Программа развивалась, о ней уже знали, как президент Чеченской республики, на прием к которому мы пришли сразу после приезда, так и представители России. Спустя некоторое время после начала программы, было очевидно, что нам нужно отдельное, более просторное помещение. Мы нашли его неподалеку. Это была столовая грозненского дома-интерната. В полной мере пригодились боевые способности находившегося тогда там Доуджи прабху. Он самостоятельно разрушил огромную стену этого разбомбленного дома-интерната, чтобы обеспечить нашу стройку кирпичами. В разбомбленных ресторанах и столовых, мы буквально по частям собирали различное оборудование, и через несколько месяцев напряженного труда у нас были такие мощности, что каждый день мы раздавали две-три тысячи порций горячего питания. Рацион был самый разнообразный: молоко и булочки для учеников вновь открывающихся школ, борщ, гречневая каша и напиток из шиповника для остальных. Ежедневно обслуживалось около десяти точек по всему городу, куда в определенное время приезжал наш, уже ставший знаменитым уазик с яркой эмблемой миссии, и мы прямо с колес раздавали еще горячую пищу...
Отдельно необходимо упомянуть о Маюрадхвадже прабху, который в то время являлся руководителем программы «Пища жизни» в российском масштабе. Он организовал перегон этой машины в Чечню и оказал еще очень много самой разнообразной и крайне необходимой помощи. Его помощник, Шриман прабху, вместе с водителем (тогда этого преданного звали Эдик), проехал пол-России и доставил эту машину прямо в Грозный. Кроме того, Шриман вместе с другими преданными открыл благотворительную столовую в столице Ингушетии Назрани, куда стекались беженцы из Чечни.
Все шло своим чередом, наша команда постоянно обновлялась, кто-то приезжал, кто-то уезжал. Волонтеры прибывали со всей России, фактически каждый из них внес свой вклад в это чрезвычайно важное дело. Когда уровень нашего повседневного быта стал достаточно высоким, я, на свой страх и риск, пригласил для служения несколько матаджи из Санкт-Петербурга и ни на секунду об этом не пожалел. Матаджи Рамания, Дамари, Шайла Васини. Самоотдача и героизм, которые проявили эти, с виду совершенно обыкновенные женщины, заслуживают самой высокой оценки. В числе тех, кто приезжал в Грозный несколько раз, была и моя будущая супруга Бхакти.
Чечня обустраивалась: ремонтировались разрушенные здания, потихоньку налаживалась работа районных администраций, но, вместе с этим, ночные обстрелы также носили постоянный характер. Прямо напротив нашей столовой размещалось несколько батальонов российских войск. Так уж получалось, что когда их начинали обстреливать со стороны грозненского парка, пули летели рядом с нашим зданием. Удивительно, но все настолько к этому привыкли, что никто даже не вставал с кроватей.
Однако как-то ночью это «спокойствие» было все же нарушено... Стрельба усиливалась, стали вовсю использоваться подствольные гранатометы и другие, достаточно сильные средства поражения, да и пули стали залетать в наше помещение. Было принято решение: для защиты от пуль разместиться под окнами. Наверное, нет необходимости говорить о том, что многие преданные в это непростое время очень внимательно повторяли Святое Имя. Однако я убедился в том, что у некоторых преданных присутствует помимо истинного и ложное отречение. Они, не пригибаясь, ходили по помещению, а на мой недоуменный вопрос, отвечали, что, мол, у нас на алтаре Господь Нрисимха, который защитит. Конечно, Он защитит, но это не означает, что надо пренебрегать основными мерами предосторожности. Почему мы вправе рисковать тем, что нам не принадлежит? Что это за детская бравада? В общем, пришлось просто потребовать соблюдения моих распоряжений.
Во время одного интенсивного боя один преданный, тогда его звали Владимир, оказался отсеченным от всех. Он часто уединялся под вечер и в одиночестве громко вслух читал Шримад Бхагаватам. Также все происходило и в тот вечер. Когда же он почувствовал, что обстановка накаляется и попытался выйти из комнаты, чтобы присоединиться к нам, рядом с ним, фактически за дверью, раздалось несколько взрывов и дверь прошила автоматная очередь. К счастью, Господь защитил его. Вы можете сами спросить у него, с каким чувством он тогда повторял Харе Кришна маха-мантру. Наверное, нам надо пытаться так повторять ее всегда.
Чечня обустраивалась, но многим людям не пошли впрок эти военные уроки. Везде процветало воровство и коррупция. Конечно, этим Чечня не отличается от остальной России, просто уж слишком все это там бросалось в глаза.
Чечня обустраивалась, но атмосфера злобы и ненависти оставалась...
Несколько раз под угрозой оружия угоняли наш единственный уазик. Однажды преданные, возвращаясь на базу с последней точки раздачи прасада в Старопромысловском районе, сами стали свидетелями расстрела российских военнослужащих, вышедших из машины купить что-то на придорожном рынке.
Балануджа прабху, бывший в то время водителем, вместе с другими преданными погрузил убитых и раненных в кузов их же машины и отвез в ближайшую воинскую часть, а затем, возвратившись, сел за руль нашего УАЗа и поехал домой. Надеюсь, что он, в конце концов, вернулся в наш настоящий Дом, ведь совсем недавно он, в достаточно молодом возрасте, оставил тело, ему было 36 лет. Он был и, конечно же, остается искренним преданным, и можно быть уверенным, что Кришна не забудет всех опасностей и аскез, которые он преодолел ради проповеди миссии Господа Чайтаньи.
Очень интересным и нужным был приезд театральной труппы под руководством Каруна Аватара прабху. Вместе с ним приехал Кишори прабху и его супруга. За те два месяца, которые они пробыли там, мы объездили все уже заработавшие школы с веселым интеллектуальным спектаклем «Жидкая красота». На всех представлениях был аншлаг, а в перерывах между представлениями участники труппы рубили дрова для отопления помещений, мыли полы и выполняли другое необходимое служение.
Обстановка относительно стабилизировалась, если это слово вообще применимо по отношению к той ситуации, и мы стали проповедовать. Конечно же, проповедь в республике, где преобладает мусульманство, да еще и в такое непростое время, должна была быть очень взвешенной. Однако среди местных жителей встречались люди, которые знали (конечно же, по книгам) и уважали Шрилу Прабхупаду. Приведу несколько, запомнившихся мне, примеров. Когда я пришел на прием к министру культуры Чеченской республики, он очень радушно встретил меня, а когда я присел, он попросил прощения.
— За что? — я был чрезвычайно удивлен. Его ответ я помню дословно.
— Ведь они плачут, просят о пощаде, а мы все равно их убиваем, — сказал он.
Мое удивление возросло еще больше.
— Я имею в виду убийство коров, — пояснил он...
Преданные уже были в Грозном раньше, и после них остались книги Шрилы Прабхупады. Помимо этого, он лично знал кого-то из тех преданных, кто в числе первых из россиян поехали в паломничество по Индии в 1989-м.
В грозненской СЭС, с которой, естественно, у нас были самые хорошие отношения, ко мне подошла девушка и попросила ненадолго зайти в соседнюю комнату. Там сидели молодой парень и девушка.
— Я вас внимательно слушаю, — сказал я.
— Это мы Вас внимательно слушаем, — ответили они, — пожалуйста, расскажите нам о Шриле Прабхупаде...
Среди местных жителей находились добровольные помощники, которые, чем могли, помогали нам. Русская бабушка Нина каждое утро приходила к нам, чистила овощи, мыла полы. Когда заезжие журналисты спрашивали о ее отношении к философии, она отвечала, что просто любит Кришну. Надо было видеть ее глаза и те чувства, с которыми она это говорила.
Запомнился приезд Приявраты прабху и Мадана Мохана прабху. Мы втроем допоздна сидели, составляя план развития программы, который на следующий день представили на суд президента Чечни Хаджиева Саламбека Наибовича. Наш план ему понравился, и он подписал распоряжение о выделении нам достаточно крупной суммы денег. Эти наличные деньги избавили нас тогда от очень многих проблем. Интересный факт, но на следующий же день объявили о том, что он уходит в отставку (то есть я хочу сказать, что мы пришли со своим планом вовремя). Большое спасибо этому доброму и отзывчивому человеку. Было видно, что он с симпатией относился и, я надеюсь, до сих пор относится к нам. Мы выглядели тогда очень необычно на фоне войны и разрухи, но он оценил и принял ту небольшую помощь, которую мы искренне предложили людям. Мадан Мохан прабху приезжал в Грозный еще несколько раз и каждый раз очень эффективно проповедовал среди представителей различных СМИ, это было чрезвычайно важно.
