Вслед за сводом, украшенным, как праздничная арка, белыми гирляндами, они встретили другую фан­тастическую декорацию. Просторные и изящные мра­морные залы искрились при желтоватом свете фонари­ка. Центральная часть их выглядела как просторная городская площадь, уставленная колоннами из белого мрамора со свисающими сталактитами необычной фор­мы, с острыми пирамидальными памятниками, окаме­нелыми кустами белого цвета, над которыми перели­вались сказочные краски. В самой середине возвыша­лась великолепная группа сталагмитов, похожая на изящную опаловую вазу, в которую было вставлено несколько тонких стебельков свечеобразных сталагми­тов с искрящимися розовыми кончиками.

Восхищённая и очарованная Элка, всплеснув рука­ми, подбежала и обняла это дивное творение подземно­го мира. В это мгновение она походила на маленькую фею из царства мрака, околдованную сиянием. Глаза её с жадностью поглощали блеск и сами блестели.

— Неповторимо, прекрасно! — воскликнула она в восхищении.

Павлик подошёл к ней, лучи его фонарика освети­ли её так, что в отблесках мрамора она потонула в сиянии и сама стала прекраснейшим язычком пламени этой дивной иллюминации.

— Сердце нашей неисследованной земли нельзя было бы изобразить нежнее той картины, которая сей­час передо мной! — прошептал взволнованный Павлик.

Ослеплённая светом, Элка упорно всматривалась, чтобы увидеть сквозь блеск лучей лицо того, кто это говорил. Её голубые глаза переменили цвет и искри­лись, как звёздочки в светлоокой ночи.

— Ты хочешь меня ослепить? — спросила она.

— Нет, это я ослеплён! — прошептал Павлик из­менившимся голосом и направил свет фонарика вниз.

— Чем?

Элка облокотилась на холодный мрамор и отвер­нулась, но потом взглянула ему прямо в глаза. На мгновенье цвет её глаз переменился, приобретя оттенок морских глубин. Она закинула голову, прижалась к мрамору и, наконец, её звонкий смех рассыпался по­добно тысяче серебряных колокольчиков в пустынных подземельях.

— О какой неисследованной земле ты говоришь? — спросила она, ожидая, может быть, какую-нибудь алле­горию.

— О моей, о твоей, о нашей родине, Элка! В иссле­дованном мире она для меня неисследованная земля. Может быть, единственный уголок, над которым про­носятся крылья нашего времени, не зная, что им надо остановиться. Ты посмотри, какая красота таится в этом неведомом подземном мире! Подумай, какое урод­ливое название оберегало его от любопытства народа в течение веков до наших дней. Не забывай цепи в под­земелье с нацарапанными на стенах муками и страданиями рабов! Да разве только это? О, пусть мы узнаем чуждые миры, но пусть узнаем и этот маленький мир — отечество. Это наш первый долг.

— Как ты хорошо думаешь и выражаешься! — прошептала пленённая Элка.— Ты любишь поэзию?

— Писать стихи не умею, но поэзию, конечно, лю­блю. А почему ты спрашиваешь?

Она ушла от света, не отвечая. Скрылась в темноте и воскликнула:

— Посмотри, тебе нравится это?

Павлик повернул фонарик на её голос и осветил изящный мраморный куст, весь белый, одетый искря­щимися нежными цветками.

— Профессор, профессор! — вскрикнула в это мгновенье Элка.

Павлик мгновенно погасил фонарик. В глубине зала стал виден свет. Это был мягкий свет, разливающийся от фонаря профессора Мартинова. Он поднял его выше, явно рассматривая породу свода. Таким образом, он сам вырисовался на фоне белых ста­лактитов и сталагмитов, как некий седобородый гном, обитатель подземного царства, с фонарём в руке…

Если бы сюда попал кто-нибудь из местного насе­ления, то скорее всего принял бы его за джина, хозяина гор, хозяина зарытых в земле денег.

Шум привлёк внимание профессора Мартинова, не­подготовленного к встрече в таком месте. Захваченный врасплох, он отступил за ближайшую колонну и посве­тил оттуда, чтобы увидеть, с кем имеет дело. Через мгновенье фонарь задрожал в руке профессора, посы­лая лучи то в пол, то в потолок. Послышался его голос:

— Детки, детки мои!..

Они поспешили к нему.

— Как вы сюда попали? Что случилось? — взвол­нованно спрашивал профессор, обнимая их одного за другим.

— Павлик меня сюда привёл, вот и всё! — улы­баясь, объяснила Элка, прильнув к профессору.

— Эх вы, любители приключений! — с нежным упрёком сказал он растроганным голосом. — Ну что ж, наблюдайте, смотрите, есть на что посмотреть. Я никак не ожидал такой милой компании. А именно такие, как вы, должны раскрывать тайны нашей земли, нашего мира. Да и других миров, которые манят нас из меж­звёздного пространства своими огнями и неразгаданны­ми тайнами. Молодёжь, вооружённая наукой, — носи­тель человеческого прогресса и победитель межпла­нетного пространства в ближайшем будущем. Да-с! Ну продолжим наши занятия.

Он добродушно рассмеялся.

— Привычка — вторая натура, — обратился он к Павлику и Элке. Мы привыкаем бормотать и бормочем, бормочем, философствуем, рассуждаем… А самый не­посредственный способ познания — действие. Кто умеет действовать, тот может совершать великие дела. Дей­ствуйте смело, быстро, целенаправленно… А сейчас будем наблюдать! Да, да! Наблюдение — великое ис­кусство, дарование…

Однако он не переставал бормотать себе под нос, осматривая породы. Он объяснял, передвигая луч фо­наря, чтобы чего-нибудь не пропустить.

— Большое значение в изменении пород имели здесь просачивающиеся атмосферные осадки, богатые кислородом, углекислотой и органическими кислотами. Вода атмосферных осадков не находится в химическом равновесии с породами, через которые она просачивает­ся и протекает. Она вступает в реакции с минералами пород. Одни из этих минералов растворяются в такой воде, другие изменяются. Изменяется и состав просачи­вающейся воды. Проникая в глубину, эта вода взаимо­действует с новыми минералами, изменяет их, снова меняет свой состав и часто отлагает новые минералы в трещинах и порах пород путем метасоматоза.

Особенно энергично действие атмосферной воды на сульфидные рудные минералы. От такого взаимодей­ствия они переходят в сульфаты, карбонаты, гидрооки­си или окиси. Сульфаты некоторых металлов, например цинка, меди и других, легко растворяются и мигрируют вместе с просачивающейся водой, на известное расстоя­ние, реагируют с другими минералами и осаждаются в виде карбонатов или сульфидов. Сульфаты других ме­таллов, например, свинца, слабо растворимы. Они почти не мигрируют, а осаждаются на месте, часто на самом галените. Сульфаты третьей группы металлов, например железа, соединения неустойчивые, легко распадаются, образуют лимонит и освобождают серную кислоту.

Сульфаты, серная кислота и другие компоненты просачивающихся вод реагируют с другими минералами и изменяют их, а также осаждают новые минералы — карбонаты, вторичные сульфиды, сульфаты, арсенаты, фосфаты и другие. Так образуются окислительные и це­ментационные зоны сульфидных рудных месторождений.

Но атмосферная вода реагирует энергично и с мра­морами и с известняками. Мягкая и неминерализован­ная дождевая и снежная вода относительно богата угле­кислотой, легко растворяет карбонатные породы и про­кладывает себе через них дорогу, образуя пещеры и другие карстовые формы, какие здесь встречаются в изобилии.

Когда же воды, насыщенные бикарбонатом каль­ция, капают со сводов пещер, то они частично испаря­ются, часть углекислоты улетучивается и из насыщенно­го раствора образуются сталактиты и сталагмиты, — прекрасные драпировки, везде покрывающие эту пеще­ру. А когда такие воды выходят на поверхность земли, то, испаряясь под действием солнечных лучей, они осаж­дают бигор или травертин.

Говоря, он расхаживал взад и вперёд, словно на­ходился в университетской аудитории, а не в пещере. Затем, остановившись на одном месте, внимательно осмотрел стены. Своим геологическим молотком он от­ломил кусочек породы и положил его в свой рюкзак.

— И все же я ещё не нахожу настоящего объясне­ния вопроса! — продолжал он, словно обращаясь к са­мому себе. — Невозможно, чтобы рудоскоп не был в со­стоянии преодолеть эту глубину. И нет ничего особенного, что могло бы преломить его лучи и отклонить его действие. Могло бы… Но посмотрим. Ну, детки, — обратился он к Павлику и Элке, следовавшим за ним. — Карбонатные породы хорошие рассказчики. Это — одни из самых благоприятных пород для отло­жения руд, — как первичных рудных минералов из вос­ходящих растворов, так и вторичных рудных минералов из просачивающихся, нисходящих, рудоносных раство­ров. Запомните — галенит, пирит, сфалерит и другие сульфидные минералы, которые мы встречаем в этой пещере — первичные руды. Они образованы восходя­щими рудными растворами. Англезит, цитрусит, мала­хит, лимонит и другие минералы, украшающие эту пе­щеру — вторичные минералы. Они образованы проса­чивающимися нисходящими растворами. Да-с! Редки, очень редки на свете подобные дивные художественные галереи, созданные природой, с такими изящными фор­мами и расцветкой. Что вы скажете, такое путешествие стоит проделать?