— Не знаю, наверное.
— Спиридон! Орехов с медом нашему юному другу!
Через несколько минут приковылял леший и поставил на пенек перед Колей тарелку, дал деревянную ложку.
— Ешь, ешь, орехи прошлогодние, но в меду они как свежие, будто только собрали.
Орехи Коле понравились. Он быстро все съел и никак не мог решить: облизывать ложку или нет? Потом, вздохнув, положил ее в тарелку.
— Спасибо, очень вкусно.
— Ну, теперь рассказывай, как живешь, кто твои друзья, что интересного видел недавно. Нам, лесным людям, все любопытно. Мы здесь живем — ничего особенного не видим и не слышим. Иногда сороки прилетят, трещат, трещат о чем-то, толком не поймешь толком.
— А вы приемник купите.
— Приемник есть, да батареек на него не напасешься. Нынче они дорогие. И потом, радио мертвым голосом говорит, а ты нам живым своим голоском что-нибудь поведай.
— Что же вам такое рассказать? Есть у меня друг, его зовут Руслан. Такие удивительные истории рассказывает! Один раз, говорит, видел летающую тарелку. Бегал в лесу на лыжах — она невдалеке приземлилась. Вылезли из нее зеленые человечки, космонавты-пришельцы, и стали его подзывать. Но он испугался и убежал.
— Подумаешь, тарелки! У нас их тут штуки три в разных местах валяется.
— Правда? А где же космонавты?
— Кто их знает. Разбежались по лесу и живут здесь. Видно, понравилось у нас.
— Говорят, что водяной, — подал голос Голубикин, — не тот, что за Колодкиным, а что в балабановском болоте, — бывший марсианин.
— Я читал, что на Марсе жизни нет.
— Может быть, и нет, — задумчиво сказал царь, — а может, и есть. Это как посмотреть. Вот для многих людей и нас нет, для многих мы — только сказка детская. А ты как считаешь — есть мы или нет нас?
Коля увидел, что в ожидании ответа все повернулись и внимательно смотрят на него, даже Спиридон выставил голову из кустов.
— Как это нет? — возмутился Коля. — Я ведь с вами разговариваю! Ко мне никто из взрослых так серьезно не относился. Все маленьким меня считают. А вас… — Он на секунду запнулся: да я вас всех люблю.
— Спасибо тебе, Коля, за любовь, — сказал дрогнувшим голосом царь. — Мы тебя тоже полюбили. Приходи к нам, всегда тебе рады. Жаль, что мало поговорили, но тебе уже пора. Дед твой, как доложили, тебя уже искать пошел.
— Хорошо. Я побегу.
Царь свистнул. Сейчас же из кустов выскочил волк и встал, как вкопанный, рядом с Колей.
— Садись! — приказал царь.
— Да ничего, я и так добегу. Тут же рядом.
— Может, и рядом, только сам ты не доберешься.
…Два дня подряд Коля ходил в лес, но больше никого из своих друзей не видел. Пытался звать их, да никакого толку. Дома бабушка все допытывалась, что это он такой грустный, но Коля отмалчивался.
— Уж не знаю, как тебя развлекать. Книги ты читать не хочешь. Телевизор не смотришь. Погоди, в субботу родители приедут, будет веселей.
На третий день Коля опять пошел в лес. Земляника попадалась редко. Видел Коля какие-то грибы, но не решился их рвать — вдруг ядовитые! Возвращаясь домой, услышал вдалеке лай и ускорил шаги: встречаться в лесу с собаками неприятно. Потом мужской голос позвал собак, и Коля успокоился. Но, пройдя еще несколько метров, он застыл: прямо перед ним стояли две огромные собаки и смотрели на него. Коля сделал шаг назад, и они зарычали. Тогда он повернулся и бросился бежать. Перепрыгивая через рытвину, он вспомнил, что отец его предупреждал: никогда не бегать от собак. Но ноги не слушались, и он летел дальше. Собаки легко догоняли его и были совсем рядом.
“Сейчас вцепятся”, — решил Коля и заорал во весь голос: — Спиридон! Спиридон, миленький! На помощь!
Впереди с ветки дерева рухнуло что-то большое и зеленое, широко расставило руки. Коля нырнул под правую руку и оглянулся. Собаки от неожиданности присели на задние лапы, а потом попятились, одна даже заскулила от страха.
— Кыш, проклятые! — Спиридон поднял с земли огромную шишку и бросил в них. Собак как ветром сдуло.
— Ну не плачь, не плачь! Напугался, бедный. — Спиридон обнял его одной рукой, а другой гладил по голове. Рука у него была жесткая, как ветка дерева, но Коля быстро успокоился и даже улыбнулся.
— Нет, я уже не плачу. Спасибо вам!
— Что там! А бегать от собак не надо. Они же не дикие. Хорошо, что я рядом оказался. Пойдем, до опушки доведу.
По пути Коля показал Спиридону виденные им грибы. Тот сказал, что это ложные опята, их собирать нельзя, но скоро пойдут настоящие и он ему покажет хорошие места; потом нашел две сыроежки — одну желтую, а другую фиолетовую; потом показал двух птиц, которые прилетают на лето, а зимой живут в Африке, он спас их, когда они, еще птенцами, выпали из гнезда, с тех пор они его все время сопровождают, с утра до вечера. Птицы, когда Коля отошел, слетели вниз и сели на Спиридона, каждая на свое плечо. Одна что-то пищала ему в ухо.
— Что она говорит?
— Говорит, что собаки совсем ошалели от страха, все еще бегут, а хозяин за ними.
Так они дошли до опушки.
— Ну иди, дальше мне нельзя.
— Почему нельзя? Пойдемте к нам в гости. Бабушка будет рада. Она обещала к обеду оладий напечь.
— Вряд ли она сильно обрадуется, увидев меня. А оладьи я люблю. Ты мне как-нибудь принеси парочку.
— Обязательно.
— Ну беги, и бабушке про собак не рассказывай, не пугай ее.
Коля проснулся от стука в окно. Он приподнял голову — за стеклом, в серых утренних сумерках, маячила голова Грибанова.
Коля приоткрыл окно.
— Вам чего, дядя Грибанов?
— Тихо! — зашипел тот. — Стариков разбудишь. Опята пошли, приходи сегодня в лес с бабушкой. Спиридон вам места покажет. Сам я не могу, уезжаю в Можайск — надо инвалидность подтверждать. Корзины берите побольше.
— Хорошо, спасибо.
Грибанов отступил от окна и исчез в утреннем тумане.
— Да ты что, какие опята? Рано еще, — возмущенно говорила бабушка в ответ на его просьбу.
Коле пришлось соврать, что рано утром две незнакомые тетки шли мимо дома к станции с двумя полными корзинами. После этого бабушка решила рискнуть.
Когда они вошли в лес, Коля сейчас же увидел лешего. Тот стоял возле дерева и делал Коле страшные рожи. Он не очень старался прятаться, бабушка, издалека посмотрев, все равно приняла бы его за дерево. Только в последний миг, когда они подошли совсем близко, Спиридон спрятался, а потом, высунув руку, ловко положил бабушке в корзину большую гроздь грибов. И совершенно напрасно, потому что бабушка через несколько минут, обнаружив грибы, начала кричать:
— Коля! Ты посмотри! Это чудо! Грибы сами в корзинку лезут!
— Это тебе леший положил, наверное.
— Тихо! Нельзя в лесу лешего поминать. Он тут же появится.
Но леший давно уже был тут, неслышно мелькал за деревьями, махал Коле рукой, и, когда они подходили к указанному месту, там обнаруживалась целая колония опят. Бабушка срезала их и все охала:
— Это ж надо, сколько лет здесь живу, ничего подобного не видела! Столько грибов здесь было только в моем детстве, еще до войны. И как ты их находишь? Я вот все смотрю — ничего вокруг нет.
— А у меня, бабушка, грибной талант.
Но когда бабушка обнаружила у себя в корзине букетик лесных фиалок, то села на пенек и решительно сказала:
— Нет, это все-таки леший! Это он нас водит. Надо домой идти, а то заведет в болото и бросит.
— Может быть, он, наоборот, нам помогает. Видишь, цветов тебе принес.
— Может быть. Только я никогда не слышала о добрых леших. У меня как-то был парень в молодости, долго ухаживал за мной, а я ему отказала. С тех пор он пропал — говорят, ушел в лес и стал там лешим.
Коля посмотрел на Спиридона. Тот стоял в картинной позе, упершись локтем в дерево, и крутил пальцем у виска: мол, спятила твоя бабушка! Но вид у него был смущенный.
— Впрочем, он, скорее всего, в город уехал, тогда многие уезжали в город и уже не возвращались.
Коля каждое утро просыпался с радостным ощущением: лето еще только начинается и столько интересного ожидает его впереди! С лесными друзьями он теперь встречался почти каждый день. Волк возил его даже к водяному — тот в самом деле оказался очень милым человеком, только с виду страшным, еще страшнее, чем Спиридон. Они беседовали с ним о морях и океанах, о разных рыбах, которые в них водятся. Коля недавно прочитал книгу “Загадки моря” и подробно рассказывал о том, что запомнил, а водяной внимательно слушал. Потом он предложил Коле научиться плавать.