- Ничего, - ответил он, передернув плечом и отворачиваясь. – Ты даже ничего не отрицаешь. Вот и всё.

- А что я должна отрицать?

- Впервые за всё время, ты никак не протестуешь против самой идеи «о вас». Впервые я произнёс это вслух, и ты не обозвала меня безумцем. Значит… значит это действительно правда, - он покачал головой. – Ты трахалась с Драко Малфоем.

- Прекрати повторять это, Гарри!

- Почему? – взорвался Гарри. – В конце концов, это правда.

- Ты не знаешь, о чём говоришь!

- Я знаю достаточно! – повышая тон, возразил Гарри. – Я предостаточно заставал вас обоих, зная, что прерываю что-то каждый гребаный раз! Ты не представляешь, каково это! Моя лучшая подруга и человек, которого я ненавижу больше, чем… да больше ВСЕГО! И ВСЕХ НА СВЕТЕ! Вы и ваши совместные и такие миленькие разговорчики, хер знает о чем, и я знаю… знаю, что как только мы увидимся, ты обдумываешь очередное оправдание, лишь бы сбить меня с толку! Думая, что я ведусь на это. Я ведь тот ещё долбанный кретин, не так ли?!

- Нет, Гарри…

- В тот раз, когда Панси избила тебя – она ведь знала. Она знала про вас. И знаешь, она недавно поведала мне кое-что. Очередной бред. Она сказала, что Малфой попросил ее сделать это с тобой. Что это было кратковременной слабостью увлечься тобой, и он сожалеет о своих некогда чувствах. И так он хотел все вернуть на круги своя. И он послал Панси…

- Я не верю в это.

Ни на секунду.

И это удивило ее.

Гарри улыбнулся. Какой-то ироничная ухмылка. Что-то, что было не совсем правильным.

– Ну конечно, ты не веришь, - кивнул он. - Впрочем, как и я.

- Ты не…?

- Нет. Я не поверил. Поэтому и не сказал тебе. А знаешь, почему я не поверил ей?

Гермиона отрицательно помотала головой.

- Я думаю… - он опустил взгляд, - именно в тот момент я понял, что все итак знал. Я действительно знал, что что-то происходит.

- В каком смысле? – спросила Гермиона, нахмурившись.

- Я знал, что Малфой не сделал бы ничего подобного. Не знаю почему, но говорю именно это. То, как он вёл себя последние несколько недель. Он полностью изменился. И эти перемены в его поведении говорили о большем, нежели просто как очередной способ поиметь кого-то. Большем, чем об очередной попытке достать врага и отыграться на его друзьях, - его кулаки сжались. – Ненавижу это. Всеми силами. Потому что это нисколько не приуменьшает опасности, Гермиона. Только делает ее еще более реальной.

- Я… я не хотела ничего из этого, Гарри, - пробормотала она, вкрадчивым и тихим голосом, что он едва мог разобрать её слова.

- Как ты можешь так говорить? – спросил он, мягко качая головой.

- Потому что так и есть.

- Но это по-прежнему происходит с тобой.

- Поверь, это не относилось к чему-то из разряда легкого.

- Нам всем сейчас не просто. Но неужели у тебя не возникало сомнений, когда ты легла к нему в койку? Тебе с ним так спокойно? Прочь от действительности? Потому что я реально не понимаю. Я не могу понять, что есть у него….чего нет у меня.

- Все было совсем не так, Гарри.

- Тогда как, Гермиона? – спросил он, - Скажи мне. Потому что это так и осталось темным пятном для меня.

- Я просто…мы… это вышло спонтанно.

- И?

- Он запутался, Гарри. Ему нужна помощь. Ему нужна…

- Профессиональная помощь. А ещё пара-тройка лет в Азкабане. Ему не помешает хорошая промывка мозгов. И уж точно ему не нужна ты, Гермиона. Он не заслуживает тебя. Ты – последнее, что он заслуживает.

- Нет, Гарри. Я думаю…я действительно верю, что его можно спасти.

- О, Боже мой, - рассмеялся Гарри. – Спасти? В каких гребаных облаках ты витаешь, Гермиона? Вокруг тысячи людей, которых нужно спасти. Тысячи, у которых ещё есть шанс. А Малфой? Он слишком глубоко увяз. Он же погряз в этом, глупая. Он по другую сторону борьбы.

- С чего ты взял? – спросила она, напрягая голос, - Его отец мёртв, не забыл?

- И что? Всё равно Малфой боготворил его. И все его поступки. Он жил этим, Гермиона. И хочет он того или нет, но он будет придерживаться долбанной чистоты крови. Останется ублюдком. Будет убивать. И смерть Люциуса здесь не причём.

- Нет.

- Нет?

- Ты ошибаешься.

- Это ты заблуждаешься

- Почему ты такой?

- Какой?

- Такой…жестокий.

И вот Гарри словно захлестнул гнев.

- Как ты можешь мне плести эту ахенею?! – заорал Гарри. – Малфой – вот самый жестокий человек, которого я только видел! И ты знаешь это! Ты посмотри. Ты посмотри на то, что случилось сегодня с тобой! Если бы его не было в твоей жизни, этого бы никогда не произошло! Ни сейчас, ни тогда на Балу! Он мучил тебя с самого первого курса, Гермиона! Бьюсь об заклад, он и сейчас издевается над тобой, несмотря на то, что происходит между вами! Ты полагаешь, что ты сама сделала такой выбор, но мы оба знаем, что ты была просто втянута в это. Он втянул тебя в это дерьмо. Это было в его силах. Неужели ты не видишь, Гермиона? Он лишь умело манипулирует. У него всегда это получалось превосходно. Это же его херовая сущность! Ты ведь как никто должна понимать это! Ты же не идиотка!

- На что это ты намекаешь? По-твоему, я не могу принимать собственные решения?!

- Нет. И я предлагаю тебе простой выход. Или ты считаешь, что решение быть с ним можно считать вполне разумным и рациональным? Если да, тогда ладно. Тогда есть что-то помимо. Но я совсем тебя не знаю тогда.

- Не говори так.

- Это всё Малфой.

- Я знаю.

- Серьёзно?

- Конечно.

- Ты говоришь так, словно имя «Малфой» совсем не напоминает тебе о том, какое он ничтожество.

Гермиона открыла было рот, но все же помедлила.

- Я знаю, что ты всё равно не примешь это. Знаю, что ты не поверишь. Но он действительно изменился. Он сошёл с того пути, на который его направил отец. Это его шанс… наш шанс все исправить.

- Наш? Ты имеешь в виду его и себя, да?

- Нет, Гарри. Всех нас.

- Иногда ты бываешь такой наивной, Гермиона, - ответил он. – Ты думаешь, что в твоих силах помочь каждому. Но это далеко не так. Некоторым уже ничем не поможешь.