– Если мистер Пресс войдет в ваш кабинет, вы все должны встать, назвать свое имя и должность. Если он спросит, чем вы тут занимаетесь, вы должны кратко изложить суть вашей работы. Кто будет заикаться или дерзить, может заранее подыскивать себе место на «Фри Сквер». – Полански, заложив руки за спину, стоял посреди диспетчерской. Молоденькие, только после колледжа, диспетчерши, застыв в напряженных позах, испуганно внимали.

– Полански, можно вас на минутку? – Фрэнк держал в дрожащей руке приказ об увольнении.

Когда-то у него был неплохой хук справа. Мышечная память – это ведь надолго. Толстое тело Полански описало параболу и шмякнулось на покрытый мягким ворсом пол коридора. Он даже не успел испугаться.

«Закончено расследование инцидента на котловане семь. Причиной спровоцированного тектонического сдвига явились непрофессиональные действия харвестмастера Фрэнка Бэрри, который к тому же находился в состоянии алкогольного опьянения. Жертвами катастрофы стали двенадцать человек», – под потолком тускло освещенного коридора монотонно бормотал плазменный экран.

– Что теперь с нами будет, Фрэнк?

– Я не знаю, Эллен. Квартиру точно придется освободить. Она ведь принадлежит компании. Вы с Джонни можете пока побыть у тебя в больнице. Я свяжусь с братом, возможно, он поможет. В последнее время дела у него там, на Земле, шли неплохо. Может, он пришлет немного денег. Наши накопления плюс моя страховка, и если Майкл еще подкинет… Вам с Джонни на перелет хватит…

– А ты?

– А я… Я простой неудачник, Эллен. – Фрэнк вздохнул, тяжело поднялся с дивана. – Вода есть?

– Ты же знаешь. Вода будет в девять.

– Черт! У них есть вода для этого долбаного фонтана! А когда простой парень вроде меня хочет принять душ, он должен ждать сигнала таймера!

– Не надо, Фрэнк. – Эллен поднесла палец к губам, указала глазами на потолок.

Все в колонии знали про жучки. Правда, частенько о них забывали.

– А мне плевать! ПЛЕВАТЬ! – заорал Фрэнк во всю глотку.

– Тише, – зашептала Эллен, – госпиталь ведь тоже принадлежит им.

Скотч нагло, с сигаретой в зубах, прогуливался по «Фри Сквер». Эсбэшник в черной форме с электрошоковой дубинкой на боку с ненавистью смотрел на него. Курить на территории компании было запрещено уже три года. Да и негде было взять сигареты. У парня в форме явно чесались руки. Приложить бы хорошенько дубинкой этого наглеца. Вколотить ему его «Пэлл-Мэлл» прямо в глотку. А еще лучше отобрать.

На «Фри Сквер» всегда дежурили двое-трое постовых. Спереть тут, конечно, было нечего. Главным заданием было предотвращение массовых собраний.

– Как только увидите, что собирается больше двух человек сразу, действуйте. Если что, вызывайте подкрепление. Этого слизняка-торговца пока не трогать. Наши юристы работают. Придет время, мы с ним разберемся. – Хадсон каждое утро проводил общее построение. Ему очень нравилось зрелище стройных, монолитных черных рядов. Пост на «Фри Сквер» был своего рода наказанием. Тут всегда на три-четыре градуса холоднее – термоизолирующее покрытие обветшало. Покосившиеся жилые модули, старые склады. Свет гелиоизлучателей попадал сюда слабо. Только по касательной. Излучатели эти были установлены по всей колонии. Их лучи, направленные под разными углами вверх, отражались от специального покрытия купола и падали живительным теплым светом на крыши жилых модулей, на клумбы и газоны крохотных парков. Особый золотистый загар отличал жителей купольных колоний от всего остального населения Ганимеда. В случае удара метеорита материал купола мгновенно затягивался в месте прорыва, предотвращая утечку драгоценного воздуха. А дальше? Дальше действовала специально обученная пожарная команда. Правда, пока бог миловал Ганимед-6. Ни одного крупного астероида за все восемь лет.

Фрэнк сидел на ржавой бочке, прислонившись спиной к покрытой полиуретаном стенке жилого модуля. Странное спокойствие овладело им. «Все кончено…»

Эллен уволили через неделю. Джонни отчислили из школы в тот же день…

– Привет, Фрэнк. Я Скотч.

– Я тебя помню. Ты продал нам индейку к Рождеству. Вкусная же была, зараза…

Скотч уселся рядом.

– Сигарету? – Он щелкнул зажигалкой. Фрэнк давно не курил. Аромат табака ударил в ноздри, закружилась голова с непривычки. Уже перед отлетом Эллен отвела Фрэнка в сторону от магнитопоезда.

– Они стерли все мои файлы, Фрэнк, – она заплакала. Тихо. Стараясь не испугать Джонни, они ведь сказали ему, что он с мамой просто летит в гости к дяде Майклу. Эллен всхлипнула. – Это была моя последняя надежда вытащить тебя отсюда. Ганимед… Он нас всех убивает… И эти, – Эллен оглянулась, – они это знают. Все добавки в пищу, все защитные генераторы дают лишь кратковременный эффект. Пять-семь лет. Потом изменения в организме становятся необратимыми. Дети, родившиеся здесь, более приспособлены. Джонни развивается нормально. Но мы! Люди, прилетевшие в зрелом возрасте… Наши организмы не могут приспособиться! Магнитные поля, ослабленная гравитация, Юпитер с его инфракрасным излучением. Эта планета не для людей, Фрэнк! Они гробят нас здесь, за этот чертов мобиллиум…

– Эллен, милая, успокойся. То, что ты сказала мне, очень важно! Почему ты молчала раньше?

– Ты думаешь, тебе бы позволили что-нибудь сделать? Я надеялась, что там, на Земле, я смогу хоть что-то. А теперь? Никаких данных, ни единого доказательства. Кто меня станет слушать?

Раздался сигнал отправления, загудели генераторы. Вагоны чуть приподнялись над монорельсом.

– Дорогая, поговори об этом с Майклом. Он что-нибудь придумает.

Фрэнк торопливо чмокнул жену в щеку, зарылся в пушистые волосы Джонни.

– Присматривай там за мамой, о'кей? – словно и правда прощались ненадолго.

«А ведь может случиться, что я их больше никогда не увижу, – тупая боль в груди и чувство чего-то несделанного. – Надо было обнять Эллен, целовать ее в губы. Долго-долго. Вдыхать аромат ее духов. И Джонни. Наверное, я должен был что-то сказать ему. Что-то такое важное, чтоб он запомнил на всю жизнь…»

– Фрэнк? Я вижу, вы где-то далеко.

– Что тебе нужно, Скотч?

– Болтают, что перед катастрофой… Ну… Перед тектоническим сдвигом, – Скотч произнес это так официально, – вы с ребятами наткнулись на что-то особенное.

– Ничего там особенного. Просто хорошая жила.

– Фрэнк, – Скотч вдруг стал серьезен, – я поднял статистику. Полную статистику по всему Ганимеду. Полтора процента. Это максимум, достигнутый за все это время. А у вас было восемнадцать! И еще больше потом, когда бур сломался. Черт возьми, Фрэнк! Вы врубились прямо в мобиллиум. В огромный самородок!

– Ну, – Фрэнк выглядел озадаченным. Ему в последнее время было как-то не до мобиллиума.

– И еще. В вашем отчете написано, что вы ощущали некое воздействие извне. Какое-то телепатическое вмешательство. Вы уверены, что не пили в тот день?

– Ни капли! И откуда у тебя доступ к досье?

– Но от вас ведь пахло спиртным, мистер Бэрри.

– На кого ты работаешь, Скотч?

– Я? – Скотч ухмыльнулся. – Я только на себя. Что и вам советую, Фрэнк.

Скотч поднялся и расхлябанной походкой направился прочь. Пачка сигарет и зажигалка остались на ржавом боку бочки. Отойдя метров на десять, Скотч повернулся и, ухмыляясь, сказал:

– А здорово вы врезали Полански. – После чего щелчком послал окурок под ноги парню с дубинкой.

Фрэнк проснулся. Тусклые лучи пробивались сквозь пыльный иллюминатор жилого модуля. Модуль этот был переделан из внешнего водородного бака «СоларСтар-4» – седьмого корабля, прибывшего к Ганимеду. Тогда еще не было так роскошно с жильем, и они тащили с орбиты все что попадется. Фрэнк вспомнил, как вместе с Жаком вырезали плазменными резаками дырки под иллюминаторы. Приваривали внутри крепления под систему жизнеобеспечения. Он рывком поднялся с полипропиленового коврика, служившего постелью. Чуть поморщился от укола боли в правой ноге. Удивительно, но Фрэнк чувствовал себя отдохнувшим. Здесь он высыпался лучше, чем на анатомической кровати у себя в квартире. «Бывшей квартире», – поправил себя Фрэнк. Раздался гонг. Привезли баланду.