Тщательно обработав и перевязав раны, он поднялся на ноги. И первым отправился вперед – чтобы у веста не было сомнения в его силах. Меньше всего хотелось подвести друга, став обузой в трудном пути. А потому Книжник держался нарочито бодро, хоть и стоило это немалых усилий. Еще раз оглядевшись, Книжник кивнул в глубь отсека:

– А это что за ящик?

– Где? – Зигфрид проследил взгляд Книжника.

За грудой костей, плотно увитой побегами ядовитого плюща, просматривались очертания металлического контейнера с остатками облезшей маркировки. Друзья переглянулись. Не в их правилах проходить мимо таких находок.

– А давай посмотрим, – предложил вест.

Вдвоем они разгребли кости, подобрались к контейнеру. Вокруг валялись обрывки проржавевших тросов. Наверное, груз был закреплен и, возможно, уцелел во время падения.

– Не могу открыть, – сообщил Книжник, безрезультатно пытавшийся оттянуть защелки крышки. – Приржавело, наверное.

– Ну-ка, дай я, – Зигфрид со звоном вынул из ножен меч, сверкнувший в полумраке светящимся металлом. Даже жаром от него пахнуло.

Семинарист предусмотрительно сделал шаг в сторону. Меч веста, закаленный в Поле Смерти – не просто оружие. Это универсальный инструмент, способный одолеть большинство известных материалов. Вот и сейчас металл контейнера зашипел, соприкоснувшись с раскаленным клинком, брызнул расплавленными каплями.

– Есть, – пряча меч в ножны, сообщил воин.

Книжник мгновенно вернулся на место. Замер перед крышкой, потирая от нетерпения руки. Было и любопытно, и в то же время страшновато. Сколько народу полегло, вот так, поддавшись искушению заглянуть, куда не положено заглядывать. Если этот ящик сохранился со времен Последней Войны, хозяева вполне могли оставить в нем «привет с секретом», смертоносный сюрприз в виде мины-ловушки или баллона с ядовитым газом. Оставалось надеяться, что за последние двести лет ловушка пришла в негодность.

Семинарист зажмурился на секунду, выдохнул – и откинул крышку. Можно было ожидать увидеть что угодно, только не такое странное содержимое.

Перед ними было какое-то белое крошево. Книжник осторожно зачерпнул крошево ладонью. Это оказались очень легкие и теплые на ощупь шарики. Они были упруго-мягкими и неприятно скрипели в пальцах. Этим добром ящик был набит доверху.

– Что это такое? – недоуменно проговорил Зигфрид.

Парень напряг память, и откуда-то всплыло редкое по нынешним временам слово:

– Это пенопласт, кажется.

– Зачем он нужен?

Книжник пожал плечами:

– Вроде упаковки. Для хрупких предметов.

– Ты хочешь сказать, что транспортный самолет просто вез ящик с этим самым пенопластом?

Книжник уставился в белую кашу, произнес:

– Думаю, он вез то, что лежит в пенопласте. Что-то хрупкое.

– Или ценное, – закончил за него Зигфрид, с интересом вглядываясь в белую массу.

Не сговариваясь, они принялись вышвыривать пенопластовое крошево, пока под ним не показался металл. Какой-то непонятный, плотно сложенный механизм.

– На свету бы посмотреть, – предложил Книжник.

– А ну, взяли!

Это «нечто» оказалось кубической формы и на удивление легким, так что проблем с переноской не возникло. Протащив непонятную штуковину сквозь проем двери, положили ее на каменное крошево у борта транспортника. Теперь можно было рассмотреть ее со всех сторон. Толку, правда, от этого было мало. Единственное, что приходило на ум, – автомобиль, сплюснутый в куб гидравлическим прессом.

– Занятно, – почесывая в затылке, проговорил Книжник. Перевел взгляд на Грымзу, сидевшую совершенно по-собачьи в сторонке и наблюдавшую за странным предметом.

– Ничего занятного, – равнодушно сказал Зигфрид. – Со времен Последней Войны много хлама накопилось, во всем не разберешься. Так что оставь эту штуку и пойдем внутрь – темнеет. Надо успеть отдохнуть, чтобы с рассветом выдвинуться.

– Ага… – рассеянно отозвался Книжник. – Сейчас.

Взгляд притягивало плоское матовое пятно на верхней грани этого «мятого куба». Он интуитивно протянул руку и положил на «пятно» ладонь. Несколько секунд ничего не происходило.

И вдруг под ладонью что-то щелкнуло, и куб ощутимо завибрировал. Семинарист отдернул руку.

– Что там? – насторожился вест.

– Ожило, кажется…

Слово «ожило» подходило к происходящему как нельзя лучше. Поверхность куба пришла в движение, щели в складках от «смятого» металла начали расширяться, и стало понятно, что это не «складки» вовсе, а контуры сложного механизма, просто сложенного в компактную форму. Всего несколько секунд – и на месте куба появилось устройство, больше всего напоминавшее металлическую стрекозу. Сверкнули фасеточные глаза-объективы, задрожали тонкие «лапки»-опоры, застрекотали легкие винты в кольцевых каналах – и механизм с легкостью подпрыгнул и взмыл в высоту.

– Сбежал, – глядя в небо, сообщил Книжник Зигфриду. – Это разведывательный дрон, робот. Такие были на вооружении НАТО.

– Я и сам уже понял, что это дрон, – усмехнулся Зигфрид, провожая взглядом улетающий механизм. – Надо было его прикончить, пока не вспорхнул.

– Зачем?

– На всякий случай. Мало ли кому он теперь о нас доложит.

Книжник лишь пожал плечами на это. Кому и что он может рассказать, если противники в минувшей войне давным-давно уничтожили друг друга? Полетает какое-то время, пока реактор не истощится или что там у него – да и грохнется. Так со всей техникой происходит, которую поддерживать в новом мире просто некому.

Вяло обсудив происшествие, вернулись в грузовой отсек самолета и прислонили на место отвалившуюся дверь. Грымза норовила залезть следом, но Книжник мягко выпихнул ее сапогом: уснуть рядом с живой крысособакой он бы не смог, хоть убей. Распределили дежурства. Первым досталось вздремнуть раненому. Книжник не возражал. Да и не смог бы возразить, потому что его просто-напросто вырубило, едва он растянулся на старых костях.

Впрочем, выспаться не очень-то получилось. Ночью у него поднялась температура, трясло, как в лихорадке. Давали о себе знать укусы руинных тварей. Полночи вяло жевал снадобья, запивая драгоценной водой из небольшого запаса. Уснул только под утро.

Зато проснулся неожиданно бодрым и готовым продолжать путь.

Так и двинулись дальше.

Вслед за людьми, на почтительном расстоянии, семенила Грымза. Это отчего-то раздражало Зигфрида.

– Мне не нравится, что она идет за нами, – сообщил он. – Можешь прогнать ее?

– Я пробовал, – виновато сказал семинарист. – Но она не хочет уходить. Вроде как ручная стала.

– Ты что, гладил ее, за уши тягал?

– Н-нет.

– Какая же она тогда ручная? Знаешь ведь, что крысопса приручить нельзя.

– Так это не я приручал. Это Отшельник. Ты же в курсе – зверье его любит, вроде как понимает. И подчиняется.

– Ах, Отшельник… Ну, если Отшельник, то пускай.

Вяло переговариваясь, они продолжали продвигаться на север. Остановились на краю огромной воронки – то ли от ракеты, то ли от авиабомбы. Взрывной волной вокруг впадины прилично расчистило развалины. Вокруг места взрыва было голо и пусто, не рос даже вездесущий ядовитый плющ. В глубине же воронки буйно цвела зелень – настоящий компактный лес. Похоже, растительность там даже шевелилась, и лезть туда не было никакого желания. Грымза неожиданно ушуршала вперед, вынюхивая что-то около воронки. И тут же из этого «леса» хлестко выскочили длинные и тонкие багровые отростки, неприятно напомнившие кровеносные сосуды. «Сосуды» явно пытались дотянуться до Грымзы, но та с ловкостью увернулась от нападения и помчалась дальше. Подумалось: если она возьмет на себя функцию разведки – будет неплохо. Существо крайне чуткое и агрессивное – любого врага почует и сразу в драку полезет.

Тем временем выстрелившие из воронки отростки, разочарованно шипя, поползли обратно, в гущу аппетитной зелени.

– В обход пойдем, – констатировал Зигфрид.

Словно угадав намерения несостоявшихся жертв, в их сторону выстрелило несколько таких же хищных отростков. Книжник шарахнулся назад, споткнулся о камень, попятился. Зигфрид даже не шевельнулся – будто знал, что отростки не дотянутся, а дрожа от напряжения, опадут в каких-то полутора метрах от него. Но вест, вроде, и не заметил этого. Казалось, он погружен в какие-то тяжелые раздумья. И точно, протянув руку растянувшемуся на земле другу, он сказал: