кулак Гарри встретился с его челюстью с такой силой, что Драко не удержался на ногах.

Он слышал ее. Откуда-то снаружи. Она звала их. Нет. Только Гарри. Почему только Гарри? И челюсть, казалось, разлетелась на куски, тогда он сунул кулаком в живот, перекатился, и кулаком в очки, обдирая пальцы. Потом удар, и Драко опять внизу, опять на полу, головой не твердом сером камне, и она раскалывается, и это наказание, но оно прекратится, если он не ударит, не продолжит… схватить за руку, дернуть вниз, потянуть вверх, ударить, и… Захват ноги, резкий поворот, боль, опять внизу, опять наверху, кулаком в морду, разбить ее, и кровь в ответ, и локтем в зубы, и вкус железа во рту. Рвануться вверх, толкнуть, врезать, вот он, момент истины, добро пожаловать на банкет. И непрекращающийся крик… крик… теперь и его имя, и он опять внизу, на полу, задыхаясь матерясь бл* е**ный ублюдок п**да вонючий сукин сын я бы взял ее я бы взял ее если бы захотел… за каждое слово новая боль и каждое дыхание – новый способ ударить и посмотри на этот кулак челюсть нос кровь… это наказание это расплата это для тебя… для тебя… для тебя отец он делает то, что ты уже никогда не сможешь и прости но я все еще хочу-ее-нужна-мне-бл**ь-вся-с-потрохами но почему… и даже эта боль не может ничего изменить… потому что даже сейчас она нужна мне… выбросить кулак, еще по морде, еще в ребра, формы, тени, рычание и слова и гребаная боль столько боли она моя она моя не твоя и вдруг… вдруг что-то еще, что-то новое, яростно втиснулось между, между ними, я не могу больше достать его убирайся Грейнджер убирайся отсюда к черту это не для тебя это мое наказание оно мне так нужно ты не можешь остановить это просто убирайся, просто уйди исчезни и пусть…