В этой беседе, состоявшейся в январе 1974 года в Лос-Анджелесе, Шрила Прабхупада и его гость обсуждают проблемы современного секуляризованного образования.
Студент: Многие люди обеспокоены упадком, который царит в школах. Школьники отказываются даже учиться читать и писать. А многие употребляют наркотики, грабят и насилуют учителей.
Шрила Прабхупада: Да. Что толку в таком образовании? Студент: Толку мало.
Шрила Прабхупада: Сплошной обман. Вы исключили Бога. Это — верх обмана. Естественно, и все остальное так называемое образование тоже будет обманом. Представим, что вам нужно произвести какие-то расчеты. И вот в самом начале их вы допускаете ошибку: «2 + 2 = 3». Потом вы можете прибегать к сколь угодно сложным приемам и формулам, но итог вычислений все равно будет неверен.
Студент: Дошло до того, что мы не можем даже помолиться в государственных школах. Раньше каждый наш учебный день начинался с молитвы. Но потом одна женщина-атеист
(за которой, конечно же, стояли и другие люди) стала настойчиво убеждать Верховный суд в том, что это противоречит Конституции. И теперь молитвы в школах запретили. Шрила Прабхупада: Да даже если бы их и не запретили — все равно это бы не помогло. Люди продолжают молиться в церквях — и что толку? Люди теряют интерес к религии, поскольку религия превратилась в ритуал, в шоу. Суть в том, что вам нужно как следует изучить науку о Боге. Вы должны обладать непосредственным, научным восприятием Бога. Людей не волнуют сухие слова. У них должно развиться научное мышление; они хотят результатов. Студент: Вообще, у многих есть некая сентиментальная привязанность к Богу. Так что, скорее всего, их устроило бы и внешнее подобие молитвы в школах.
Шрила Прабхупада: Нет. Делайте что-нибудь практически! «Молитва» значит повторение святого имени Господа. Если вы не знаете святого имени Господа, мы вам его сообщим. Это не повлечет никаких затрат, и вы ничего не потеряете. Почему бы не попробовать? Повторяйте «Харе Кришна». И если вы действительно повторяете «Харе Кришна», то обретете научное, осмысленное знание о Боге — непосредственное, личное восприятие Бога. И общество получит от этого огромное благо.
Студент: Да. Но, видите ли, в настоящий момент вы не можете петь «Харе Кришна» в школах. Тот закон по-прежнему в силе. Вы не можете петь, пока кто-нибудь не поменяет закон.
Шрила Прабхупада: Это могут сделать мои ученики.
Студент: То есть они должны попытаться выступить против этого закона?
Шрила Прабхупада: Да. Совсем недавно я слышал, что сенаторы и конгрессмены назначили один день в году для общей молитвы. Всего один день — но они хотят молиться! А если они действительно хотят молиться, почему они запрещают делать это во все остальные дни года? Какое противоречие! Они запретили молитвы по своей неопытности. А теперь чувствуют: «Это не помогает». А иначе зачем снова вво-
дить молитву? Они чувствуют, что без молитвы ничего не выходит. И это правда.
Студент: Вы ранее говорили, что от пятидесяти до шестидесяти процентов сенаторов и конгрессменов — юристы. Шрила Прабхупада: Да. А «юрист» в наши дни значит «обманщик». Хороший юрист — это тот, кто умеет аккуратно нарушить закон. Они находят какое-нибудь слабое место в букве закона, и это позволяет им поступить вопреки духу закона.
Студент: На самом деле, чтобы запретить молитвы в школе, им пришлось обойти целый пункт Первой поправки [к Конституции США] — тот, который запрещает Конгрессу принимать законы, ограничивающие свободу вероисповедания. Они говорят, что молитва ущемляет право атеиста не молиться.
Шрила Прабхупада: И в итоге дети не могут помолиться в своих школах. Почти все эти правительственные чиновники — юристы, мошенники. Люди в наши дни превратились в мошенников и своими представителями избирают точно таких же мошенников, как они сами. Вы, американцы, можете проповедовать что угодно, но без молитвы Богу вы счастливы не будете.
Студент: Да, это так.
Шрила Прабхупада: Но действуйте научно. Начните с того, что следуйте законам Бога и ведите чистый образ жизни. Никакого незаконного секса, никакого мяса, никаких одурманивающих средств и азартных игр. Если вам удастся вернуть в школы молитвы, это неплохо. Но пока вы не очиститесь, ваши молитвы не будут иметь эффекта. Вы сами должны быть свободны от всей этой греховной деятельности. Затем можете избрать себе хорошего лидера, из числа таких, как вы. Если вы и вправду хотите себе добродетельного лидера, то сами должны стать такими. А добродетельными можно стать, вознося молитвы Богу. Студент: Простите, но получается заколдованный круг. Секунду назад вы сказали, что мы должны очиститься, стать добродетельными, иначе наша молитва не будет иметь си-
лы. А теперь говорите, что мы можем стать добродетельными, вознося молитвы?
Шрила Прабхупада: Не просто молитвы. «Молитва» значит повторение имени Бога. Если вы просто повторяете «Харе Кришна», то тем самым приходите в соприкосновение с Богом — всеблагим. И тогда вы сами естественным образом становитесь «благими», добродетельными. Почему бы не попробовать?
Студент: Тем более терять нам теперь нечего.
Шрила Прабхупада: Зато, повторяя «Харе Кришна», вы окажетесь в выигрыше. Просто попробуйте и посмотрите, что из этого выйдет.
«Зеленые», праведные, мертвые… Что-то еще?
Джаядвайта Свами
Забота об окружающей среде возвышает вас в собственных глазах. Вполне ли этого достаточно?
Еще двадцать лет назад всем было плевать. Вы могли сбрасывать в реку заводские отходы, вырубать тропические леса, выпускать в воздух фтороуглероды, как дети раскидывают конфетти, — и никто не возмущался.
Теперь не так. Теперь дети с первых классов мечтают вырасти экологами. Нью-йоркские промышленные магнаты пускают отходы своих заводов и фабрик в переработку. Рок-музыканты дают концерты за сохранение прерий и болот. А кандидаты на выборах уверяют нас, что весьма обеспокоены судьбой трехпалых бабуинов.
Забота об окружающей среде возвышает вас в собственных глазах. В супермаркете вы пластику предпочитаете бумагу. Для благодарственных записок используете карточки, сделанные из переработанной макулатуры и ветоши. Вносите по нескольку долларов в «Гринпис». О, да вы и вправду заботитесь о Земле! Вы — праведный человек!
Но слишком часто нашей заботе о Земле недостает метафизического обоснования. Интуитивно мы чувствуем, что жить в гармонии с природой — хорошо. Если Зем-
ля — дом, в котором нам жить, зачем заваливать комнаты пивными банками и мочиться на ковер?
Ну а что в высшем смысле? Если жизнь — всего лишь цепь химических реакций, то что такого, если реактивы окажутся немножко грязными? Виды жизни появляются и исчезают. Почему все должны пускать слезу из-за того, что несколько двуногих берсеркеров* истребили пару-тройку сотен тысяч видов своих соседей? Земля, может, и мать нам, но рано или поздно она все равно разлетится в атомную пыль. И по космическим меркам пройдет всего каких-нибудь несколько мегасекунд. Так чего ради суетиться?
Вы можете сказать: всё ради наших детей, ради будущих поколений. Но ведь и они тоже — только миг в вечности. Зачем о них беспокоиться?
«Зеленые» ревнители все время напоминают нам о том, что загрязнять и разрушать Землю весьма и весьма недальновидно. Но чтобы стать дальновидным, нужно подняться над своими представлениями о чистоте, радости и гармонии на материальной Земле во время недолгих ее странствий по вселенной. Мы должны спросить себя не только о том, хорошо ли мы обращаемся с планетой, но и о том, почему мы на ней оказались и куда идем дальше.
А иначе мы, несмотря на всю свою экологическую «продвинутость», метафизически мертвы.
*Берсеркер — в средневековой Скандинавии неистовый, бесстрашный и неуязвимый воин. — Примеч. ред.
Часть шестая
