Я опередила дежурных по классу и в самом начале большой двадцатиминутной перемены постучалась в учительскую. Историчка бы сообразила, что слишком уж рановато я беру карту перед уроком. Но старенькая географичка Варвара, не моргнув глазом, сунула мне, умнице, отличнице и примерной девочке, три карты! Это было дополнительным плюсом для моей затеи. Одна карта по истории выглядела бы подозрительно. Я спустилась в каморку технички под Центральной лестницей. Ага! Вот где прогуливают и дежурство, и уроки наши двоечники. Сидят, играют в дурака с сыном технички.

«Чего тебе?» — недовольно поинтересовалась она у меня.

«Можно ключ от чердака?»

Сейчас спросит, зачем он мне, а врать я не умею, тут моя экспедиция раскроется, и меня, может, даже выгонят из школы.

Я смутилась, покраснела и дёрнулась к выходу.

«Оставь, я их сама потом отнесу!» — кивнула техничка на рулоны карт в моих руках.

Я пару раз видела, как на чердак убирали старые карты. Собственно, в этом план по выуживанию ключа и заключался: изобразить без лишних слов, что мне поручили отнести вышедшие из употребления карты на чердак. Почти получилось. Но не отдавать же их. Я замотала головой и развернулась уходить, пока меня не разоблачили.

«На!» — сунула мне техничка ключ.

Я, не веря своей удаче, на ватных ногах вышла из каморки. Карты проскальзывали в мокрых ладошках.

На посту Светка вытаращила на меня свои круглые глаза и прошептала с укором: «Ты почему опаздываешь на дежурство?»

«Так,— перебила я её.— Держи карты, головой за них отвечаешь!»

Вернулась с полдороги.

«Светик, у меня есть дело на чердаке».

Глаза у неё стали ещё круглее.

«Если вдруг кто-нибудь туда пойдёт, крикни мне».

Гм, такая вряд ли крикнет.

«И отопри, если меня там закроют»,— вздохнула я.

Она приоткрыла рот, но возражать не стала.

От нетерпения, смешанного со страхом, у меня дрожали пальцы. И ключ не хотел проворачиваться в амбарном замке. Наконец что-то щёлкнуло, и замок провис на дужке. Я пожалела, что не взяла фонарик. Увлеклась планом по раздобыванию ключа и не подумала о фонарике. Я зашла вовнутрь. Сейчас я была бы умнее и не оставила бы амбарный замок на дверях, прихватила бы с собой. Впрочем, сейчас меня мало интересуют школьные чердаки.

В начальных классах про чердак рассказывали леденящие душу сказки с привидениями. В классах постарше их сменили истории о запертых, зарезанных, спрятанных живьём, но всё равно умерших или убитых тем или иным изощрённым способом детях. Враки, конечно. Ну, может, и прятался тут кто. Я лично рассчитывала найти сундуки с полуистлевшими книгами и документами.

Чердак оказался пыльным и неожиданно светлым. С окнами, правда, не такими громадными, как по всей школе, и очень грязными, но всё же пропускавшими свет. Ничего особенного. Скучные старые географические карты, даже исторических не нашлось...

«Зззззз! Ззззззз!» — раздался звук металла, пилящего человеческую кость. А потом стон. Всё-таки мертвяки кого-то тут мучают и даже убивают.

«Ааа!» — с воплем вылетела я из чердака и помчалась по ступенькам на лестничную площадку.

«Бах!» — врезалась во что-то большое и мягкое.

Громадный живот. Чья-то ладонь опустилась мне на голову и легонько оттолкнула от живота. Я подняла глаза: Родионов! Я чуть не сшибла с ног Родионова!

Он пожевал губами, глядя куда-то мимо меня, и сказал рокочущим голосом: «Ничего. Бывает». И пошёл дальше.

Не, он не похож на динозавра. Он — Голова в Тронном зале Гудвина из «Изумрудного города». Точь-в-точь как на иллюстрациях Владимирского из детской, зачитанной до дыр книжки. Лысая голова, вращающая глазами. Я рассмеялась.

Ошалевшая Светка хлопала ресницами. У неё в глазах застыл миллион вопросов. Про чердак, разумеется. Но спросила она только: «Почему учитель тебя не наказал?»

«Ззз! Зззззз!»

Оказывается, это звук с улицы. Мы подбежали к окну. На наших глазах, немного постанывая, обрушилось на землю массивное дерево. Зачем-то на заднем дворе школы пилили наши старые деревья.

В течение года их спилили все до единого. Деревья, обхватить стволы которых можно было только вдвоём, а то и втроём. Школа без них выглядела нелепо обнажённой. Клумбы перед ней засадили розами. Областной город получил в прошлом году звание города миллиона роз. Тут-то все шахтёрские города и начали наводнять розами по примеру областного. Росли они довольно чахло. А на школьной клумбе между жалкими кустами торчали громадные пни. Их так и не смогли выкорчевать.

Скоро для вылазок по школе у меня появился приятель, даже больше — друг. Расскажу по порядку. Моя мама всегда на шаг опережала моду. Ладно бы сама, но она взялась за меня. И отвела в парикмахерскую. Я вполне свыклась со своими вечными бантами в косичках, а тут меня обкорнали почти налысо. В Европе так уже ходили, даже, может, и в Москве. Но не в нашем городе и тем более школе. Главный насмешник класса Генка тут же окрестил меня Тифозной. Я страдала. В школе пыталась виду не подавать, не вспылить и ни в коем случае не отозваться на обидное прозвище. А дома рыдала в подушку.

Однако вышло, что из ситуации можно было извлечь выгоду: я обнаружила, что незнакомые взрослые принимают меня за мальчика. И ноги сами понесли меня в секцию дзюдо, куда в те времена девочек не принимали. Понятно, что если меня не вычислят сразу, то всё накроется, когда тренер потребует справку о состоянии здоровья и характеристику из школы. Без документов больше недели-двух походить не удастся. Но хоть одним глазком взгляну, что из себя представляют эти самые единоборства.

Зашла в зал и испугалась: что же я делаю? Поздно! Появился тренер и спросил, как меня зовут, из какой я школы. Сказал, что робеть не надо, парень. Я промямлила, что зовут меня... Андреем, и растерялась окончательно. Тренер допытывался про школу. «Привет! — хлопнул меня по плечу веснушчатый мальчишка и повернулся к тренеру.— Этот из моей школы». Узнал. Прокололась? «Пошли со мной в пару, тёзка»,— засмеялся он.

Конечно, я попросила Андрюху никому не говорить. Но кто ж удержится? Завтра вся школа будет ухохатываться над моей выходкой. Меня задразнят. Жизни мне в этой школе больше не будет! Однако Андрюха молчал, как партизан.

На дзюдо я продержалась от силы недели две. И не потому, что не было справки. Андрюха, кстати, предлагал мне «достать» бланк и её «нарисовать». Ему я сказала полуправду: мол, уже надо приносить кимоно, а мне негде тайно переодеваться. Полная правда состояла в том, что мне было тяжело. Но не признаваться же в этом? Я нашла секцию каратэ, куда неожиданно решили набрать и девочек. Позже перетянула за собой Андрюху.

По неписаным школьным законам, он был мне самым неподходящим другом: мальчишка, да ещё на два класса моложе меня. Однако мало того, что этот парень всегда держал язык за зубами,— он понимал меня с полуслова. Стоило заикнуться: «А что может быть за дверью возле мастерских?» — как Андрюха «заимствовал» ключ. Он был завсегдатаем картёжных посиделок у технички, с его нагловатым и весёлым характером для него проблемы замков не существовало.