Володя вскочил, опрокинув стул. Зацепился ногой за ковер и чуть не упал. Больно ударился плечом об угол стола. Потер ушибленное место и, выставив вперед руки, точно лунатик, пробрался к аппарату и нажал кнопку.

Экран не засветился. Значит, это звонил автомат. Бесстрастно и четко он отчеканил: «Катастрофа на комбинате «Металлопласт». Тревога объявлена. Через две минуты за вами заедет пожарная машина ПМ-1075. Сигнал тревоги подал инженер-диспетчер Борис Михайлович Слезкин. Все приведено в готовность. Какие будут распоряжения?»

— Никаких! — ответил Володя, уже успев прийти в себя.

Выключив аппарат и взглянув на часы, открыл дверцы стенного шкафа. Снял с вешалки плащ, достал из ящика стола сигареты. Огляделся по сторонам, не забыл ли чего, и, выключив свет, вышел из кабинета.

Большой голубой конверт остался нераспечатанным. А в нем содержались удивительные вещи.

«Володя, милый, здравствуй! — писала Глаша. — Как ты живешь? Если б ты знал, какое со мной было приключение! Эх, ты! Живешь себе, прозябаешь в тиши, а еще начальник штаба. Вот тебя бы сюда, к нам, тогда бы ты узнал, почем фунт лиха! Но нет, тебе даже не снится такое. И не надейся, что я тебе сразу все выложу. О нет! Я тебя сначала как следует помучаю. Ты только не смей заглядывать в конец письма или пропускать строчки, а то я тебя знаю! Ой, Володька, до чего же соскучилась без тебя!..

Обязательно вызову тебя по видеофону в среду часов в семь-восемь, так что будь дома. И вот еще, Володенька, чтобы не забыть. Пришли мне обязательно шерсть. Все равно какого цвета. Только настоящей, а то у нас все синтетика. А теперь, говорят, в моде настоящая шерсть. У нас в лаборатории все что-нибудь вяжут. Мне тоже очень хочется. Я уже научилась вязать английскую резинку. Мне и спицы в механических мастерских сделали. Великолепнейшие.

Ну, вот как будто бы и все, вроде ничего не забыла. Теперь можно и о моем Приключении. Оно заслуживает большой буквы, ты это сейчас увидишь. Ну так вот.

Дней десять тому назад — это было шестого — меня послали в командировку к американцам, в Мак-Мердо. Если б ты знал, какой это большой и шумный город! В нашем Мирном народу живет не меньше, но у нас уют, тишина и покой. А там! Это просто какой-то кавардак и калейдоскоп. Все крутится, сверкает и летит куда-то.

Полицейские — они летают низко-низко на огромных прозрачных вертолетах-циклоляриях — едва успевают регулировать движение. То и дело где-нибудь возникает свалка или драка. Несколько лет назад здесь была небольшая научная станция. А теперь… Всюду рекламируется какой-то арлей — золотой напиток бессмертия. Он действительно золотой. Настоящее жидкое золото — я видела. Но вот насчет бессмертия, так это извините. Напьются арлея и сидят. А глаза рыбьи, стеклянные. Потом падают и валяются на тротуарах. Циклолярии едва успевают их собирать. Смотреть и то противно.

Зато мне очень понравился их космодром. Чистота идеальная и порядок. Все сплошь из титанопласта — прозрачное и сверкающее. Вокзал из стеклобетона, в форме спирали, так и ввинчивается в небо. Каждые две недели отсюда стартуют ракеты на Луну. Мне повезло, и я видела. Это захватывающее зрелище. И величественное. Наш космодром далеко, на самом полюсе, и я там никогда не была. Нужно будет обязательно съездить. Он, наверное, тоже очень красивый.

Сейчас здесь период ночей, и непрестанно пылает наше высокочастотное солнце. Если б ты знал, какие оно капризное! То и дело теряет устойчивость. А знаешь, как это на климате отражается, на урожае? Вот и приходится непрерывно следить. В Антарктическом институте, это который при ООН, на модели климата установили, что нужно добавить еще один излучатель. Электронно-вычислительная машина определила, что его лучше всего поставить у американцев, где-нибудь на окраине Скоттвилла. Меня послали всё согласовать. Надо сказать, что люди они практичные и деловые. В течение часа всё подсчитали, взвесили и согласились. Так что моя командировка окончилась очень быстро.

Я позвонила в аэропорт и справилась насчет самолета. Оказалось, что в моем распоряжении еще очень много свободного времени. Вылетать можно было только завтра, да и то под вечер.

Один американец, Дональд Юнг, молодой и симпатичный, в два счета устроил меня в лучшую гостиницу и посоветовал, что следует в первую очередь посмотреть. Поехать на космодром — это была его идея.

Я все время отвлекаюсь и никак не могу начать рассказ о Приключении. Но я это не нарочно, ты не сердись. Я пообедала у себя в номере. Пообедав, решила немного погулять и вечером сходить в мюзик-холл. Прошла пешком весь город до самого вокзала. Вокзал совершенно своеобразный. Представь себе мост в виде гиперболы. В фокусе на нитях из стеклобетона подвешен трехосный эллипсоид — там всякие помещения. В ветвях гиперболы лифты, пакгаузы, таможня, камера хранения, а снаружи открытые площадки, окруженные легкими перилами из какого-то серого сплава. Стоишь себе на такой площадке и любуешься солнцем. Оно голубоватое, как спиртовое пламя, и ласковое. А внизу под тобой проносятся бесконечные гремящие ленты составов. На этой площадке все и случилось!

Я спокойно прогуливаюсь, дышу свежим воздухом, любуюсь панорамой города. Он весь какой-то лунный и полупрозрачный, точно тающий в голубой дымке. Вдруг слышу внизу какой-то грохот! Гляжу и глазам своим не верю. Ни с того ни с сего переворачивается одинокий отцепленный вагон-рефрижератор. Потом что-то как засвистит и трахнет по вокзалу! Все так и загудело. Перила прожат, как струны. Не успела я опомниться, как рядом4 со мной очутилось какое-то синее страшилище. Какое оно, я так и не разглядела. Наверное, из-за дыма. Оно все дымилось. Помню только какой-то резкий запах, что-то похожее на хлор. Хочу крикнуть и не могу.

Страшилище бросилось ко мне, я шарахнулась в сторону, за что-то зацепилась и упала. Это спасло мне жизнь. Страшилище проскочило мимо меня, и тут я увидела, что моя любимая брошка сорвалась с платья и отлетела в сторону. Помнишь ты мою сверкающую брошку? Хрустальный шар с зеленой креветкой? Ту, что Федя на Венере поймал? Помнишь? Ну так вот — страшилище схватило ее и, точно девчонка мячик, начало подбрасывать и ловить брошку. Играет себе, радуется, а я от страха ни жива ни мертва. И вдруг страшилище брошку упустило. И полетела она прямо вниз. А там как раз состав проходил с диоптазом. Это минерал такой драгоценный, зеленый-зеленый и блестящий. Раньше его только в Конго добывали, а теперь и в Антарктиде нашли.

Ну, моя брошка и полетела на этот самый диоптаз. Разбилась, конечно, и унеслась неизвестно куда. Жалость такая, слов нет! На всей земле только у меня такая брошка была. И как она шла к моему платью! Тому самому, с вышивкой, помнишь?

Чудовище тоже, наверное, огорчилось страшно и как закричит! Потом — раз — и исчезло. Точно в воздухе растаяло. Ну что ты скажешь о моем Приключении? Может быть, еще и не поверишь!

Для подтверждения моего рассказа посылаю тебе несколько американских газет. Из них, кстати, ты узнаешь, кем на самом деле было напавшее на меня страшилище. Я ужасно рада такому изумительному Приключению. Только креветку жалко…

Ой, Володька, мне уже на работу пора! Опаздываю. Пиши мне каждый день, скучно без тебя страшно. В среду я тебя снова вызову. Целую крепко-крепко.

Твоя Глафира»

Сначала взорвались ректификационные колонны. Желтый коптящий язык взлетел в ночное небо и слизнул звезды. Через какое-то мгновение лопнули змеевики азео-тропных смесителей, потом рванул бак с циклогексаном. Жутким Зеленым огнем полыхнули окна восьмого цеха. Завод перестал существовать.

Очнувшись от оцепенения, Борис впился пальцами в красные кнопки тревоги. В башне дистанционного управления стояла глубокая тишина, но ему казалось, что вокруг все ревет и звенит.