Мы обсуждали вопрос о том, как увеличить способность Индии сопротивляться вторжению. Мы горячо желали дать индийской армии почувствовать, что сна являотся напиональ-ной армией, ст таким образом внести в войну патриотический дух. Мы хотели также быстро создать новые части, милицию, отряды местной обороны и т. п. для защиты страны на случай вторжения. Все они, разумеется, были бы подчинены главнокомандующему. Однако нам было заявлено, что это невозможно. Индийская армия представляет собой в действительности часть, подразделение английской армии, и она не может рассматриваться как национальная армия или даже именоваться таковой. Было также сомнительно, чтобы нам разрешили сформировать какие-либо самостоятельные части вроде милиции или отрядов местной обороны.
Таким образом, все свелось к тому, что существующая система управления сохранится в точно таком же виде, как и прежде, вице-король будет попрежнему обладать самодержавной властью, а некоторым из нас будет позволено составить его ливрейную свиту и присматривать за войсковыми лавками и тому подобным. Это ни на поту не отличалось от того предложения, которое было сделано полтора года назад Эмери и кото-рое мы тогда расценили как оскорбление Индии. Правда, после всего, что произошло, психологическая атмосфера должна была измениться. Выбор людей также имеет значение. Сильные и способные люди действовали бы совершенно иначе, чем холопствующая клика, которая обычно окружала трон вице-короля.
Однако для нас в любое время, в особенности же сейчас, немыслимо и невозможно было согласиться на это. Если бы мы решились дать согласие, от нас отрекся бы наш собственный народ. Надо сказать, что когда впоследствии общественности стали известны факты, раздались громкие крики протеста против многочисленных уступок, на которые мы пошли в ходе переговоров.
На всем протяжении наших переговоров с сэром Стаффордом Криппсом ни разу не затрагивалась и не обсуждалась так называемая проблема меньшинств или религиозных общин. На той стадии она не возникала. Она имела важное значение при рассмотрении будущих конституционных перемен, но обсуждение последних было сознательно отложено в связи с нашей первой реакцией на английские предложения. Если бы было достигнуто согласие по принципиальному вопросу о действительной передаче власти национальному правительству, несомненно, возник бы вопрос о представительстве различных групп в этом правительстве. Однако поскольку мы так и не пришли к соглашению относительно этого принципа, указанный вопрос вообще не возник и не рассматривался. Что касается нас, то мы так горячо желали иметь действительно национальное правительство, пользующееся доверием всех главных партий, что, по нашему мнению, вопрос о пропорциональном представительстве не вызвал бы серьезных трудностей. Председатель Конгресса маулана Абул Калам Азад писал в письме Стаффорду Криппсу: «Мы хотели бы обратить Ваше внимание на то, что предложения, выдвинутые нами, являются не только нашими предложениями — они могут рассматриваться как единодушное требование всего индийского народа. По этим вопросам между различными группами и партиями нет никаких разногласий — разногласия существуют между индийским народом в целом и английским правительством. Те разногласия, которые имеются в Индии, относятся к конституционным изменениям в будущем. Мы готовы отложить решение этого вопроса, с тем чтобы обеспечить достижение максимального единства перед лицом нынешнего кризиса в интересах обороны Индии. Было бы трагедией, если бы английское правительство и теперь, когда в Индии существует такое единодушие, помешало деятельности свободного национального правительства, которое могло бы сослужить свою службу Индии, а также содействовать достижению высоких целей, во имя которых сегодня терпят страдания и умирают миллионы людей».
В следующем и последнем письме председателя Конгресса говорилось: «Мы не заинтересованы в том, чтобы Конгресс как таковой получил власть, но мы заинтересованы, чтобы весь индийский народ в целом обладал свободой и властью... Мы убеждены в том, что, если бы английское правительство не проводило политику поощрения раскола, все мы, к какой бы партии или группе каждый из нас ни принадлежал, смогли бы прийти к соглашению и выработать общую линию поведения. Однако, к несчастью, английское правительство даже в этот час грозной опасности не может отказаться от своей раскольнической политики. Это приводит нас к заключению, что оно придает большее значение тому, чтобы как можно дольше сохранять свое господство над Индией и поощрять с этой целью разлад и раздоры в стране, нежели обеспечению надежной обороны Индии от угрозы агрессии и вторжения, которая нависла над нами. Для нас, как и для всех индийцев, важнейшим соображением является оборона и безопасность Индии. И именно это является для нас основным критерием».
В этом письме он определил также нашу позицию в отноше-нпи обороны. «Никто не предлагал как-либо ограничить законные полномочия главнокомандующего. Больше того, мы были готовы согласиться на предоставление ему все более широких полномочий как военному министру. Однако совершенно очевидно, что наши взгляды и взгляды английского правительства на оборону весьма различны. С нашей точки зрения, обороне должен быть придан национальный характер, нужно призвать каждого мужчину и каждую женщину в Индии принять участие в ней. Это означает оказать доверие нашему народу и заручиться его активным участием в этих великих усилиях. Точка зрения английского правительства, повидимому, основана на полном отсутствии доверия к индийскому народу и на лишении его подлинной власти. Вы ссылаетесь на высший долг и ответственность правительства Его Величества в отношении обороны. Этот долг и эта ответственность не могут быть должным образом выполнены, если индийский народ не будет сам нести и чувствовать свою ответственность, я это подтверждается событиями недавнего прошлого. Правительство Индии не отдает себе отчета в том, что война может вестись лишь на народной основе».
Почти немедленно по получении этого последнего письма председателя Конгресса сэр Стаффорд Криппс вылетел на самолете в Англию. Однако перед этим, а также по возвращении на родину он выступил с рядом публичных заявлений, которые противоречили фактам и вызвали сильнейшее возмущение в Индии. Несмотря на опровержения ответственных лиц в Индии, эти заявления были повторены Криппсом и другими.
Английские предложения были отвергнуты не только Национальным конгрессом, ио решительно всеми партиями и группами в Индии. Даже наиболее умеренные из индийских политических деятелей выразили им свое неодобрение. За исключением Мусульманской лиги, все остальные партии и группы выдвинули более или менее одинаковые причины неодобрения. Мусульманская лига, по своему обыкновению, выждала, чтобы другие высказали свое мнение, а затем отвергла предложения по своим собственным соображениям.
В английском парламенте и в других местах заявляли, что отклонение английских предложений Конгрессом явилось результатом непреклонной позиции Ганди. Это совершенно не соответствует действительности. Ганди, как и большинство других, решительно осуждал неопределенные и бесчисленные разделы, к которым повели бы английские предложения, а также тот факт, что девяностомиллиоиное население индийских княжеств лишено было права голоса в решении своего собственного будущего. Все последующие переговоры, касающиеся перемен, которые должны были быть осуществлены в настоящем, а не в будущем, происходили в его отсутствие, ибо ему пришлось уехать в связи с болезнью его жены, так что он не имел к ним никакого отношения. Рабочий комитет Конгресса в прошлом неоднократно расходился с ним во взглядах по вопросу о ненасилии и горячо желал создания национального правительства, которое сотрудничало бы в ведении войны и особенно в деле обороны Индии.
Война была главным предметом, занимавшим умы людей. Вторжение в Индию казалось совсем близким. Однако достижению соглашения помешала ие война, ибо войной, естественно, должны были бы руководить военные специалисты, а не политики. Относительно ведения самой войны прийти к соглашению было бы нетрудно. Действительная проблема заключалась в передаче власти национальному правительству. Это был старый спор между индийским национализмом и английским империализмом, и в этом споре английский господствующий класс в Англии и Индии был полон решимости, не считаясь с войной, удержать то, что имел. За ним стояла внушительная фигура Уинстона Черчилля.
