А зной все усиливался. Даже Каджару, привыкшему к знойному солнцу, было жарко и все время хотелось пить. «Как же хочется пить бедной Наде и этому студенту из Москвы!» — думал он.

Николай вытащил ведро. Но когда наклонился над ним, сильный запах сероводорода ударил в нос, и он не смог сделать и глотка.

Вдруг кто-то толкнул Николая. За спиной стояла верблюдица. Она легко отстранила его от ведра, наклонила свою горбоносую голову и стала сосать вонючую воду. Николай отошел.

Надя в палатке упаковывала гербарий. Она обернулась к вошедшему студенту, взглянула на него и ни слова не сказала.

Каджар вышел. Молчание тяготило его.

Около колодца лежала верблюдица, пережевывая колючку. Время от времени она встряхивала головой, и тогда на веревочном ошейнике позванивал медный колокольчик.

Каджару уже пора было возвращаться, к своим, но он не мог об этом и думать. Нельзя же оставить в беде товарищей! Пионеры так не поступают. Он вспомнил ребят: «Где они сейчас? Наверно, ищут меня… А ведь у них есть с собой вода — ее можно было бы оставить Наде…» И вдруг он вспомнил, что чабаны в несчастных случаях разжигают дымные костры. «Вот что надо делать!» — подумал Каджар и вернулся в палатку.

— Скоро у нас будет вода! — уверенно сказал он Наде.

— Как? Откуда? — спросил недоверчиво студент.

— Около Узбоя наш пионерский отряд собирает растения, у ребят есть вода. А я от них уехал на Мелекуше, чтобы передать вам почту. Если мы разведем костер, они придут. Так чабаны делают всегда, когда попадают в беду. Я хочу вам сказать вот что: я спрятал свой пионерский галстук, чтобы вы считали меня комсомольцем, старшеклассником. За это мне влетит от вожатого и от товарищей по отряду. И это правильно: я поступил плохо.

Каджар был очень смущен, когда говорил это Наде. Но на душе у него все же стало светлее.

Надя посмотрела на него внимательно, но ничего не сказала. И они пошли собирать саксаул для костра.

Скоро черный дым высоко поднялся к небу, давая знать пионерам, друзьям Каджара, что он зовет их на помощь.

Ребята заметили отсутствие Каджара, только когда пришли к Узбою. Сетдар был уверен, что Каджар не заблудится, но все же очень беспокоился. Когда ребята рассыпались по барханам в поисках растений, вожатый послал Реджепа с Расулом посмотреть, не видно ли Каджара. Но ребята вскоре вернулись ни с чем.

«Хорошо, если все обойдется благополучно, — думал Сетдар, — а вдруг Мелекуш попал ногой в нору суслика, упал, придавил Каджара!» Он то и дело поднимался на барханы и смотрел вокруг. И в то же время ему не хотелось срывать поход и возвращаться.

— Каджар где-нибудь тут, за барханами. Собирает травы, хочет набрать больше всех и удивить нас, — успокаивали Сетдара ребята.

— Смотрите, костер! — закричал вдруг Реджеп. — Может быть, это Каджар нас зовет?!

Пионеры смотрели на далекий столб дыма.

— Очень он нам нужен! — сказала Айнабад и поджала тонкие капризные губы. — Никто ведь его не гнал, он сам от нас бегает.

— Нет-нет, раз зовет, надо идти! — поспешно возразила Эджегыз. Впервые она не поддержала подругу.

Сетдар нахмурил брови. Замечание Айнабад ему не понравилось. Сетдар был хорошим охотником и прекрасно ориентировался в песках.

— Это где-то около соленого колодца, — сказал он. — Может быть, с Каджаром или с кем-нибудь другим несчастье случилось… Собираться всем! — приказал он.

Отряд быстро шел на дым костра. Солнце было в зените. Пекло невыносимо. Нигде не было тени. Казалось, и предметы и люди потеряли ее — так она была коротка. Ноги ребят тонули в песке.

Наконец Сетдар вывел отряд на дорогу, которая вела к соленому колодцу. Теперь они пошли еще быстрей. Вскоре потянуло дымком, и на высоком бархане показался костер, а за ним ребята увидели палатку и колодец. И сразу им бросилась в глаза большая соломенная шляпа Нади Борисенко.

Айнабад очень обрадовалась, увидев Надю, а еще больше — Каджара. Она не умела долго хранить обиду и была совсем не злая девочка.

Сетдар взглянул на Каджара и холодно отвернулся. Значит, он не только самовольно отделился в походе от своего отряда, но и обманул их всех. Отряд напрасно бросил работу и проделал трудный путь в жару по пескам. Предстоял тяжелый разговор. Но при посторонних Сетдар не хотел выговаривать Каджару.

— Сам убежал, а теперь зовешь, — укорила Каджара Айнабад.

Каджар покраснел. Все думают, что он «дезертир», убежал от нелюбимой работы.

— Что случилось? — строго спросил Сетдар.

— Воды нет. — Каджар открыто посмотрел на Сетдара. — Здесь остались только двое — Николай и Надя. Когда приедут за ними, неизвестно, и, может быть, приедут без воды… А Мелекуш опрокинул бочонок с запасом.

— Нет воды? — уже несколько добрее спросил Сетдар. — Да ведь вот колодец — разве вода ушла?

— Вода есть, но горькая.

— Эх-х ты, джигит! Не знаешь, что надо сделать… Даже Айнабад знает, как очистить воду. Осрамил ты наш отряд! Все у тебя есть: и верблюдица и вода в колодце. Ты бы добавил в воду верблюжьего молока — и пей сколько угодно! Так всегда чабаны делают. Разве ты не знал об этом или забыл? А ведь я рассказывал вам на одном сборе…

Каджар почувствовал себя окончательно уничтоженным. Выходит, все пионеры, и даже болтушка Айнабад, знают, что нужно делать, — все, кроме него. А он не знал!

Сетдар достал из колодца ведро воды и начал доить верблюдицу. Когда в кувшин надоилось достаточно молока, Сетдар влил туда воды. Студент и Надя с удивлением смотрели на то, что он делает.

— А теперь попробуйте воду, — сказал Сетдар.

Сначала напилась Надя, а за ней студент. На лицах их отражалось крайнее изумление. Вода была уже не так солона, как прежде, и от нее совсем не пахло сероводородом. Добытая со страшной глубины, она сохранила свою подземную прохладу и прекрасно утоляла жажду. Студент с благодарностью погладил верблюдицу и вынул колючку, застрявшую у нее на шее в шерсти.

А Каджар стоял в стороне от ребят и подтягивал ремни седла на Мелекуше.

«Разве примут меня теперь в комсомол, — думал он, — если я был таким плохим пионером!» И тут он вспомнил, что галстук его все еще лежит в кармане. Он быстро надел его, завязал аккуратным узлом и подошел к ребятам, которым Надя показывала свой гербарий.

— Я возьму бочонок и привезу завтра воды, — предложил Каджар и посмотрел на Сетдара.

Но тот только кивнул головой, и нельзя было узнать, сердится он или нет. Тогда Надя сказала:

— Спасибо, Каджар! Ты такой заботливый! Если бы не ты, мы так и сидели бы без воды. И за письма, газеты большое тебе спасибо! Не горюй, что ты еще не комсомолец, ты обязательно станешь комсомольцем.

— Станет, станет, — сказал и Сетдар, — если больше будет думать о коллективе, чем о самом себе… Ты понимаешь, Каджар, как мы о тебе беспокоились?

— Понимаю, — сказал Каджар. — Только больше это не повторится… А зато я научился гербарий собирать!

— Научился? Да мужское ли это дело — травки? — лукаво спросила Айнабад.

И все рассмеялись.

До вечера ребята разбирали с Надей собранные растения, смотрели гербарий и просто разговаривали.

А потом они попрощались с Надей, со студентом и даже с верблюдицей и двинулись в обратный путь.

Солнце село. Песок уже принимал свой вечерний цвет, становился синим-синим, и это было последнее превращение пустыни за день. На огромном небе зажглась первая звезда и указывала отряду путь домой.