- До нашего приезда сюда, - сказал он, - тебя ничто не тревожило и не угнетало, а сейчас ты, возможно, чувствуешь себя по-другому. Ты уже знаешь, Нимай, что тебя очень легко сбить с пути. Сначала ты думаешь одно, а затем попадаешь под чье-то влияние, и твои взгляды меняются. Поэтому обдумай все хорошенько.

- Спасибо, Гурудев. - Я поклонился и, выйдя из комнаты, поспешил закончить те дела, которые забыл сделать.

Но меня не оставляли те новые мысли и чувства, которые овладели мной, когда я услышал, как Гурудев говорит Субале, что тот может считать Прабхупаду своим главным гуру, и меня не покидало внезапно пробудившееся чувство привязанности к Прабхупаде. Некоторые из этих чувств были замечательны, но некоторые пугали меня. Моя преданность Гурудеву, как оказалось, была не очень глубока. Из-за всего этого я находился в каком-то смятенном состоянии и не испытывал уже прежнего энтузиазма. В результате я пренебрег некоторыми указаниями Гурудева, и нам очень дорого обошлись потом

Глава 2

Катастрофа

Незадолго до нашего отъезда из Виктории Гурудев решил побывать в Нью-Наймишаранье, которая находилась на севере Британской Колумбии и где жила община преданных. Там в диком лесу несколько преданных построили дом, в котором жило около шести семей. В этом доме не было ни телефонов, ни электричества, а преданные жили там по принципу «простая жизнь, возвышенные мысли». Один из них написал Гурудеву, прося его приехать к ним. Он писал: «Мы здесь почти никого не видим и были бы очень рады, если бы к нам приехал саннъяси и заверил нас, что наш образ жизни не противоречит учению Прабхупады». Один преданный из Виктории согласился отвезти нас туда на своей машине, однако в день нашего отъезда он отказался нас везти, сославшись на неотложные дела. Узнав об этом, Гурудев решил ехать в Сан-Франциско, как мы ранее и планировали.

Преданный, который должен был отвезти нас в аэропорт, был летчиком и узнал о сознании Кришны совсем недавно. Я сидел с ним рядом на последнем воскресном пире, и мы разговаривали с ним о переселении душ и о его профессии. Когда мы сели в его автомобиль, он сказал, что может доставить нас с Гурудевом в Нью-Наймишараныо на своем одномоторном самолете. Он сказал, что уже много раз летал туда и что весь перелет займет не более трех часов. Гурудев очень осмотрителен во всех делах и, прежде чем принять решение, долго его обдумывает, поэтому я был уверен, что он откажется от этого предложения. Однако он неожиданно стал расспрашивать водителя о подробностях, как будто действительно заинтересовался его предложением. Водитель, которого звали Боб Гейтс, сказал, что у него есть разрешение на вождение самолета и что его маленький самолет вполне надежен. По его словам, он не раз летал на гораздо большие расстояния: далеко в горы и даже в Арктику. Иногда он перевозил охотников и туристов или какой-нибудь груз. Порой он возил даже собак и телят. Он сказал, что преданные в Нью-Наймишаранье даже сделали для него ровную площадку, чтобы он мог приземляться там.

- Лететь на самолете, - сказал он, - безопаснее даже, чем ехать на автомобиле по скоростному шоссе.

Мы не проехали и половины пути до аэропорта, как Гурудев принял решение лететь в Ныо-Наймишаранью на самолете. Боб свернул на другое шоссе и привез нас на небольшой аэродром, где стоял его самолет. Оставив нас в машине, он пошел узнать прогноз погоды и приготовить самолет.

- Что ты думаешь, Нимай, - спросил меня Гурудев.

- О чем, Гурудев? - Я все еще продолжал размышлять о своих взаимоотношениях с Прабхупадой и своим духовным учителем.

- О том, чтобы лететь в Ныо-Наймишаранью на самолете.

- Мне кажется, это неплохая идея.

Я знал, что Гурудев уже летал на небольших самолетах в Гайане и что он любит приключения и быстроту передвижения. Он не переносит долгие поездки на автомобиле, так как в дороге у него начинает болеть голова.

- Я хочу, чтобы ты сам узнал, какая погода там, куда мы летим, - сказал он мне.

Небо было затянуто облаками. По календарю весна должна была наступить через неделю, но было еще довольно холодно. Гурудев велел мне позвонить в Сан-Франциско и предупредить преданных, что мы не приедем, а также известить преданных Виктории о том, что мы направляемся в Ныо-Наймишаранью.

Я пошел в аэровокзал, где стоял телефонный автомат, но телефон был занят, и я сел, ожидая, когда он освободится. Я был очень рассеян, так как моя голова была занята совсем другими мыслями. Вначале я размышлял над, словами Гурудева о том, что человек может быть духовным учителем, даже не являясь маха-бхагаватой. А затем меня охватили мучительные сомнения. Я засомневался в том, что мой духовный учитель может привести меня обратно к Богу. Но при этом я сомневался и в том, что для моего спасения достаточно лишь отношений со Шрилой Прабхупадой. И еще я сомневался в себе самом. Я сомневался в твердости своей веры в Кришну и чистых преданных. Моя вера в Гурудева была подорвана, и это могло разрушить всю мою духовную жизнь. Но, даже сознавая это, я не мог отделаться от нахлынувших на меня сомнений. Погруженный в мрачные мысли, я задремал.

Меня разбудил Боб Гейтс.

- Мы можем лететь, - сказал он радостно, подойдя ко мне. - Прогноз погоды неплохой.

Я сказал ему, что мне нужно сделать два звонка. Набирая номер, я увидел в окно, как Боб и Гурудев направились к самолетам. Они остановились около небольшого белого самолетика с красной полосой. Он казался очень хрупким, и я засомневался, сможет ли он поднять нас со всем нашим багажом.

В сан-францисском храме никто не подходил к телефону, и я решил, что не стоит больше никуда звонить.

Думаю, я должен объяснить, почему я не постарался все-таки до кого-нибудь дозвониться. Если бы я сообщил Гурудеву прогноз погоды, который услышал лично, это, возможно, все бы изменило. И если бы я известил преданных о том, куда мы летим, все, быть может, сложилось бы иначе. Конечно, я могу объяснить свой поступок тем, что был занят в тот момент своими мыслями. Но дело было не только в этом. Просто я не придал большого значения указанию духовного учителя. Просьба Гурудева сделать два звонка показалась мне не очень важной. Разве пилот не сказал, что ухудшения погоды не ожидается? И зачем тратить время и звонить в разные храмы? Сейчас, когда я вспоминаю о тех событиях, я понимаю, что мое непослушание стало следствием охвативших меня сомнений. Ученик, полный веры в своего учителя, постарался бы во что бы то ни стало выполнить его указание, понимая, что гуру не стал бы просить его о чем-то неважном.

Не дозвонившись с первого раза, я позвонил в Сан-Франциско еще раз, но там опять никто не взял трубку. Больше я не стал пытаться до кого-нибудь дозвониться. Выйдя из аэровокзала, я пошел к самолету.

А сейчас мне придется рассказать о своем поступке, который никак нельзя назвать похвальным. Когда мы стояли около самолета, Гурудев спросил меня: «Ты позвонил?». «Да», - ответил я. Я подумал, что это не будет ложью, так как я действительно звонил в Сан-Франциско. «Все в порядке?» - опять спросил Гурудев, и я понял, что он говорит о прогнозе погоды. Он не хотел, чтобы Боб услышал нас и узнал, что мы перепроверяли его слова. На этот раз я просто солгал самым бессовестным образом. «Да», - вновь сказал я. Почему я солгал? Да потому что не считал это очень важным и потому что думал, что Гурудев никогда не узнает о моей лжи. Вот так я обманул своего духовного учителя, и теперь все узнают, какой я негодяй.

Когда самолет стал выруливать к взлетной полосе, я заметил, что двери в нем закрываются не так плотно, как в автомобиле. В салоне стоял ужасный шум, так что там нельзя было разговаривать. Мы с Гурудевом сидели в небольших жестких креслах, пристегнувшись ремнями, и повторяли мантру.

Самолет легко взмыл в пасмурное небо. Насколько я мог судить, в самолете у Боба было не так уж много приборов. Кажется, в нем не было рации, и там, определенно, не было радиолокатора, так что Боб летел, определяя направление визуально. Он летел на малой высоте, чтобы можно было видеть землю. Вероятно, он собирался проделать весь путь по памяти. У Гурудева был с собой дорожный атлас и, достав его, он показал мне наш маршрут. По его мнению, нам предстояло пролететь над Сквамишом, Гарибальди и Бренди-Вайн-Фоллс-Парком, а затем - между горами Берегового хребта и над озером Чилко. Немного погодя, он наклонился к Бобу и спросил: «Мы уже над Сквамишом?» - но тот его не расслышал. При таком шуме нужно было кричать изо всех сил, чтобы Боб хоть что-нибудь услышал, но Гурудев не стал этого делать; откинувшись на спинку сиденья, он вновь начал повторять мантру. Думаю, оба мы чувствовали себя не в своей тарелке из-за того, что полностью зависели от Боба и надежности его маленького самолета.