Монгольские завоевания в Азии и Европе внесли новое в военную науку. «По своим масштабам и искусству, по внезапности и подвижности, по применению стратегии и тактики охвата проведенные монголами кампании не имеют себе равных в истории», — пишет Лиддел Гарт. Чингиз-хан, несомненно, был одним из величайших, если не самым великим полководцем в мире. Европейские и азиатские рыцари были ничтожествами по сравнению с ним и с его блестящими преемниками; Центральная и Западная Европа избегли завоевания по чистой случайности. Монголы преподали Европе уроки стратегии и военного искусства. Применение пороха тоже пришло в Европу из Китая через этих монголов.

Монголы не проникли в Индию. Они остановились на реке Инд и продолжали свои завоевания в других направлениях. Когда распались их великие империи, в Азии возник целый ряд малых государств, а затем, в 1369 году, Тимур, по национальности тюрок, объявивший себя потомком Чингиз-хана по женской линии, попытался повторить его подвиги. Столица Тимура, Самарканд, хотя и ненадолго, снова стала центром империи. После смерти Тимура его преемники обнаружили больше склонности к спокойной жизни и к покровительству искусствам, чем к ратному делу. В Средней Азии началось так называемое возрождение эпохи Тимуридов. В этих условиях родился и воспитывался потомок Тимура Бабур, явившийся основателем династии Моголов в Индии, первым Великим Моголом. В 1526 году он захватил Дели.

Чингиз-хан не был мусульманином, как думают, повидимому, некоторые люди, судя по его имени, которое теперь ассоциируется с исламом. Говорят, что он исповедовал шамаизм, религию неба. Я не знаю, что это такое, но само это слово напоминает арабское название буддистов — «самани», образованное от санскритского слова «шравана». В те времена в различных частях Азии, в том числе и в Монголии, были распространены искаженные формы буддизма, и возможно, что Чингиз-хан вырос под их влиянием. Любопытно, что величайший завоеватель в истории был последователем какой-то разновидности буддизма»⁶¹.

И теперь еще в Средней Азии помнят ставшие легендарными имена четырех великих завоевателей: Искандера (Александра), султана Махмуда, Чингиз-хана и Тимура. К этим четырем именам следует добавить теперь пятое — имя человека иного рода, не воина, но завоевателя в другой области, имя которого уже окружено легендой — имя Ленина.

РАСЦВЕТ АРАБСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СВЯЗИ С ПНДПЕЖ

Быстро покорив обширные пространства Азии, Африки и часть Европы, арабы начали завоевания и в других областях. Их империя стабилизировалась, в их поле зрения попало много новых стран, и они хотели побольше узнать об этом мире и его образе жизни. В 8 и 9 веках арабы проявляли поразительную пытливость ума, склонность к рационалистическому мышлению, дух научного исследования. Обычно в ранний период существования какой-либо религии, основанной на установленных идеях и верованиях, господствует вера и отход от нее не встречает одобрения и поощрения. Эта вера привела арабов в далекие страны, и блестящий успех должен был бы, казалось, укрепить ее. Однако мы видим, что арабы выходили далеко за пределы догмы и вероучения, уделяя некоторое внимание агностицизму, и с большим пылом и рвением предавались умственным исканиям. Арабские путешественники, считавшиеся одними из наиболее прославленных в мире, отправлялись в далекие страны, стремясь узнать, что делают и думают другие народы, изучить и понять их мировоззрение и науки, ознакомиться с их образом жизни и тем самым расширить рамки своих знаний. Из других стран в Багдад приезжали ученые, доставлялись книги, и халиф ал-Мансур (середина 8 века) создал ведомство по исследованиям и переводам, где делались переводы с греческого, сирийского, зендского, латинского и санскритского языков. В древних монастырях Сирии, Малой Азии и Леванта происходили розыски хранившихся там рукописей. Христианские епископы закрыли древние александрийские школы; ученые были изгнаны. Многие из этих изгнанников прибыли в Персию и в другие страны. В Багдаде они встретили дружественный прием и надежный приют, ознакомив арабов с греческой философией, естественными науками и математикой — Платоном и Аристотелем, Птолемеем и Эвклидом. Среди них были ученые — несториане, и евреи, и индийские врачи; были также философы и математики. Все это продолжалось и развивалось при халифах Харун-ар-Рашиде и ал-Мамуне (8 и 9 века), и Багдад стал крупнейшим интеллектуальным центром цивилизованного мира.

В этот период были установлены многочисленные связи с Индией, и арабы многое заимствовали из индийской математики, астрономии и медицины. При всем этом инициатива в установлении такого рода связей исходила преимущественно от арабов. Арабы многому учились в Индии, а индийцы мало чему учились у арабов. Индийцы держались в стороне, полные высокомерия и все глубже прячась в свою раковину. Это прискорбный факт, так как дух исследования, присущий Багдаду того времени и арабскому Возрождению мог бы всколыхнуть сознание индийцев как раз тогда, когда их творческая энергия начала в значительной мере иссякать. Индийцы более далеких времен обнаружили бы духовное родство с этой пытливостью ума.

Изучение индийской науки в Багдаде весьма поощрялось могущественным семейством Бармакидов (Бармесидов), откуда вышли визири халифа Харун-ар-Рашида. Это семейство, видимо, было обращено в ислам из буддизма. Во время болезни Харун-ар-Рашида из Индии был выписан врач по имени Манак. Манак обосновался в Багдаде и был поставлен во главе большой больницы. Арабские писатели приводят имена еще шести других индийских врачей, кроме Манака, живших в то время в Багдаде. В области астрономии арабы развили достижения как индийских, так и александрийских ученых. Широко известны имена математика и астронома 9 века ал-Хорезми и астронома 12 века Омара Хайяма, бывшего также знаменитым поэтом. Арабские врачи и хирурги славились в Азии и Европе. Самым знаменитым из них был Ибн-Сияа (Авиценна) из Бухары, которого называли царем врачей. Он умер в 1037 году. Одним из крупнейших арабских мыслителей и философов был Абу Наср Фараби.

В области философии влияние Индии, видимо, не было особенно заметно. Философию и естественные науки арабы заимствовали из Греции и древних александрийских школ. Платон и в еще большей мере Аристотель оказали большое влияние на мышление арабов, и с тех пор вплоть до настоящего времени их учение, правда не столько в оригинале, сколько в виде арабских комментариев, является предметом изучения в мусульманских школах. Вывезенный из Александрии неоплатонизм тоже оказывал влияние на арабов. Арабы ознакомились с материалистической школой греческой философии, что способствовало развитию рационализма и материализма. Рационалисты пытались перевести религиозные догмы и предписания на язык разума; материалисты почти отвергли религию вообще. Примечательно, что в Багдаде существовала полная свобода дискуссий для любых противоречивых и враждебных друг другу учений. Эти противоречия и борьба между верой и разумом распространялись из Багдада на весь арабский мир и достигли Испании. Так, предметом обсуждения явилась природа бога; было высказано мнение, что он не может обладать теми качествами, которые ему обычно приписываются, ибо это — человеческие качества. Высказывалось мнение, что называть бога милосердным или праведным — такое же язычество и такое же убожество, как утверждать, что у него есть борода.

Рационализм привел к агностицизму и скептицизму. Постепенно, по мере упадка Багдада и роста мощи Турции, этот дух рационалистического искания ослабевал. Однако он сохранился в арабской Испании, и один из знаменитейших арабских философов в Испании дошел до атеизма. Это был Ибн-Рошд (Аверроэс), живший в 12 веке. По дошедшим до нас сведениям, он говорил по поводу различных религий своего времени, что они предназначены для детей или дураков и что нельзя следовать их предписаниям. Неизвестно, говорил ли он это на самом деле, но само предание показывает, что это была за личность: он пострадал за свои убеждения. Аверроэс был замечательной личностью во многих отношениях. Он решительно высказывался за предоставление женщинам возможности участвовать в общественной жизни и утверждал, что они вполне к этому способны. В то же время он считал, что неизлечимо больных и подобных им лиц следует уничтожать, так как они являются бременем для общества. Испания в то время далеко опередила другие европейские научные центры; ученые арабы и евреи из Кордовы пользовались большим уважением в Париже и других городах. Испанские арабы, видимо, были невысокого мнения о других европейских странах. Так, один арабский писатель из Толедо, по имени Саид, писал о европейцах, живущих севернее Пиренеев: «Они обладают холодным темпераментом и никогда не достигают зрелости. Это люди высокого роста с белой кожей. Но они полностью лишены пытливости ума и остроты мысли».