В конце концов, девчонка может даже знать, чем и как ухитрилась поставить на дыбы дочеловеческое божество. Хотя бы подсказать, помочь разобраться. Не три года ей; поди, паспорт имеется, и к уголовной ответственности привлечь могут…

Ксе медленно и неслышно пошел за девушкой, попадая в ритм ее шага. Это было несложно, он не один километр отмотал по тонкому миру след в след за Дедом Арьей. Оставалось сделать одно, самое неприятное, и Ксе невольно оттягивал момент, когда он проверит правильность своих действий по реакции Матьземли. Если он ошибся, и та все же не хочет, чтобы девочку защитили, то недогадливый шаман огребет так, что как бы не грохнуться без чувств на проезжую часть…

Ксе стиснул зубы, прикинул, куда будет падать, и нырнул в стихию.

Богиня была в нем.

Богиня чувствовала им.

Он становился богиней, пропуская через себя токи ее тонкого тела, ее странные растительные мысли, ее сложные ритмы и биения; Матьземля рожала, растила, совокуплялась с Неботцом, убивала и зачинала, жила, простиралась, проникала в Ксе, умаляясь до него и понимания происходящего в его теплой человеческой мимолетности…

Она почувствовала его.

И она успокоилась и просветлела.

Шаман улыбался. Настроение взлетело вверх, и не только потому, что он выдержал очередную проверку своих умений. Через чувства Земли он, наконец, увидел «монашку» по-настоящему – пусть не до конца разглядев, на это требовалось время – но увидел и понял.

По крайней мере, половину того, что намеревался понять.

- Зачем? - спросил Ксе вслух, от изумления забывшись.

Матьземля не ответила, конечно. Это был слишком человеческий вопрос, и она не умела на него ответить.

Шаман догнал девочку и обогнул ее.

- Извини, пожалуйста…

Голубые глаза вскинулись и моргнули. Нос засопел.

- Извини, ты меня не знаешь, - торопливо заговорил Ксе, - меня зовут Ксе, я шаман…

Бледное лицо перед ним внезапно и страшно перекосилось. Глаза девчонки расширились и остекленели, она с неожиданной силой толкнула Ксе в грудь, и, путаясь в юбке, рванула по улице вниз с такой отчаянной прытью, точно от этого зависела ее жизнь.

…Это было проще всего.

- Останови, - тихо сказал шаман.

И Земля прижала бегущую к своей груди.

Из-под ее ноги вывернулся камень, кусок расшатанного бордюра; девчонка упала, подвернув лодыжку и хрипло вскрикнув, запуталась в пуховике и шарфе, поднялась, шатаясь. Попыталась бежать снова, но не смогла. Шаман знал, каково это – когда останавливает сама Земля. Голова кружится так, что чернеет в глазах, в груди давит, начинаешь задыхаться, и мышцы отказываются работать; можно только лечь и лежать, с трудом проталкивая воздух в легкие. «Дурочка, - вздохнув, подумал Ксе. – Я же не со злом…» Впрочем, с чего ей об этом знать. Если она кого-то по-настоящему боится, неудивительно…

Ксе глянул и ошалел.

Она ползла.

На четвереньках, тихо подвывая сквозь зубы, заваливаясь из стороны в сторону, она ползла, до последнего пытаясь спастись от него, и даже встревоженная мощь богини не способна была вбить ее в землю.

- М-мать… - выдохнул шаман, кидаясь к девчонке. Добежал, подхватил под мышки, откинул немытую башку, ловя взгляд. Девочка дернулась, толкнула его, но силы ее кончились, вывернуть запястья из рук Ксе она не смогла, и, когда он сгреб ее в охапку, повисла мешком.

- Извини, пожалуйста, - тихо сказал Ксе ей в макушку, - я не хотел тебя пугать. Я ничего плохого не сделаю. Я сейчас все объясню. Понимаешь, я шаман.

Уже не пытаясь бежать, она затряслась и скорчилась на асфальте, тихо скуля.

- Суки, уроды, ненавижу… - дальше шел такой страшный страдальческий мат, что у Ксе мороз подрал по хребту. – Я не могу больше. Ну не могу я больше. Отстаньте от меня. Ну пожалуйста, ну я не могу больше… ма-ма… я же… ну не могу больше…

Стихия покинула Ксе, а с ней ушло высшее равнодушие.

Ему стало жутко.

Он никогда раньше не видел, чтобы с человеком творилось такое. Это походило на… на предсмертную истерику. На корчи загнанной жертвы. Кажется, ее свела судорога: Ксе никак не удавалось разогнуть девчонку и поставить на ноги, а ведь на них могли смотреть из окон, могли показаться прохожие… и даже, хотя об этом не хотелось и думать, могли явиться те, кого она так страшно боялась.

- Тихо, - шептал Ксе, - пожалуйста, успокойся, я ничего плохого не сделаю, я шаман, меня зовут Ксе… ну, Лёша меня зовут, Алексей, Лёша Смирнов я. Я ничего тебе плохого не сделаю. Ну… ну знаешь, кто такие шаманы? Я все объясню, я расскажу. Мы ничего плохого никому не делаем…

- Вы с-суки! – неожиданно выдохнула она, подняв бледное лицо, мокрое и опухшее; выдохнула с такой ненавистью, что Ксе физически обожгло. – Ур-роды… ненавижу. Падлы. Ж-жрецы.

- Я не жрец! – невольно удивился Ксе.

Должно быть, это прозвучало настолько честно, что девчонка подуспокоилась. Моргнула, помотала головой, стряхивая слезы. Вытерла нос рукавом.

- А кто? – прошипела она.

- Я шаман. Я уже сто раз повторил.

- А не жрец?

- Нет.

- Врешь.

- Чем клясться?

- Ничем, - злобно сказала она, поднимаясь. – Знаю я ваши клятвы.

Ксе понял это так, что она ему поверила. Тому жрецу, который должен был оказаться на его месте, предназначались судороги ужаса, ругань и слезы, а никак не мрачный взгляд исподлобья и не выпяченная пренебрежительно губа.

- Ну и на кой ты тут… шаман? – теперь ее трясло от злости.

- Пойдем, - деловито сказал Ксе. Времени на выяснение обстоятельств вполне хватало и еще оставалось. Букинист от Ксе не убежит. И эта вот… проблема – тоже.

- Никуда я с тобой не пойду.

Ксе вздохнул: он это предвидел.

- Потому что ты меня не знаешь?

Она снова хлопнула ресницами, беспомощно и бестолково.

- Я Ксе, шаман. Теперь знаешь.

- Ну и иди на…

- А ты тогда куда?

- Иди ты…

- Ладно, - согласился он. – Пойдем вместе.

- Я сказа…

- Я цеплючий, предупреждаю. Пока во всем не разберусь, не отстану. Может, я лучше сначала объясню, а ты уже потом решишь, куда меня посылать? Ладно, пойдем.

- Куда? – Девчонка остервенело терла лицо краем шарфа.

- Куда-нибудь. Мы же не можем прямо тут разговаривать.

- Почему?

Ксе пожал плечами.

- А если появится жрец?

Это решило дело.

Брать себя за руку девочка не позволила, но брела рядом с видом почти безропотным. Ксе смотрел на нее и не мог удержаться от улыбки.

- Мы куда идем? – пробурчала она.

- Я так понял, что тебе идти некуда, верно? – уточнил Ксе, и, не дав ей встрять, продолжил, - мы пойдем на квартиру к одному моему другу. Он близко живет. Меньше шансов, что встретим жреца.

- А-а.

- Будешь есть, мыться и спать. Потом поедем ко мне. Или к моему учителю. Я не знаю, в Москве он сейчас или нет. Если в Москве, то к нему. Он во всем разберется.

Девчонка скептически фыркнула.

- На кой хрен тебе вообще?

- Я шаман, - терпеливо повторил Ксе. – Ты знаешь, кто такие шаманы?

- Я знаю, кто такие жрецы, - сплюнула девчонка. Голубые глаза яростно сверкнули. Ксе решил, что подарит ей на Новый Год шоколадного жреца.

- Шаманы – не жрецы. Хотя и мы, и они, в общем, профессиональные контактеры. Ты знаешь, что такое «антропогенный»?

- Типа что люди нафигачили, - небрежно сказала девчонка и уточнила: - У меня по экологии «пять».

- Молодец. Жрецы имеют дело с антропогенной частью тонкого мира.

- А вы?

- А мы – со стихийной.

Девчонка подумала и перевязала шарф.

- Я в этом году в школу… того… ну, не очень, - под нос себе сказала она.

- Это зря.

Один переулок миновали молча. Спутница шамана топала более-менее бодро; Ксе думал, что плохо ей было прежде всего из-за беспокойства стихии, а еще из-за страха и одиночества. Температурой тут не пахло – уже хорошо… И хорошо, что девочка довольно быстро ему поверила: Ксе, откровенно говоря, думал, что будет труднее. Беглянка почувствовала, что ей сразу стало легче, и доверилась интуиции. Умница.