Это продолжающееся употребление санскрита, несомненно, помешало нормальному росту современных индийских языков. Образованные люди смотрели на них как на вульгарные языки, непригодные для творческой или научной работы, которая выполнялась на санскрите или, нередко, в более позднюю эпоху, на персидском языке. Однако, несмотря на это, языки больших провинций, постепенно оформляясь на протяжении ряда столетий, развили свою литературную форму и создали свою литературу.

Заслуживает внимания следующий факт: когда в современном Таиланде возникла потребность в новых технических, научных и административных терминах, многие из них были заимствованы из санскрита.

Древние индийцы придавали большое значение звуку, поэтому их литература, будь то поэзия или проза, отличается ритмичностью и музыкальностью. Прилагались особые усилия, чтобы обеспечить правильное произношение слов, и для этой цели были разработаны сложные правила. Это было тем более необходимо, что в древности обучение было устное и целые книги заучивались на память и так передавались из поколения в поколение. Значение, придававшееся звучанию слов, породило попытки координировать смысл слова с его звучанием, что приводило иногда к восхитительным сочетаниям, а порой и к грубому искусственному смешению. Э. Г. Джонстон писал по этому поводу: «Классическим поэтам Индии было присуще такое чувство звуковых оттенков, которому почти не найдется параллели в литературах других стран. Созданные ими очаровательные звукосочетания служат неисчерпаемыми источниками наслаждения. Однако некоторые из них склонны сочетать смыслсозвуча-нием таким способом, которому явно нехватает тонкости, и они совершали настоящие зверства, сочиняя стихи с ограниченным числом согласных, а иногда и с одним согласным звуком»³¹.

Даже в настоящее время ведические тексты декламируются в соответствии с точными правилами произношения, установленными в древности.

Современные индийские языки, ведущие свое происхождение от санскрита, называются индо-арийскими языками. Это языки хинда-урду, бенгали, маратхи, гуджарати, ория, ассамский, раджастани (разновидность хинди), пенджабский, синдхи, пушту и кашмирский. К дравидским языкам относятся тамильский, телугу, каннара и малаялам. Эти пятнадцать языков охватывают всю Индию, и самым распространенным из них является хинди с его разновидностью урду, который понимают даже там, где на нем не говорят. Помимо этих языков, имеется лишь несколько диалектов и несколько неразвитых языков, на которых говорят в очень ограниченных районах некоторые отсталые племена, обитающие в горах и джунглях. Часто повторяющаяся версия о том, что в Индии насчитывается пятьсот или больше языков,— досужий вымысел филологов и чиновников бюро переписи, которые относят к самостоятельным языкам все диалектные наречия и все мелкие говоры племен, живущих на ассамо-бенгальской границе с Бирмой, хотя иногда на этих диалектах говорит всего несколько сот или несколько тысяч человек. Сфера распространения большинства этих так называемых сотен языков не выходит за пределы восточных пограничных областей Индии и прилегающих районов Бирмы. Следуя методу этих чиновников, в Европе насчитывают сотни языков и в одной Германии, мне думается, их можно насчитать около шестидесяти.

Подлинная языковая проблема Индии не имеет никакого отношения к этому разнообразию. На практике она сводится к хинди-урду, одному языку с двумя литературными формами и двумя шрифтами. В разговорном языке вряд ли имеется какое-либо различие. В письменности и особенно в литературной форме разрыв между хинди и урду становится больше. Делались и делаются попытки уменьшить этот разрыв и создать общую форму, которой обычно называется хиндустани. Хиндустани превращается в общий язык, понятный населению всей Индии.

Народным языком Северо-западной пограничной провинции, равно как и Афганистана, является пушту, один из индо-арийских языков, ведущих свое происхождение от санскрита. Пушту, больше чем любой из наших языков, испытал на себе влияние персидского языка. В прошлом этот пограничный район дал ряд блестящих мыслителей, ученых и специалистов по санскритской грамматике.

Языком Цейлона является сингалезский язык. Это также индо-арийский язык, непосредственно происходящий от санскрита. Сингалезцы получили от Индии не только свою религию — буддизм; они родственны индийцам также по своему происхождению и в языковом отношении.

Санскрит, как сейчас окончательно признано, связан с классическими и современными языками Европы. Даже в славянских языках имеется много общих с санскритом форм и корней. Ближе всего к санскриту стоит в Европе литовский язык.

БУДДИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Считается, что Будда говорил на народном языке того района Индии, где он жил, на пракрите, производном от санскрита. Вероятно, Будда владел и санскритом, но предпочитал говорить на народном языке, чтобы быть понятным народу. На основе этого пракрита возник язык ранних буддийских текстов — пали. Диалоги Будды, а также другие высказывания и дискус-сии были записаны на языке пали через много лет после его смерти, и сейчас они образуют основу буддизма на Цейлоне, в Бирме и Сиаме, где преобладает разновидность буддизма — хинаяна.

Через несколько сот лет после Будды в Индии произошло возрождение санскрита и буддийские ученые начали писать свои философские и иные произведения на санскрите. На санскрите написаны труды и драмы Ашвагхоши (самые древние из имеющихся у нас драм), предназначавшиеся для пропаганды буддизма. Эти санскритские произведения буддийских ученых в Индии посылались в Китай, Японию, Тибет и Центральную Азию, где господствующей разновидностью буддизма была махаяна.

Эпоха, давшая миру Будду, была в Индии периодом огромного брожения умов и философских исканий. Да и не только в Индии, ибо это был век Лао-цзы и Конфуция, Зороастра и Пифагора. В Индии этот период привел к возникновению материализма, так же как и «Бхагавадгиты», буддизма и джайнизма и многих других течений мысли, которые впоследствии сложились в различные системы индийской философии. Существовали различные идейные течения, из которых одно возникало из другого и которые иногда отчасти совпадали друг с другом. Бок о бок с буддизмом развивались разнообразные философские школы, а в самом буддизме возник раскол, приведший к образованию различных школ мышления. Мало-помалу философский дух убывал, уступая место схоластике и полемическим спорам.

Будда не раз предостерегал свой народ против ученых споров по поводу метафизических проблем. Ему приписывают слова: «Если не можешь говорить о чем-либо, лучше молчи». Истину нужно искать в самой жизни, а не в спорах вокруг вопросов, лежащих за пределами жизни и потому недоступных пониманию человека. Будда уделял большое внимание этическим аспектам жизни и, очевидно, считал, что они находятся в загоне и ими пренебрегают из-за чрезмерного увлечения метафизическими тонкостями. Ранний буддизм отразил в известной степени этот философский и рационалистический дух Будды, опираясь в своих исследованиях на опыт. В мире опыта понятие о чистом бытии не могло быть воспринято, и поэтому от него отказались. Также отказались и от идеи божественного творца, поскольку эта посылка не могла быть доказана логически. Тем не менее опыт оставался и, в известном смысле, являлся реальным. Чем могла быть эта реальность, как не потоком становления, вечно превращающимся во что-то иное? Таким образом, признавалось существование этих промежуточных степеней реальности, и дальнейшее исследование велось исходя из этой предпосылки на психологической основе.

Будда, при всем своем бунтарстве, вряд ли порвал с древней религией страны. Рис Дэвиде говорит, что «Гаутама родился, воспитывался, жил и умер индусом... В метафизике и принципах Гаутамы нет ничего такого, чего нельзя было бы найти в той или другой из ортодоксальных систем, а многое из его этических воззрений находит себе подобное в более ранних или более поздних индусских книгах. Оригинальность Гаутамы заключалась в том, как он переработал, расширил, облагородил и систематизировал то, что уже было сказано до него другими, и в том, как он довел до логического завершения принципы равенства и справедливости, уже признававшиеся рядом виднейших индусских мыслителей. Его отличие от других проповедников заключается главным образом в его глубокой искренности и в его широком народном духе филантропии»³².