На следующее утро я провел с преданными короткую утреннюю программу и мы пораньше уехали с базы, чтобы провести в Ласке харинаму. Мы приехали туда в 10.30 утра и обнаружили, что улицы практически пусты.
Я спросил местного жителя: - Где все? Он не спеша огляделся и сказал: - Ну, вон там Пьётри, бакалейщик, только что открылся, в конце улицы у Марека, парикмахера, есть несколько посетителей. А пекарня должна открыться в 11.00. Знаете ли, жизнь здесь течет медленно, особенно летом.
Я сказал себе: "Тогда как же мы будем рекламировать фестиваль?"
День постепенно набирал силу, начали появляться люди, а мы исходили взад поперек единственную главную улицу в городке. К обеду мы подошли к какому-то жилому кварталу и вскоре за нами уже ходили сотни ребятишек. Я очень хотел раздать приглашения и поэтому собрал всех детей, которых только смог найти, и попросил их заглянуть во все уголки городка и раздать наши приглашения. Улыбаясь и хохоча, дети разбежались маленькими группками, не подозревая, что их энтузиазм на самом деле является агьята-сукрити, неосознанным преданным служением, и что в будущем они могут родиться в группе санкиртаны Господа Чайтаньи.
Нехабхикрама насо сти пратьяваё на видьяте св алпам апи асья дхармасья траяте махато бхаят
"Это усилие не ведет к потерям или унижениям, и малейшее продвижение на этом пути защищает человека от сильнейшего страха". [Бхагавад-гита 2.40]
К концу харинамы вечером мы раздали в городке с населением в 15.000 человек семь тысяч приглашений. Вот теперь я был уверен, что людей придет много.
На следующее утро, когда мы готовились к фестивалю в маленьком парке Ласки, я встретился с нашими охран-никами-преданными. Я сказал им, что в диаметре 200 км не нашлось ни одной охранной фирмы, согласившейся работать на нас, и что теперь вся ответственность лежит на них. Они слегка улыбнулись и, довольные, посмотрели друг на друга. Никто так не хотел отомстить за нападение в Томашове, как эти ребята. Но я предупредил их, что они должны вести себя как настоящие джентльмены и начинать действовать, только если события начнут развиваться по худшему сценарию. Я рассказал им историю о том, как в древние времена в Китае ученики, изучающие военное искусство, овладевали умением быть готовым к нападению в любой момент: ночью, когда они спали, учитель подходил к кровати ученика с бамбуковой палкой. Он бесшумно приподнимал палку над головой и замахивался ею над учеником. А ученики были обучены так хорошо, что, услышав во сне свист от опускающейся над ними палки, они успевали проснуться и откатиться в сторону, чтобы избежать удара. Я сказал охранникам, что на фестивале они точно так же должны быть в любой момент готовы к действиям. Позже днем я увидел, что они совещаются, согласовывая стратегию поведения во время фестиваля, а потом они устроили поединки, чтобы поддержать физическую форму.
До открытия фестиваль оставалось все меньше времени; мимо нас проходил тот самый джентльмен, с которым я разговаривал вчера. Он с улыбкой сказал: - Вы можете ожидать большую толпу. Весь город говорит о вашем фестивале. Знаете, в таких небольших городках новости распространяются быстро!
И к 4.30 дня, за полчаса до начала фестиваля, в парк устремились тысячи людей. К 5 часам передвигаться по парку было уже невозможно, и никто из гостей не ушел до 10 часов вечера. Позже ко мне подошла пожилая женщина и спросила: - Вы гуру, не так ли?
Удивляясь уже тому, что она знает слово "гуру", я ответил: - В общем-то, да, я гуру. - Что ж, молодой человек (в мои-то 52 года! - Гурудев), я хочу сообщить вам, что это был лучший фестиваль из всех, когда-либо проводимых в нашем городе. Я живу здесь 81 год и никогда не видела, чтобы какой-нибудь праздник собрал столько горожан. Поздравляю!
На следующий день мы рекламировали наш следующий фестиваль в городе Пабиянице, недалеко от Лоха. Пока мы выступали в Ласке, Нандини и Радха Сакхи Вринда смогли убедить городского секретаря Пабияницы дать нам разрешение провести у них двухдневный фестиваль.
Наша группа харинамы пела на улицах и раздавала множество приглашений на многолюдных улицах этого города. Многие приветствовали нас словами "Харе Кришна!", некоторые останавливались, чтобы поговорить с нами, рассказать, как им понравились наши программы на побережье в этом году. У меня было чувство, что предстоящая программа должна быть такой же удачной, как в Ласке.
Но в какой-то момент, когда мы с пением шли мимо большого разукрашенного здания в центре города, я заметил, что на одном этаже из окон выглядывают несколько человек со довольно-таки злыми лицами. Я спросил Гауранги, что это за здание, и она ответила, что это городская мэрия. Из разговора с местным студентом я узнал, что те злые люди были членами городского совета. Эти новости вызвали у меня некоторые опасения.
Они подтвердились на следующее утро, когда мы собирались выехать с базы в Пабияницу и начать подготовку к фестивалю. Ко мне на паркинге подошла Радха Сакхи Вринда и сказала: - Гуру Махараджа, произошло нечто совершенно ужасное.
От слов "совершенно ужасное" по моей спине пробежал холодок, я подумал, что с каким-нибудь преданным случился несчастный случай, и приготовился к худшему. - Что? - спросил я. - Кто-то попал в аварию? - Нет, - ответила она. - Мэр Пабияницы отменил фестиваль.
Увидев, что я скорее рад, чем огорчен, она удивилась: - Вы слышали, что я сказала? - Да, слышал. Конечно, это плохая новость. Но слова "совершенно ужасно" подразумевают нечто гораздо более серьезное. В следующий раз подбирай слова. Когда Хануман вернулся со Шри Ланки, чтобы сообщить Господу Рамачандре о Сите, он очень тщательно выбирал слова, чтобы не вызвать у Рамачандры лишнего беспокойства. Вместо того, чтобы сказать: "Сита найдена!" он сказал: "Найдена Сита!". Первая фраза вызвала бы у Рамы беспо-койство, потому что в начале ее стояло имя Ситы, которое заставило бы Раму несколько горестных мгновений думать о Ее судьбе. Зато после слов "Найдена Сита" Рама прежде всего узнал, что Сита еще жива и есть надежда.
Но после того, как я осознал судьбу нашего фестиваля, меня охватила злость - мы раздали 6.000 приглашений, развесили по всему городу плакаты. Я сказал Нандини и Радха Сакхи Вринде, чтобы они немедленно поехали в Пабияницу и поговорили с городской администрацией. Когда они приехали, там проходил совет, на котором их пригласили выступить. Но никакие аргументы в пользу фестиваля не заставили руководство города изменить решение. Они были убеждены, что мы приехали к ним для того, чтобы "похищать наших детей, продавать нарко-тики и склонять детей к индуизму". Только два члена Совета были настроены к нам благосклонно и позже сказали Нандини, что приказ отменить фестиваль на самом деле исходил не от мэра, а от священника из местной церкви. Вдобавок тот приказал, чтобы мэр уволил женщину-руководителя отдела культурных мероприятий, разрешившую проведение фестиваля. В тот день она потеряла пост, который занимала до этого 8 лет.
Не теряя времени, Нандини и Радха Сакхи Вринда помчались в другой город, чтобы попытаться организовать фестиваль на следующий день. Они приехали в Бельчатов, город с населением в 70.000 человек, и пошли прямо в офис человека, отвечающего за культурные мероприятия. Сидели у его двери, они молились о том, чтобы во время выходных мы смогли провести в этом городе фестиваль. После недолгого ожидания их вежливо пригласили в офис и девушки, полные надежды, с улыбкой приветствовали начальника. Но они абсолютно не были готовы к его реакции. Стоило им переступить порог офиса, как он посмотрел на них из-за стола и вскричал: - О Господи! Только не вы! Не говорите, что вы приехали для того, чтобы провести в моем городе фестиваль! Мы надеялись, что ноги вашей здесь не будет!
Его слова заставили девушек отступить назад, они прислонились к стене и стали ждать, пока он завершит свои обвинения: - Этим летом я поехал в отпуск на побережье. Как-то вечером я был в Колобржеге, шел по улице с дочкой, и что я увидел? Вас, поющих и танцующих, рекламирующих этот дурацкий Фестиваль Индии! Я поклялся, что ни за что не пойду туда.
