Однажды, летом 1991-го, я увидела, как по Невскому ходят смешные люди, одетые в белые и розовые одежды, головы у них лысые, а на макушке пучок волос. Часто их видела у Казанского, как они собирались и пели что-то непонятное. Хотела послушать, о чем они поют. Подошла поближе, слышу, говорят о Боге и называют Его «Кришна». Меня поразил портрет в руках у одного мужчины — изображение старика в платке. Глаза его были живые, они меня, как магнитом, притянули к себе. Я подумала, что, наверное, это святой, иначе, зачем бы его носили так, как носят только святых. На столиках продавались книги, но они меня не привлекли — не наше, не русское, тем более не православное.

Время было бурное, молодежь чего-то искала для себя, появлялось много конфессий, и каждый находил что-то свое. А мой сын примкнул к кришнаитам.

Каждый вечер он убегал к ним, мне ничего не рассказывал, принесет сладкий шарик и скажет:

— Съешь. Ну, как, понравился?

— Ага, вкусный, — отвечаю, — может, меня возьмешь с собой, я тоже хочу послушать, о чем там говорят.

— Нет-нет, тебе еще рано. Дома слушай, по радио «Балтика» в 18-00 будет лекция, бери бумагу и записывай: имя ведущего, о чем говорили — все записывай.

Я так и делала. Имя ведущего — Сутапа прабху, и еще были две матаджи — Тарака и Джаганнатха.

Близился новый, 1992-й год. Сын говорит:

— Мама, не покупай мясо, колбасу, яйца, рыбу тоже не бери, чай, кофе, лук, чеснок.

— А что же мы есть-то будем тогда?

— Все остальное, кроме мяса и мясных продуктов.

— Хорошо, мясо не буду брать.

Но что же делать с курицей, которая у меня в морозилке лежала? Не выбрасывать на улицу — я же деньги потратила. Поставила варить, приходит сын с программы, с порога кричит:

— Что-то у нас мясным духом пахнет?!

Идет прямо на кухню, открывает крышку, а там курица плавает. Берет кастрюлю и в туалет. Я бегу за ним:

— Подожди, не выливай, это не мясо, это же курица!

— Все равно мясо! Я тебя предупреждал: не покупать ничего мясного, зачем варишь?

— Все, все, последняя, — говорю ему, — она лежала в холодильнике в морозилке, не выливай, я ее съем.

Села есть, а он сидит напротив и рассказывает мне, как я попаду в ад за съеденную курицу, как меня там будут мучить все живые существа, которых я раньше ела. Я не выдержала и говорю:

— Не хочу в ад, ставлю точку на мясных продуктах! Тушенку всю продала, чай, кофе, рыбные консервы тоже. Потом сын меня привел в кафе «Говинда» на программы.

— Бери всегда меня с собой, — говорю сыну, — а то один бегаешь.

Он показал мне, как нужно на четках мантры читать. А когда он привез меня в храм в Ижорах, то радости моей от увиденного и услышанного не было конца. Мне там все понравилось, лекцию давал Чайтанья Чандра прабху, после лекции был прасад, потом вечерняя служба. Алтарь с Божествами меня покорили полностью, все меня радовало и привлекало. Когда сын купил много книг, то я не могла от них оторваться. Я до сих пор читаю их с таким же интересом, потому что они обладают трансцендентной силой.

Гададхарапрана дас Ташкент

Однажды в Ташкент приехали духовные учителя, и брат рассказал, что преданные воспевали Имена Господа с самого утра и до позднего вечера. Преданные из храма выходили во двор, затем на улицу, и так целый день они пели, танцевали и находились в таком блаженстве, что забыли про все на свете.

Люди, которые проходили мимо, останавливались, преданные их окружали, и все начинали петь и танцевать. Позже, во время распространения книг, я встречал этих людей, и они с удивлением рассказывали, что с ними тогда происходило. «Я так в своей жизни ни разу не танцевал», — сказал мне один парень.

Во время того киртана на дороге, перед храмом, образовалась пробка. Остановились трамваи, автобусы, и все люди наблюдали за тем, что происходило. Как оказалось, водитель трамвая выскочил на улицу и стал танцевать вместе с преданными. Через какое-то время его нашли пассажиры, и движение было восстановлено.

После этих программ друг моего брата стал повторять мантру и проповедовать своим близким и друзьям. А мне так понравился прасад, что я решился зайти в храм.

— Чего Вы хотите? — спросили меня, когда я пришел.

Я объяснил, что хотел бы взять с собой прасад, чтобы угостить друзей, и мне сразу предложили полный пакет разных сладостей.

— Сколько я за них должен? — спросил я.

— Ничего, просто скажи «Харе Кришна».

Меня это удивило, в наше время редко можно встретить таких бескорыстных людей. Пообщавшись с преданными всего пять минут, я так вдохновился их удивительными качествами, что, когда вышел из храма на улицу, то ощутил необычайную легкость. Было так хорошо, казалось, что у меня появились крылья, и я лечу.

Я очень хотел бы общаться с преданными постоянно, всегда оставаться с ними и никуда не уходить от них. Через несколько дней я стал распространять прасад и постепенно стал совсем другим человеком. Позади осталась ужасная жизнь.

Когда я начал заниматься духовной практикой, у меня исчез страх. Родственники не понимали, что происходит, но видели, что я меняюсь в лучшую сторону. До встречи с преданными я вел бессмысленную жизнь и причинял много беспокойств родственникам, сейчас они рады за нас с братом, что мы дружим с хорошими людьми.

Гаураприя деви даси Омск

Я работала журналистом, и мне очень хотелось сделать репортаж о чем-то экзотическом и новом. И что может быть ярче, чем шафрановые одежды, экзотичнее, чем зимой шелковые сари, бритые головы, караталы, странные барабаны, и когда взрослые люди, словно в детском саду, водят хороводы, играют в ручейки.

Так я попала к преданным на праздник и в первую же минуту получила шок! Среди верующих людей была, в основном, только молодежь, и, в отличие от всех современных молодежных тусовок, все были трезвые, но при этом очень веселые и счастливые. Ко мне подошел молодой человек и рассказал о тех принципах, которые должен соблюдать преданный «Харе Кришна».

Я получила еще один шок.

Что же заставило этих красивых молодых людей вести столь отреченный образ жизни, когда все прелести так доступны? Будучи работником городской администрации и «знающая» философию, религии и физиологию человека, я попыталась убедить преданного, что они борются с естественными человеческими потребностями. Но ему не стоило труда переубедить меня:

— Удовлетворяя эти потребности без ограничений, мы рискуем превратиться в двуногих животных, поэтому соблюдать регулирующие принципы просто необходимо.

Еще один шок — неужели я уже двуногое животное?! И, как в предсмертные минуты, передо мной пронеслась вся моя жизнь.

Действительно, чем она отличалась от животной? Только более изощренной формой удовлетворения желаний. Вернувшись со съемки, я ощутила сильную потребность найти Бога, но Он не вписывался в мое обычное мировоззрение.

Я закончила ОмГУ, математический факультет и была уверена, что все можно описать с научной точки зрения. Но, с другой стороны, в математике есть закон — на нуль делить нельзя. В результате такого деления получается НИЧТО. Но ведь, с материальной точки зрения, из ЧЕГО-ТО нельзя получить НИЧЕГО. Я поняла, что наука не поможет. И начала искать Бога в различных храмах, часовнях, мечетях, молитвенных домах, в синагоге, в церкви, в кирхе, в глазах церковных людей, настоятелей, батюшек, буддийских монахов....

И однажды мне показалось, что я нашла. В наш город приехал буддийский монах — Ешше Ладой Ринпоче. Такого покоя и умиротворения я не видела нигде. Я получила посвящение у него, и моя жизнь приобрела другой смысл. Меня захватывала одна мысль, что я сольюсь с Богом, я стану Им! Лишь один момент настораживал: мой учитель ел мясо. Зачем? Где-то внутри я чувствовала: это не очень хорошо. Ведь источник информации должен быть чистым, а убийство животных не может не осквернять. Постепенно возникали еще и другие сомнения — правильно ли я выбрала свой путь? А вдруг я искренне заблуждаюсь? Как поется в песне Валерия Леонтьева: «Жизнь пролетела, словно бал, только я на него не попал...» И почему-то ко мне никак не приходила та радость, которая была в глазах того преданного.