Занимаюсь ответственным делом: шью украинский флаг и украшаю им наш "хутор".

15 марта. День отдыха. На завтра Иванов планирует нам выход на 6100 с ночевкой. Высотомер Валиева показывал там 6150. Перепад высот - 700 метров очень ощутимый.

16 марта. На выход не спешим. Перед нами должны идти наверх москвичи. Хрищатый с группой на 6100 решили сегодня не идти - не прибыли их личные вещи. В базовом мало грузов, которые надо нести наверх.

Я поднимаюсь в лагерь-1 три часа. Приходим туда практически одновременно с Мишей и Ринатом. Только Витя Пастух мчался вверх галопом и намного нас обогнал. Вот так бы гарцевал он и выше! Москвичи, пришедшие раньше, согрели чай и на нашу долю. После еды Пастух и Туркевич уходят наверх готовить тропу. Через какое-то время вылезаю из палатки посмотреть, далеко ли они. А они двумя веревками дальше ворочают камень весом с тонну. Минут сорок наблюдаю, не замечая бегущего времени. Наконец, камень сдвинут с тропы, и я ухожу в палатку, тем более что солнце спряталось за пик Жану и сразу становится очень холодно. Напоследок оглядываюсь. Не помню, кто сказал, что на огонь, море и работающих людей можно смотреть бесконечно. Готов подписаться под этими словами с одним уточнением - от панорамы гор тоже трудно оторвать взгляд. Причудливо клубятся облака, из них выныривают то одна, то другая вершины. Горы так ослепительно чисты, что невольно настраиваешься на философский лад. Красота очищает душу.

Ринат спешит запечатлеть эту красоту на фотопленке. А я ухожу в палатку готовить ужин - скоро вернутся наши "Сизифы". Они навесили две веревки, до плато осталось метров сорок. На ужин у нас сегодня рис с крабами и томатом. Хороший индийский чай. По аппетиту не скажешь, что мы на 6100.

На вечерней связи узнаем от Иванова новости с базы. Завтра сюда выходят группы Валиева и Хрищатого. В Катманду прибыла первая почта для экспедиции. Интересно, когда мы ее получим? Ниже Рамзе выпало полметра снега, Венделовский из-за этого застрял в Ямпхудине. Никак не нарадуемся палатке "Зима". Просторно и высоко. Правда, сейчас вся внутренняя поверхность покрыта изморозью. Под порывами ветра она очень бодряще сыплется на лицо. Приходится влезать в спальник с головой, оставив небольшой просвет для дыхания. Долго слушаю радио. Первая программа в 19 часов, как обычно, толчет воду в ступе. А ведь ее так трудно поймать! Да и "Маяк" не легче. Зато "Свобода" и по-русски, и по-украински вещает так, будто дикторы где-то тут, на Канченджанге.

17 марта. В 5.45 уже светло. В 6.30 Витя начинает кочегарить у примуса. Как договорились, пролежал до 7.00. Около девяти выходим: Миша с Ринатом, потом мы с Виктором. Общественного груза (считая спальники) около 10 кг.

От лагеря-1 начинается спуск на плато - около 50-80 метров по высоте. Через час мы уже там. На высотомере 6080 м. Кое-где здесь встречаются старые вешки, указывающие путь. В одном месте подо мной просел снежный мост. Пришлось переползать его - и мне, и всем остальным. Тропу топчем по очереди. Туркевич, как всегда, всем указывает, куда и как идти. Сейчас это немного выводит меня из себя. Наверное, "горняшка".

К часу дня приходим на место, которое определили для лагеря-2 Миша с Виктором, когда обрабатывали тропу. Высота 6450. Метет мелкий снег. Опять спорим с Мишей. На этот раз из-за того, где ставить палатки. Выше на 20 м под ледовой стеной хорошо встанет "высотка", но для "Зимы" надо делать площадку. А двадцатью метрами ниже - место и для "Зимы", и для "высотки". Но Туркевич упирается - выше, и все тут. Напоминаю ему, что установить лагерь-2, то есть две палатки, тоже входит в задачу нашей группы. Ставим нашу "высотку" все же на 20 метров ниже.

Сегодня над нами летали птицы - гуси или журавли, они уже третий день появляются то над базовым лагерем, то, как сегодня, над ледником. Хорошо! Мы здесь не одни. Альпийские галки не в счет - к ним давно привыкли.

18 марта. Ночевка была на 6400. Я пару раз просыпался ночью, ведь настоящей акклиматизации еще нет. В шесть утра (так хочется спать!) Виктор взялся соскребать со стенок палатки иней. "Горняшка" у него в такой форме проявляется, что ли? К Пастуху присоединяется Миша. Когда и Ринат решил принять участие в этом безобразии, приходится расстаться с надеждами досмотреть самые сладкие сны. Начинаю "кочегарить" примус. Вчера говорили, что с утра еще час-полтора пройдем вверх. Сегодня об этом никто не вспоминает. Наверное, нет еще нормальной акклиматизации. Спускаемся в базовый лагерь.

19 марта. Утром палатки совсем замело - всю ночь валил снег. "Откапываемся", чистим лагерь, чтобы можно было передвигаться. Мысловский объявляет: перед завтраком состоится церемония подъема флагов СССР и Непала, что и было сделано в присутствии двух групп альпинистов, а также шерпов и тренеров. Сирдар Натемба обиделся, что на мачте флаг Непала ниже советского, а не наоборот. Эдик успокаивает его, мол, настоящее открытие будет, когда возвратятся сверху кинооператоры; тогда и флаги поменяем местами. А сегодня, так сказать, тренировка. (Уточнение на полях, сделанное позже: известно, что нет ничего более постоянного, чем что-то временное. До самого конца экспедиции флаги висели на флагштоке так, как их в тот день подняли).

За завтраком предлагаю закрепить флаги на одном уровне, так будет справедливо. Ведь если бы не решили взойти на гору, никакие флаги здесь бы не поднимали. Ну, а нашу палатку, как я уже писал, украшает флаг Украины.

Мысловский "советует" нашей группе день отдыха превратить в день активного отдыха: спуститься вниз и заняться грузами. Ледовые носильщики затаились в своих палатках, не выходят. После завтрака спускаемся вниз. Во втором ледовом лагере из наших только Вася Сенаторов. Часть портеров - 10 человек - ушли за грузом в первый ледовый лагерь. Остальные гоняют по палаткам чаи. Берем по 12 кг груза и поворачиваем "домой". Из всех шерпов нашему примеру следуют только двое.

После ужина - собрание. Руководители экспедиции недовольны шерпами: работают из-под палки. Носильщиков тоже энтузиастами не назовешь: то бастуют, то "сачкуют". Мало керосина и продуктов. Снаряжение в базовый лагерь поступает медленно, это тормозит работы наверху. Резюме: придется нам, "мемберам", 2-3 дня таскать грузы.

Шерпы наверх практически не ходят, а разве только нам нужна акклиматизация? Без нее они не смогут работать выше базового лагеря. Решили, что сирдар будет увольнять тех, кто не работает. Сирдар в ответ на это дает понять, что хорошо бы выдать премию. Но Мысловский непреклонен: о каких премиях может идти речь, если не выполняются обычные задания?

20 марта. День отдыха. Дописываю письма и корреспонденции, завтра киношники отнесут их вниз, на ледник. Шерпы стали более активными. Сегодня четверо из них вышли с ночевкой в первый лагерь. Москвичей тренеры выпускают для акклиматизации на три ночевки. Ребята обещают установить лагерь на 7200. Это вполне реально - ведь до высоты 6850 навешены перила. На дневной связи с Катманду Мысловский передает для ТАСС сообщение, что лагерь на высоте 7200 установлен. Но... это, скажем так, не совсем точно. До намеченной высоты ребята так и не поднялись, оставили палатку где-то на высоте 7000. Теперь кому-то придется переносить ее выше. Мысловский с Ивановым, объясняя причину этой маленькой неудачи, красочно расписывают, как наверху было плохо и видимости никакой. Что ни говори, а своя рубашка ближе к телу. Если бы на месте группы Васи Елагина были мы или любая другая группа, оценка ее действий руководством, я уверен, была бы иной. У команд появились номера. У москвичей, конечно, № 1.

21 марта. День подготовки к выходу. Казбек Валиев с командой вышел сегодня и будет ночевать в лагере-1. Там же - четверо из восьми вышедших наверх шерпов. Решили, что поднимемся завтра сразу до лагеря-2. В полдень шерпы все еще неподалеку от базы. Движутся очень медленно, тяжело, москвичи и ребята из команды России встретили их на спуске. Рассказывают, что одеты в пуховки, сверху еще и ветрозащитные костюмы. А погода - звенит! Ни ветерка, ни облачка...