Панси упала на колени.

Гарри больше не мог смотреть на неё. Не мог вообще сфокусировать свой взгляд на чём-либо. Мысли, обвинения, предубеждения – в голове всё перемешалось.

Он не понимал. Ведь ещё до того, как выяснилась причастность Панси, Гарри думал, что Драко ответственен за это, и даже если он был вынужден поверить Малфою – почему он с таким трудом принял откровения Гермионы? Почему ему стоило неимоверных усилий поверить, что они говорили чистую правду?

Потому что они были вынуждены. Гарри знал точно – Малфой ни черта не изменился. Он всё ещё был сыном – мёртвого или живого,- но Пожирателя смерти. И Гарри был убеждён – у Малфоя нет шансов исправиться. Он слишком далеко ушёл. Он практически болен.

А что если так и было. Что если после произошедшего, он действительно сожалел. Ублюдок точно умом тронулся. И эти его внезапные чувства к Гермионе просто сбивали с толку. И всё же, это был Драко Малфой. Тот самый парень, из-за которого кровь в жилах стыла.

Пэнси безостановочно рыдала, сидя на земле.

– Т-ты собираешься рассказать ей? – спросила она, поднимая взгляд на Гарри.

А он и слова вымолвить не мог.

- П-поттер? – дрожащим голосом, - ты… ты скажешь Грейнджер?

Гарри взглянул на неё невидящим взглядом. Он, вообще, ничего вокруг себя не видел. Просто отвернулся и зашагал прочь. Из-за спины всё ещё доносились безудержные рыдания Панси. А он отрешённо, безучастно направился к полю для Квиддича.

В голове крутилась только одна мысль.

В руках Драко пирог казался таким мягким. И это было неожиданно, потому что его пальцы почти утонули в нем. Пирог не был большим, и он как мог, постарался разделить его пополам.

Больший по размеру кусок он протянул Гермионе.

- Мать присылает мне его каждые две недели, - он недоуменно пожал плечами. – Правда, я понятия не имею - зачем.

Он наблюдал, как она поднесла свой кусочек к губам: и сердце пропустило удар, когда он мельком увидел ее язычок, впившись взглядом в то, как она откусывала кусочек.

Она на мгновенье прикрыла глаза.

Когда веки снова открылись, то кусочек она уже проглотила.

- Вкусно, - пробормотала она и быстро добавила: - Еще раз спасибо, - прежде чем направиться в сторону двери.

- Эй… ммм… Грейнджер, - окликнул ее Драко, не задумываясь произнося вслух какие-то обрывки из фраз, лишь бы не дать ей уйти. – На самом-то деле тебе не нужно уходить. Если тебе не хочется.

Гермиона взглянула на дверь, а потом перевела взгляд на Драко, который сидел на кровати.

- Я, наверное, пойду, - ответила она. – Я… я думаю, что мы оба должны воспользоваться возможностью и лечь пораньше.

Драко вздохнул. Потому что это было слишком сложно для него. Сложно вот так же притворяться, как это делала Гермиона. Это выглядело настолько глупо. Это выглядело так невероятно бессмысленно, особенно учитывая тот факт, что их было только двое в комнате. Иногда это все упрощало – не без этого. Иногда можно было сделать вид, что, в принципе, ничего и не было, и что ни один из них не хотел оставаться в одной комнате с другим. А вот порой это не срабатывало. Порой, было поздновато прикрывать происходящее красочным миражом. И он чувствовал, что сегодня один из таких моментов. Чувствовал - не имея на то никаких веских причин – что им нужно побыть вместе еще чуть дольше.

Даже если это заключалось в простых совместных посиделках здесь, приканчивая остатки своих кусочков пирога.

В этот самый момент все имело значение.

- Ты знаешь, - поспешно начал Драко - до того, как она успела дотянуться до дверной ручки, - я возьму, да и избавлюсь от своего куска пирога, если ты не собираешься остаться и заставить меня съесть его. Ты ведь сама хотела этого от меня, помнишь? И ты единственная, кого это заботит.

Гермиона удивленно приподняла бровь.

- Но не до такой степени, чтобы играть в твои «маленькие» игры, Малфой, - ответила она.

- Что еще за «маленькие» игры? – переспросил он, с фальшивым удивлением. - Я просто пытаюсь быть искренним.

- Ага, в такой очень присущей тебе - Малфой-манере, да? – ухмыльнулась она.

Но тут же и перестала, когда он ухмыльнулся в ответ. Возможно, что-то было еще неправильное в том, чтобы вот так запросто улыбаться друг другу.

- Ты можешь сидеть в другом конце комнаты, если мне не доверяешь, - негромко предложил Драко.

- Если бы думала что-то подобное, - нахмурилась Гермиона, - тогда бы меня и в помине здесь не было.

И именно сейчас между ними возник момент. Момент, когда на самом деле они оба осознали, что ей и в правду будет безопаснее на другом конце комнаты. Но, тем не менее, она все еще здесь. С кусочком пирога в одной руке. Все еще в его спальне.

Хотя, что он, в принципе, подразумевал, говоря «в безопасности»? Он не стал бы принуждать ее к тому, чего она не захочет. Он даже с места ни сдвинется. И это будет победное усилие над собой, но… он согласен, чтобы она оставалась там.

Драко был согласен, чтобы Гермиона оставалась там, пусть и на расстоянии нескольких метров от него, чем чтобы ее и вовсе здесь не было.

Это была просто близость. Хотя кое-что и было в этой самой близости. Всякий раз, когда он был рядом с ней, он чувствовал себя живым. Он чувствовал необходимость сделать хоть что-нибудь, сказать хоть что-то. Словно он понятия не имел о том, как себя еще вести. Ну не мог он себе представить, не мог понять, как могут они находиться рядом и не быть при этом вместе.

И в этом не было никакого смысла. Но если бы и был хоть какой-то, то самый наихудший.

Он и Грейнджер.

Самый лучший из наихудших смыслов в его жизни.

- Я думаю, у нас опять будут проблемы с профессором Дамблдором, - шепотом сказала Гермиона. Она разглядывала свой кусочек пирога, нервно комкая его в руках. – Наверняка.

Она стояла. Теперь, во всяком случае.

- Поттер вроде сказал ему, что ты приболела, - Драко пожал плечами. – И ты сказала ему сегодня, что мне не здоровится, не так ли?

Она кивнула: - Я сказала МакГонагалл. Но я не думаю, что этого достаточно. И не думаю, что это прокатит.