Я облизал пересохшие губы и отчетливо почувствовал вкус Байона. Его губ. Что-то терпко-сладкое. Что-то, что невозможно будет никогда забыть. Что-то, что навсегда останется в моем сердце и памяти.

- Нам пора. Завтра будет известно решение по данному экземпляру. А пока можно отдохнуть. Хочешь есть?

Покачав головой в знак согласия, я спрыгнул с парапета. Ощущение полета длилось недолго, но очищало голову от страхов и давало возможность принять решение. Как ни крути, но я тут для того, чтобы выполнять его желания. По-другому я не обрету покой.

- Тебе нравиться летать? – Бай приземлился возле, внимательно осмотрев меня с ног до головы.

- Да. Это помогает думать лучше. Бай, я принял решение: с сегодняшнего дня я начну исполнять свой долг.

<center>***</center>

Белые шторы на окне колыхались на ветру. Я лежал на кровати и смотрел в потолок. После моих слов на площади Байон просто пропал. Я успел и помыться, и поесть. Где же его носит.

Сев в кровати, я откинул покрывало и свесил ноги на пол. Мои нервы были, как тетива, натянуты. Я принял решение и хотел воплотить его в жизнь. Но этот чертов демон как сквозь землю провалился. Сколько же мне еще его ждать? Ударив по простыням со всей силы кулаком, я собрался идти на улицу. Может, там, в саду мне будет легче.

Прошлепав босыми ногами к двери, я дернул ее на себя и тут же налетел на хозяина этой самой двери и дома в целом.

- Далеко собрался?

Я замер и поморщился. Стойкий запах алкоголя и еще чего-то ударил в нос.

- Ты что, пил? Фу! Разве демонам можно пить?

Меня смерили ледяным взглядом и, затолкнув назад в дом, закрыли двери.

- А почему ты решил, что нам нельзя пить? – Бай скинул куртку на пол и побрел на кухню.

- Но вы же неживые.

- Ну, это с какой стороны посмотреть. Ты уже поел?

Я кивнул и пошлепал за ним.

- Бай…

- Нет, не говори. Я не в том состоянии…

Больше не слушая, что он говорит, я приблизился к нему вплотную и, дернув за пояс его штанов, развернул к себе.

Буквально пару секунд на то, чтобы увидеть шок на его лице, и вот, встав на цыпочки, я уже целую эти холодные, но такие сладко-терпкие губы. Бай почти перестал дышать. Я это чувствовал. Он замер и просто позволял мне делать то, что я хочу.

И я делал. Руки сами собой начали расстегивать его рубашку и ласкать красивое сильное тело под ней.

Я никогда прежде не ласкал мужчину, но сегодня я четко знал, что делать и - что странно - хотел это делать.

Оторвавшись от его губ, я перевел дыхание.

- Так и будешь стоять как истукан? Или я тебе настолько неприятен?

Бай с шумом выдохнул и так же шумно вдохнул. Его золотистые глаза с вертикальным зрачком стали почти черными, а руки сжались в кулаки.

- Джонас! – мое имя буквально прорычали, и в следующую секунду я был посажен на стол, а Бай стоял между моих ног, впившись в губы довольно жестким поцелуем. Я ликовал. Наверное, никогда в своей жизни я ничего так не хотел, как именно его. И меня почему-то не пугало, кто он и что случится, как только истекут наши пятнадцать дней… Наши! Почему?.. Я что настолько в него влюбился?

Мои руки сами собой обвили его шею, а пальцы запутались в волосах. Где-то глубоко в сердце я осознал, что хочу его не просто ради спасения или секса. Я хочу именно его. Себе. И чтобы только мой…

Сильнее прижимая его к себе, я хотел, чтобы время остановилось. Именно сейчас, в эту секунду я пожалел, что так бездарно прожил свои годы. Что тратил свою жизнь на что-то, что не могу даже вспомнить. А сейчас, когда я фактически умер, я осознал, до чего же хочу жить.

- Ты сам понимаешь, что делаешь? Если мы сейчас это сделаем, назад дороги не будет, – Бай, оторвавшись от губ и уткнувшись лицом в мою шею, еле слышно шептал на ухо. – Я не смогу отдать тебя им. И защитить не смогу.

- Пофиг! Я хочу хотя бы раз, хотя бы перед самым моим концом любить. Всю свою жизнь я будто не жил. Я делал все механически: дружил, читал, писал романы. У меня не было цели. Не было желания жить. Все, что я делал, это плыл, куда меня гнало течение. А сегодня на том парапете я осознал, что не хочу так больше. И коль исправить ничего нельзя и у нас всего тринадцать дней, я хочу прожить их с тобой.

- Ты хочешь сказать, - Бай отстранился, - что, будь у тебя сейчас возможность начать жизнь с того момента, как ты стал блондинкой, ты бы начал жить по-другому? Ты уверяешь меня, что понял, за что попал на доработку?

- Да, я понял. – отстранившись от демона, я посмотрел в его глаза. – Понял, принял и готов быть доработанным.

- Просветишь меня? Что же такого ты понял?

Я внимательно наблюдал за лицом моего демона, пытаясь на нем уловить хоть какие-то эмоции. Но увы. Как огромный кусок льда. Вечно спокоен и серьезен.

- Я скажу тебе, как только ты скажешь мне, за что ты тут.

- Это шантаж? – Байон постарался отодвинуться от меня, но не тут то было. Быстро зафиксировав ногами его бедра, я не позволил ему сбежать от меня.

- Именно. Шантаж. Я хочу знать, за что ты тут.

- Я уже тебе рассказывал. Отпусти меня.

- Нет. Расскажи полностью, – улыбнувшись, я потянул за край его расстегнутой рубашки, заставляя нагнуться, и кончиком языка начертил контур вокруг его губ, мысленно дав самому себе подзатыльник за то, что веду себя, как героиня из написанного мной бульварного романа. Но поделать с собой я ничего не мог. Я хотел его так сильно, что готов был на все. Даже на образ дамы из мыльной оперы.

- Я тут за бесчувственность и безразличие, – Бай провел пальцем по моей скуле. - Когда мне исполнилось шестнадцать, мне в любви призналась младшая дочь нашего соседа. Девчушка была на год меня старше и работала на кухне моего отца. Не получив от меня взаимности, она покончила жизнь самоубийством. Все в округе искали причину такого поступка, и все-таки узнали, что это из-за меня. Начались пересуды и упреки. В меня тыкали пальцем и кричали оскорбления вслед. Я искренне не понимал, за что. В чем я виноват? Какая-то дура решила, что она меня любит, а когда я сказал, что не испытываю к ней ничего, пошла, спрыгнула со скалы. В чем виноват я? Родители, давно привыкшие к моему равнодушию, всеми силами пытались унять скандал. Но им это не удавалось. День за днем они страдали от унижений и нападок, в то время как я просто продолжал жить в своем удобном мире. Мне было все равно, что чувствуют близкие мне люди, те, кто подарил мне жизнь, те, кто любил меня. Я не заметил, как моего отца уволили с должности главного повара при дворце. Я не заметил, что моя мать стала чернее тучи. Меня просто это не касалось. Я просто жил. Через год мать умерла, а после ее смерти отец куда-то пропал. Я остался один. А знаешь, когда я это заметил?

Бай поднял на меня черные, как ночь, глаза. Я видел, как боль в них плещется от края до края.

- Когда? – голос меня не слушался, и я сказал это слово еле слышно, что есть силы удерживая ногами возле себя желавшего уйти демона.

- Когда Рик пришел за мной…

Бай замолчал и положил голову мне на плечо, крепко обнял меня руками. Его трясло. Я чувствовал, как сильно, словно закрытая в клетке птица, в его груди бьется сердце.

- Рик? Значит, за тобой так же пришел демон, как ты за мной?

Бай отрицательно покачал головой. Его холодные губы стали прокладывать себе путь от моего уха к плечу, а оттуда к ключице. Меня начало потряхивать. Дыхание участилось, и я откинул голову назад, дабы моему демону было удобнее, а мне - приятнее.

Отстранившись, Бай схватил меня за волосы и впился в мой рот ледяным поцелуем. Его руки стащили с меня футболку, и холодные пальцы стали ласкать мою кожу. От его прикосновений по коже пробегали мурашки, оставляя чувство прохлады.

Больше не выдержав такой пытки, я застонал, мысленно умоляя его о большем.

Как будто услышав мои просьбы, Бай стащил меня с кухонного стола и на себе понес в комнату. Я даже не подумал отпустить его, только сильнее ногами обвил его талию, а пальцами вцепился в волосы. Глядя на него сверху вниз, я первый раз имел возможность рассмотреть его с такого ракурса. Его рожки были острыми, а волосы на самой макушке отливали рыжиной. Не удержавшись потрогал один из двух рожек и улыбнулся.