Сержант вяло копался в этой куче, в то время, как Мевик, моргая и сложив руки, молча стоял перед ним.

Молодой солдат пнул ногой груду и отделил от нее испачканный грязью любовный амулет, за которым затем нагнулся. Он счистил грязь с пряди длинных волос, затем поднял перед собой, задумчиво глядя на нее.

– И почему это, – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно, – нам никогда не попадаются здесь молодые девушки?

Верховой отвернулся, глядя через плечо в сторону. Рольф, не представляя себе, что он собирается делать дальше, двигаясь почти в беспамятстве, которое внешне напоминало спокойствие, нагнулся, поднял с дороги камень, которым вполне можно было убить, и изо всех сил швырнул его в голову молодого солдата.

Юноша оказался очень проворен, и ему удалось увернуться от снаряда. Под взглядом ставших круглыми, как у рыбы, удивленных глаз тот шлепнулся на землю, подняв фонтанчик пыли. С чувством глубокого, но спокойного разочарования Рольф наклонился, чтобы поднять еще один камень. Не успев удивиться, боковым зрением он увидел, что коренастый сержант растянулся на земле и что Мевик отвел руку назад, чтобы метнуть маленький блестящий предмет в человека, который все еще сидел на лошади.

Молодой солдат, увернувшись от первого камня, выхватил короткий меч и бросился на Рольфа. Рольф уже держал следующий камень, и тактика, которую он применил, шла из детства, когда мальчишки швыряли друг в друга комки грязи. Сперва ложный бросок, движение рукой, чтобы заставить противника пригнуться, затем, когда тот снова выпрямится – настоящий бросок. При этом Рольф не мог вложить в бросок полную силу, но тем не менее камень остановил солдата, угодив ему в нижнюю часть лица. Солдат приостановился всего лишь на мгновение, словно в раздумье, подняв одну руку к окровавленной скуле, другой по-прежнему сжимая короткий меч. И в этот миг Мевик напал на него сбоку. Размашистый пинок ногой, невероятное, стремительное горизонтальное движение ноги, угодил в незащищенный пах; и когда воин сложился пополам, уронив с головы шлем, локоть Мевика, подобно топору, опустился ему на спину чуть ниже шеи.

Две лошади без всадников встали на дыбы и слегка попятились по дороге, и их стало три, когда седло покинул последний из патрульных, который запоздало и как-то плавно свалился на землю, схватившись за рукоятку короткого ножа, пронзившего ему горло. В следующую минуту три лошади без всадников галопом мчались по дороге на северо-восток, туда, откуда они прискакали.

До Рольфа вдруг донесся пронзительно-тревожный крик рептилии в вышине. И все же он мог только стоять в оцепенении и следить за тем, как Мевик в развевающемся плаще носится взад-вперед по дороге, привычными точными движениями умелого мясника перерезая горло одному за другим. Последним из троих солдат умер тот, что упал первым, коренастый сержант; он, похоже, был вспорот от паха до пупа в первое же мгновение схватки.

Рольф увидел, как нож Мевика сделал последний необходимый разрез, был вытерт о рукав сержанта и снова исчез в потайных ножнах под плащом торговца. Обретая способность мыслить, Рольф, наблюдая за ним, заметил, что одна черная пика, бесполезная и окровавленная, лежит на обочине дороги, и наконец наклонился, чтобы подобрать короткий меч молодого сержанта.

С этим оружием в руке Рольф бросился бежать за Мевиком по дороге на юг, а затем прочь с дороги, на запад, через заросшее сорняками заброшенное поле к ближайшему краю болота. Сумерки сгущались, и крики рептилии становились все отчаяннее.

Уже когда они с Мевиком бежали, шлепая по первым участкам трясины, где-то позади Рольф услышал отдаленный цокот копыт и крики.

Люди Замка не стали вести долгое преследование – не ночью, не в болотах. И все же путь беглецов был не из легких. Теперь, ночью, бредя в воде, доходящей до бедер, поскальзываясь и продираясь сквозь заросли странных фосфоресцирующих растений, почти засыпая на ходу, Рольф, готовый упасть, если бы не поддерживающая его рука Мевика, неожиданно обратил внимание на огромное крылатое создание, парящее над ним без единого звука, словно тень. Это определенно была не рептилия, но оно было значительно крупнее любой птицы, какую ему когда-либо доводилось видеть. Ему показалось, что оно обратилось к нему с вопросом мягким ухающим голосом и что Мевик прошептал что-то в ответ. Мгновением позже, когда создание пролетело чуть позади него, Рольф смог разглядеть его круглые и необычайно большие глаза, отразившие какой-то яркий маленький огонек.

Действительно, на кусочке сухой земли впереди виднелся узкий язычок пламени. Грунт под ногами начал подниматься, превращаясь в сушу. Крылатый спутник растворился в ночи, но теперь от костра вперед шагнул огромный белокурый человек, безусловно, какой-то предводитель воинов; он заговорил с Мевиком, как со знакомым, глянул на Рольфа и приветствовал его.

Здесь было укрытие, лагерь. Наконец Рольф мог сесть, расслабиться. Женский голос спросил его, не хочет ли он есть…

«Да, мои родители мертвы и лежат в могиле», – так сказал себе Рольф в ту же секунду, как проснулся, еще до того, как открыл глаза, чтобы посмотреть, где он находится. Мои мать и отец мертвы, и их больше нет. А моя сестра… если Лиза жива, быть может, она жалеет об этом.

Уверив себя, что может смириться с этими мыслями, Рольф открыл глаза. И увидел над собой небольшие щели в наклонном навесе, расположенном на расстоянии вытянутой руки над его лицом. Более высокая сторона низкого навеса опиралась на гладкий ствол какого-то дерева, и похоже было, что его устроили, просто связав вместе зеленые ветви. Небольшие полоски видневшегося сквозь навес неба были полны яркого солнечного света; день был в самом разгаре.

Он не помнил, как заполз в это укрытие. Возможно, кто-то положил его сюда спать, как ребенка. Но это не имело значения. Он приподнялся на локте, сминая опавшие листья, служившие ему постелью. Движение пробудило дюжину ссадин на его теле. Его одежда вся была изорвана и испачкана грязью. Живот сводило от голода.

Рядом с ним на листьях, реальный и осязаемый, лежал меч, который он вчера забрал у мертвого солдата. Мысленно он снова увидел, как камень, брошенный его собственной рукой, врезается в челюсть солдата, до крови разбивая ему лицо. Он вытянул руку и на мгновение сжал рукоять захваченного оружия.

Где-то рядом, довольно близко от навеса, слышалось бормотание нескольких голосов, обсуждавших что-то деловым тоном; Рольф не мог отчетливо разобрать слов. В следующий момент он стал на четвереньки и, оставив меч, выполз из-под навеса. Он появился почти в центре группы из трех человек, которые беседовали вокруг небольшого бездымного костра.

Одним из них был Мевик; он сидел скрестив ноги и расслабившись, его плащ лежал рядом. У костра также сидел крупный блондин, которого Рольф запомнил с ночи, а рядом с ним – женщина, достаточно похожая на него, чтобы ее можно было принять за его сестру. Когда появился Рольф, все трое замолчали и повернулись к нему.

Выбравшись из-под навеса, Рольф сразу встал на ноги. Свои первые слова он обратил к Мевику:

– Я прошу прощения за то, что начал драку вчера. Я мог погубить тебя.

– Да, – Мевик кивнул. – Это так. Но у тебя была причина, пусть она и не может служить оправданием. Отныне ты будешь более благоразумен, а?

– Да. – Рольф глубоко вздохнул. – Ты научишь меня драться так, как ты?

Мевик не стал спешить с ответом, и вопрос повис в воздухе.

Женщина у костра была одета в мужскую одежду, что было довольно естественно для тех, кто обретался в болотах, а ее белокурые волосы были зачесаны назад и уложены в тугой узел.

– Итак, тебя зовут Рольфом, – сказала она, поворачиваясь всем телом, чтобы получше разглядеть его. – Меня зовут Мэнка. Я и мой муж Лофорд узнали кое-что о тебе от Мевика.

Белокурый мужчина сочувственно кивнул, и женщина продолжила:

– С другой стороны холма, Рольф, есть омут в котором можно безбоязненно вымыться. Затем возвращайся и немного поешь, и тогда поговорим.