— Значит, теперь ты решил начать помогать людям, так, Кобб? — спросил Онар. — Это результат опыта, который ты приобрел за то время, пока был мертвым? И как это было?
— Мое оригинальное человеческое программное обеспечение хранилось в 8-кубе в течение двадцати лет, — объяснил Кобб. — Да, фактически, это более или менее то же самое, что оказаться мертвым. Я умер навсегда, и я существую среди вас в данный момент. Что я помню о своей смерти? Большой и сильный яркий свет. СОЛНЦЕ. Бесконечное падение в сторону Солнца, до которого добраться невозможно. И вокруг меня облачка душ. Конец всех времен, на веки вечные.
— Ты имеешь в виду Солнце в смысле большой звезды? — спросил Фил.
— Нет, — ответил Кобб. — Я говорю именно о С-О-Л-Н-Ц-Е, заглавными буквами. По крайней мере, так я называл это про себя. Священный Свет, бесконечный дождь, который орошает всех и вся живущих. СОЛНЦЕ — что-то подобное глазу на вершине пирамиды на старой долларовой бумажке. За исключением того, что СОЛНЦЕ не имеет ничего общего с деньгами, СОЛНЦЕ несет с собой мир и покой.
— Ой, посмотрите, — воскликнула Бабс, внезапно меняя тему разговора, заметив что-то в витрине и немедленно останавливаясь, и вслед за ней остановилась вся группа, чтобы поглазеть. Красочные фетровые шляпы разного цвета, неяркого, пастельного оттенка, висели за стеклом витрины, веселые и страстно желающие, чтобы их купили.
— Я как раз собираюсь стать модельером, — продолжила Бабс. — Открыть новую моду. Я разрабатываю дизайн кружев. Никто уже давно не носил кружева. А стоило бы.
На плечи Бабс была наброшена шаль из сложного и почти не повторяющегося кружевного узора.
— Как вы себя ощущаете в имиполексовом теле? — спросил Кобба Фил.
— Ощущение неплохое, даже интересное, — ответил Кобб. — Лунные молди загрузили мое программное обеспечение в виде симулятора в компьютер. Сдернув меня с СОЛНЦА. Молди запустили одновременно две мои симуляции, чтобы сопоставить и сравнить расхождение линий поведения. Тем временем они подготовили для меня мое теперешнее тело. Две мои независимые симуляции дожидались, когда их загрузят в одно тело. И вот я и я установили с самим собой телепатическую ювви-связь, с тем чтобы я и я могли сливаться и делиться опытом — вместо того чтобы сыграть в ящик от безделья. Познав опыт слияния с самим собой и побывав на СОЛНЦЕ, я понял, что каждый из нас — это один и тот же человек. И что лучшее и самое верное, что мы в силах сделать, это желать добра друг другу. Вот ответ на вопрос Онара, почему я хочу делать добро людям.
— А как ты плетешь кружева? — спросила Йок у Бабс.
— Я пользуюсь специальными «прядильщиками», — объяснила Бабс. — Не знаю, возможно, на Луне у вас еще нет таких. Это маленькие ползучие ДИМ, вроде вшей в моих волосах, которые могут выпускать из себя нить для плетения, вроде пауков. Люди пользуются «прядильщиками» для изготовления одежды. Могу спорить, эти шляпы сделаны при помощи «прядильщиков». «Прядильщики» едят все что попало — сорную траву, деревянные щепки, картон — и все это они могут свить в нить. Я покажу тебе «прядильщиков», когда мы придем ко мне в мастерскую.
— Если мы собираемся идти к Бабс, — сказал Онар, — нам нужно раздобыть какой-нибудь транспорт. Я не собираюсь всю дорогу шагать под бродячим зонтичным грибом, от которого к тому же здорово воняет плесенью.
— Ренди понравилась бы такая прогулка, — сказала Бабс. — Вон там за углом мы можем сесть на автобус. Ты тоже сможешь поехать с нами, Кобб, потому что это машины-молди.
В тот же миг молди-автобус подъехал к ним и просигналил. Кобб и пятеро молодых людей запрыгнули внутрь микроавтобуса. Фил оказался между Йок и Коббом.
— Ты тоже считаешь, что от меня воняет? — спросил его Кобб.
— Само собой, — кивнул Фил. — Как и от всех молди.
— Что ж, — вздохнул Кобб, — тогда это еще одна проблема, над которой мне предстоит потрудиться. Кроме устройства домов для бездомных. Я хочу сделать так, чтобы от молди пахло приятно. Не сомневаюсь, что при известном старании и с привлечением хороших биотехнологов можно достигнуть положительного результата. До сих пор молди не пытались сделать что-то со своим запахом, потому что им просто было наплевать. Что будет, если ото всех молди станет приятно пахнуть и если мы решим проблему жилья для бездомных?
— Может быть, тогда тебя выберут мэром Сан-Франциско? — заметила Йок. — Как твоего бывшего друга, экс-сенатора Стэна Муни. Это Па Бабс и Сента.
— Я получил новую жизнь и взамен хочу помогать людям, — сказал Кобб.
— А молди могут участвовать в выборах? — спросил Фил. — Если да, то ты получишь все голоса молди, а это по меньшей мере десять процентов населения. А люди, люди могут голосовать за молди? Станут ли люди голосовать? Даже если ты и был раньше человеком. Сколько ты находишься в Сан-Франциско, два дня? Рановато говорить о политической карьере.
— Как бы там ни было, но идея устроить дешевое жилье для бедных — отличная, и быстро завоюет популярность, — вставила Бабс. — Отсутствие нормального жилья для людей — это одна из главных проблем. Кобб сможет набрать себе голосов, если займется переоборудованием заброшенных складов в дешевые комнаты.
— А деньги у тебя есть, Кобб? — спросил Онар.
— По сути, мне принадлежит не так уж много, — ответил Кобб. — Моя земля была поделена между родственниками много лет назад. Мой внук Вилли здорово богат, но сомневаюсь, чтобы он хоть сколько-то интересовался проблемой бездомных на Земле. Но даже без денег я очень известен. В качестве политика я смогу использовать свой авторитет, выступая «подвижником».
Кобб усмехнулся, услышав звучание такого фальшивого слова в собственных устах.
— Вот, могу продемонстрировать вам свои умения, — добавил он, и начал быстро менять выражения лица, голос и даже внешность, принимая облик различных мертвых президентов.
— Четыре последние буквы слова «American» — это «I can», то есть «я могу». Чем больше народу пойдет за нами, тем лучше для нас. Не спрашивайте…
— Притормози, Кобб, — сказала Йок, прерывая шоу Андерсона. — Это президентское дерьмо, от него тошнит.
Пятеро молодых сошли с автобуса-молди за квартал от дома Бабс и людей припустились бегом, а Кобб мчался вприпрыжку рядом, не пропуская ни одной лужи. Внутри жилища Бабс стены были декорированы разноцветными сетками из великолепных светящихся нитей всех возможных ярких цветов. На кухне нашелся здоровенный полиглассовый жбан пива, которое самостоятельно сделал Сент, и вместе с Онаром они принялись планомерно упромысливать этот напиток.
«Прядильщики» Бабс жили в маленьком стеклянном ящике, вроде террариума, куда был направлен свет мощной лампы и где на дне валялась рваная мокрая бумага, служившая «прядильщикам» пищей. Всего «прядильщиков» было с дюжину, крохотные разноцветные создания словно бы из фибергласса на шести ножках. Бабс показала Йок, каким образом можно при помощи ювви программировать «прядильщиков», что толковая Йок мгновенно освоила и уже через полчаса заставила их сплести для себя новую кружевную шаль, посредине которой было изящно выплетено ее имя, «Йок».
Кобб потихоньку посиживал на диване, разглядывая и изучая обстановку. Он напряг поверхность своего тела, чтобы повысить его прочность и закрыть поры, и запах практически перестал от него исходить.
Онар нашел среди творческих запасов Бабс здоровенный кусок пьезопластика и расстелил на свободном месте на полу.
Ловкими тонкими пальцами отщипнул кусочек от своего ювви, сделав ДИМ-приемник ювви-сигналов, который прикрепил к пьезопластику. Мгновенно имиполекс ожил красками и зазвучал: некоторые рисунки были просто абстракцией, некоторые напоминали кадры из мультфильмов или размытые фотографии, все возникало благодаря воображению Онара. Сент тоже надел свой ювви и принял активное участие в действе, играя на невидимой гитаре, посылая пьезопластику мысленные приказы издавать тот или иной звук. Огромный лист вибрировал, гудел и рычал, подобно огромному динамику, повторяя своими раскатами приказы, рождающиеся в мозгу Сента. В конце музыка звучала подобно раскатистому грому и цимбалам, в сопровождении хеви-металлической гитары. Все смотрели и слушали, как завороженные, — все, за исключением Фила, который мог думать только об одном: как ему привлечь внимание Йок.
