Он знал, что где-то над деревьями и небом находился лабиринт, в котором крутилось огромное каменное «колесо» Прежнего мира.

Если Марк был прав относительно вращавшихся тоннелей — а похоже, он был прав… Внезапно в воображении Бена возникла пугающая картина, в которой разбитое тело Хьюберта падало с магического неба. Оно с треском пробило кроны деревьев и ударилось о землю… Бен вздрогнул. Могло ли такое случиться? И будет ли лампа по-прежнему гореть на разбитой голове? Или обезображенный труп превратится в сфере магии в нечто другое — более жуткое и опасное?

Как бы ни выглядели здесь мертвецы и о чем бы ни думали живые люди, главной движущей силой был страх.

Дун вел своих людей вперед, сохраняя быстрый и ровный темп. Лес как бы плыл мимо них, но оставался тем же самым. Бен решил считать шаги. Его беспокоило однообразие, отчего лес казался бесконечным. Отряд еще раз перебрался через ручей — скорее всего, через тот же. Местность медленно шла на подъем. Солнце, судя по виду удаленных полян, застыло в зените, и поэтому тени не позволяли определять направление. Однако Бен мог поклясться, что они передвигались почти по прямой линии — если, конечно, не считать тех незначительных отклонений, которые им приходилось делать при обходе лесных завалов и препятствий. Они прошли мимо очередной поляны, на которой под ярким солнечным светом прохаживались большие птицы. Марк обратился к вожакам:

— Как велико это магическое пространство? И можем ли мы быть уверены, что по-прежнему находимся в пещере?

Индосуар, шагавший следом за бароном, обернулся к нему со снисходительной улыбкой:

— Конечно, мы в пещере. Но ты движешься через нее гораздо медленнее, чем тебе это кажется.

— Я вообще сомневаюсь, что мы движемся вперед. А вы что, уже видите дальний конец?

Индосуар посмотрел вперед, словно оценивая расстояние, а затем уверенно сказал:

— Для меня это не проблема, но…

Он умолк и вдруг остановился. Через мгновение отряд последовал его примеру. Два колдуна отошли в сторонку и зашептались, поглядывая в одном и том же направлении. Взглянув туда, Бен увидел — или это ему только показалось — серебристое облако, плывшее над деревьями. Солнечный свет померк. Темнота быстро усиливалась и неслась холодной волной слева направо от наблюдателей.

Отряд безмолвно следил за ее перемещением. Дарт испуганно молчал, но люди не нуждались в его предупреждении. Они сами чувствовали приближавшуюся опасность. В лесу внезапно стало холодно, хотя солнце, проникавшее сквозь кроны деревьев, сияло так же ярко, как и прежде. Листья повисли в неподвижном воздухе. То, что проносилось мимо людей, не создавало ветра.

Бен больше не сомневался, что они находились в подземной пещере. Трюки с небом и солнечным светом казались жалким и очевидным обманом. Выше встревоженных людей и немного в стороне проходила какая-то сила. Да, хвала богам, она проходила мимо! И уже ушла. Первым молчание прервал барон.

— Что это было? — хриплым шепотом спросил он у колдуна.

Индосуар повернул к нему бледное лицо. На его седых бровях блестели капельки пота.

— Я не ожидал такой встречи. Это был бог.

Люди взволнованно зашептались. Некоторые из них, включая Бена, никогда не видели богов — и, честно говоря, не надеялись когда-нибудь увидеть вершителей человеческих судеб. В их обществе встреча с богами считалась более редким явлением, чем общение с королем или королевой.

— А какой это был бог? — спросили несколько голосов.

— Я думаю, это был Гадес, — рассудительно ответил колдун. — Или Плутон, как его называют многие люди. Никто из живых не встречался с ним лицом к лицу.

— Что он здесь делал?

Индосуар решил обойтись отговоркой:

— Боги ходят, где хотят. Во власти Гадеса находится все, что лежит под землей. Но Синий храм не поклоняется ему, поэтому мы можем надеяться, что он является их недругом, а значит, будет благосклонен к нам… Если только вообще заметит нас.

— Тогда мы должны принести ему жертву, — тревожно заметил Бен. — Прямо сейчас, не так ли?

Он знал, что многие маги не верили в эффективность молитв и жертвоприношений, предлагаемых богам. И эти два колдуна не были исключением. Индосуар с усмешкой взглянул на него и отвернулся. Митшпилер последовал его примеру, но затем оглянулся и сказал:

— Делай, что хочешь, если чувствуешь в этом потребность. Но обращайся к богам от своего собственного имени. Мне кажется, что жертвами и молитвами ты привлечешь внимание тех, кому я не хотел бы попадаться на глаза.

Дун сверился с мечом, и тот указал то же направление, что и раньше, — довольно близко от места, через которое пронеслась холодная тень. Однако барон не спешил отправляться в путь. Вместо этого он повернулся к Ариан:

— Принцесса, твой зверек готов к полету? Тогда отправь его в разведку.

Ариан шепотом отдала Дарту приказ, и птица-монашник взвилась в воздух. Взяв круто вправо, крылатый разведчик исчез среди деревьев в том самом месте, где божественная тень задержалась дольше всего. Внезапно люди услышали отчаянный и слабый крик зверька. Бену показалось, что он кричит не от боли, а жалуется на нехватку сил.

Шесть людей замерли в напряженном молчании, но никаких звуков больше не последовало. Монашник не возвращался.

— Ладно, пошли, — наконец сказал Дун. Он с огорчением взглянул на Ариан: — Дарт догонит нас, если с ним не случилось беды.

Девушка запротестовала:

— Может быть, мы пойдем и поищем зверька?

— Нет, — ответил барон. — Вопреки моим ожиданиям он оказался бесполезным.

Высокий колдун поддержал его:

— Мы находимся в магическом пространстве, наполненном ловушками и чарами. Если бы Дарт был жив, он прилетел бы к нам сам.

Ариан с тоской посмотрела в ту сторону леса, где пропал зверек, но возражать не стала.

Отряд долго шагал без остановок и разговоров. Вертикальный свет, проникавший сквозь кроны, не позволял определить время дня. Бен не имел понятия, в какой части небосвода находилось солнце и было ли оно здесь вообще. С тех пор как они вошли в сферу магии, свет не менял своей интенсивности.

В конце концов Дун объявил привал. Он сел на траву и, положив обнаженный меч перед собой, начал осматривать клинок со всех сторон. Его лицо нахмурилось и помрачнело от сомнений.

Оба мага отошли от остальных, чтобы в очередной раз обсудить свои колдовские проблемы. Индосуар вернулся один. Он сказал, что отправил Митшпилера в разведку. При этой новости Дун разразился гневной бранью. Он пробежал несколько шагов в том направлении, в котором исчез помощник колдуна, а затем повернулся к Индосуару:

— Что вы себе позволяете? Здесь командую я! Как вы посмели принять такое решение, не посоветовавшись со мной?

Индосуар внезапно потерял самодовольный вид и стал походить на больного человека. Он прислонился спиной к дереву и медленно сполз на траву.

— Что с вами?

Седобородый старец устало посмотрел на барона:

— Не обращайте внимания. Я советую вам дождаться возвращения Митшпилера и пока не предпринимать каких-либо действий.

— Если только он вернется живым! О боги и демоны! О чем вы думали, когда отправили его одного и без моего разрешения?

На этот раз Индосуар не ответил. Его глаза закрылись, и Бен с тревогой увидел, что колдун — единственный колдун, который остался теперь в отряде, — скорчился от приступа боли. Дун взглянул на молодых людей, словно хотел отдать приказ, но не мог придумать, какой именно. Он снова посмотрел в ту сторону, куда ушел Митшпилер.

Ариан села рядом с Индосуаром и закрыла глаза. Казалось, она о чем-то размышляла. Наконец девушка тихо сказала:

— Я думаю, магия, окружающая нас, причиняет ему сильную боль.

— И что нам делать? — спросил ее Марк, словно Ариан могла дать полезный совет.

— Мы должны увести его отсюда. Но нам не удастся сделать это без руководства магов.

Дун посмотрел на свой меч, выругался и сердито воткнул его в землю, вместо того чтобы вложить в потертые ножны. Марк и Бен обсудили ситуацию, но так и не пришли к какому-то решению. В конце беседы они вдруг осознали, что лес вокруг них потемнел. Эта медленно нараставшая мгла отличалась от предыдущего мрака. Небо над ними тускнело, словно в облачных сумерках.