Том (кашляет): Я сам могу...
Алан (голос удаляется): Да ладно, я уже в (неразборчиво) (голос приближается)...аю, Нат прав. Не останется никого, кто бы оценил твой тяжкий операторский труд.
Эмили: А я думаю, мы должны подходить к выживанию с более позитивных позиций, если действительно хотим выжить.
Алан: Ага, что ж, осознал, переосмыслю.
Эмили: Отлично. А мне переосмысливать нечего. Лично я не хочу просто так сдаваться, хочу пережить все это, хочу выжить – и собираюсь выжить.
Алан: Угу, ага, пожалуйста. Устами младенца глаголет...
Анжела: Не думаю, что младенцы еще что-то глаголют.
Алан: О да, их ведь всех съели, не так л...
(КОНЕЦ ФАЙЛА)
( Jolene_06-11.rtf )
Люди, последнее, чего я ожидала, – что окажусь посреди хренова конца хренова света, но по-прежнему буду иметь доступ в хренову Сеть. Какого хрена все это еще фурычит?
Может, лучше и не смотреть в зубы дареному коню – а то, как бы не сглазить. Скачала с какого-то сайта файлик под именем Videofile_01.mp4. Он не был защищен паролем, и вообще, но с учетом названия папки «СЦЕНЫ ЗОМБИ-АПОКАЛИПСИСА ИЗ МАНХЭТТЕНА» можно догадаться, что, кто бы ни выложил туда файл, он хотел, чтобы другие люди его нашли.
Кажется, прошел месяц после подземки, хотя на самом деле всего девять дней. Может, кто другой из моей части и выбрался, но я этого могу никогда и не узнать – моя рация не просто умолкла, она совершенно неподдельно сдохла. И в отличие от вещей органического происхождения рация не воскресает, не оживает и не что бы там ни было. Наверное, глупо таскать ее с собой, но бросить эту хрень я не могу себя заставить; если я действительно выберусь когда-нибудь из Манхэттена и вернусь на базу, я хочу иметь возможность продемонстрировать им, что не потеряла мою хренову рацию, пусть и, на хрен, сломанную. Понятия не имею, отчего я считаю это важным, с учетом большой вероятности Конца Всему. Или, по крайней мере, Конца Почти Всему.
Я вломилась в магазин – ну, не то чтобы я действительно вламывалась, витрина все равно была разбита, и сменила форму на штаны карго (ну эти, с кучей огромных карманов на всех местах) и футболку, и еще нашла мирного вида рюкзак для своих пожиток. После подземки мной овладело навязчивое чувство, что я должна как можно быстрее переодеться в штатское, спрятав все следы моей принадлежности к армии. Честно говоря, не знаю почему. Ну, я типа так и сделала, хотя не представляю, как это объяснить. В смысле, я, конечно, в тылу врага, но с учетом того, какой у нас враг, не имеет значения, во что я одета – могу хоть нагишом щеголять. Так я только введу в заблуждение людей, которых была послана защитить, что выглядит несколько странно. Но все инстинкты говорят мне, что иного шанса остаться в живых у меня нет. Нелегко мне придется, если я попытаюсь объяснить это, когда вернусь на базу.
Если я вернусь на базу. Если база все еще там. Если они не отступили.
Уверена, сейчас они уже спалили Лонг-Айленд белым фосфором. Такова политика выжженной земли в отношении зомби. Господи, поверить не могу, что произношу это слово. Поверить не могу, что кто-то говорит «Зомби» точно так же, как говорит «дом», или «дерево», или «машина». Словно бы мир, в котором трупы пытаются съесть тебя заживо, всего лишь одна из бед, которые могут случиться с каждым, – вроде автомобильной аварии или нападения грабителей. Вот вам проблемка поинтереснее глобального потепления.
Так, должно быть, происходит с людьми во время войны или стихийного бедствия – цунами там или землетрясения, – им кажется, что на самом деле этого не может быть. Помню, читала я как-то о том, как США разрабатывали ядерную бомбу и один из ученых, не помню кто, сказал: «Я стал Шивой, разрушителем миров». Что ж, парень, тебе бы все понравилось еще меньше, если бы пришлось проходить через это Старым Добрым Рядовым Никем. Думаешь, лучше быть уничтожителем, чем уничтожаемым? Ха, я считаю, если разрушаешь миры, то, в конце концов, все равно непременно будешь уничтожен сам. Во как. Когда нам показали засекреченное видео из Англии, многие из нас решили, что это на самом деле часть новой, тщательно разработанной муштры. Что значит служить в армии в мирное время – это тратить кучу часов, участвуя в ролевых играх. Не совсем, конечно, но, если ты из тех, кто любил играть – о черт, и до сих пор играет! – в «Подземелья и драконы» или «Вселенную Warcraft», – ты уж разберешься, что к чему. Нужно только найти способ, чтобы твоя армия оставалась крутой, и все дела. Сколько у нас было террористических сценариев – Аль-Каида то, джихад се, фанатики и все такое. Сразу по выходе из учебного центра я приняла участие в тренировочном задании, где нацисты захватили Великобританию, напали на Канаду, а их агенты проникли на территорию США. Запутанное было дельце; моей части пришлось разбираться с ситуацией, включающей множество заложников и смертников. Никто из нас не понимал, зачем выдумывать каких-то нацистов, когда есть реальная Аль-Каида. Может, кого-то просто больше привлекал ландшафт Европы, чем Ближнего Востока. Все равно мы все считали, что дело притянуто за уши. В Англии, как и у нас, есть свои крайние расисты, но не думаю, что их где-либо достаточно для coup d'etat[53]. Но что я могу знать? Я записалась в армию, только чтобы потом иметь возможность учиться в колледже на пособие для демобилизованных американских солдат. А теперь, даже если я доживу до увольнения, будет ли смысл в посещении колледжа? Черт, будут ли вообще колледжи, которые можно посещать?
Знаю, последнее предложение звучало бы полным бредом, если бы я не видела, как взорвали Лондон. Их же правительство и взорвало. Господи. Мне всегда хотелось слетать туда. Всегда хотелось увидеть Европу. Видео, в котором на Лондон сбрасывают атомную бомбу, было последней весточкой из той части света.
Старший офицер заставил нас просмотреть фильм дважды. Бомба упала на Южный Лондон, у Темзы. Но вся та часть Англии будет светиться в темноте еще хрен знает сколько времени. Биг-Бен, парламент, Букингемский дворец, площадь Пиккадилли, Карнаби-стрит, Чертово колесо, или как его там, – никто не подойдет ко всему этому, блин, не знаю – думаю, много веков. Я уже сказала, что никогда там не была, но видела по телику, и в кино, и в Сети столько раз, что это стало все равно, что частью моей жизни. Как подумаю, что никогда больше оттуда ничего не появится – ни музыки, ни фильмов, ни ТВ-шоу, чувствую, будто потеряла что-то. Или ошиблась планетой. Да, вот такая хрень.
После просмотра видео поднялась ученая дамочка Мэри Мунро, утверждающая, что она в президентском списке или что-то типа того, и начала говорить – ну надо же! – о Черной Смерти, бубонной чуме – как ее переносят крысы, в шерсти которых кишат блохи, такие жирные, что взаправду могут двигать человеческие тела. Еще была какая-то чушь насчет того, что никто на самом деле не знает, сколько народу погибло в Европе, потому что данные недостоверны. Типа что если некоторые люди умерли вроде как от чумы, но на самом деле были заражены блохами, семьи похоронили их, а потом они начали возвращаться. Так что их пришлось убивать снова – отрубать головы или проламывать черепа (восхитительная идея), – а значит, их посчитали дважды.
В школе, на уроках истории, я не слышала ничего подобного. Ну, нам рассказывали о блохах и крысах, переносящих заразу, но о блохах, заставляющих мертвецов двигаться, – никогда. Перечитала фразу, и она даже теперь кажется мне неправдоподобной и весьма сомнительной, хотя я видела, как хреновы зомби хватают моих друзей и впиваются зубами в их плечи или лица или ноги или шеи и жуют жуют, а кровь течет по их...
Так, стоп, уже лучше. Желудок у меня слабоват, и я не прочь проблеваться, просто чтобы покончить с этим. И надо-то только подумать о Томми Макманусе, падающем на спину, и о той твари, насевшей на него: когда я подбежала и оттащила зомби, оно прихватило с собой лицо Томми. Но он еще смог пристрелить одного гада, подкравшегося сзади и хотевшего укусить меня. Засадил ему пулю точнехонько промеж глаз, так что мозг вылетел из затылка. Забрызгал, на хрен, Линду Вашингтон, кое-что попало ей в рот – она все отплевывалась да отхаркивалась, орудуя штыком.
