Англичане, которые находились на противоположной стороне, и не знавшие, что ожидается прибытие этого отряда французов, подумали, что они замечены стражей или, что сведения об их прибытии переданы гарнизону лазутчиками. Они немедленно покинули ров и сказали: «Уходим прочь, эта ночь неблагоприятна для нашего плана». Они сели на своих коней и двинулись со своим отрядом в Шавиньи, что на реке Крёз, который был расположен в 2 лье отсюда. Когда они благополучно туда прибыли, то пуатевинцы спросили сэра Джона Чандоса, хочет ли он, чтобы они оставались при нем. Он ответил: «Нет. Клянусь Богом, вы можете возвращаться. А я на один день останусь в этом городе». Пуатевинцы ушли, а с ними и часть английских рыцарей, всего около 200 копий.
Сэр Джон Чандос вошел в гостиницу и приказал зажечь огни. С ним оставались лорд Томас Перси, сснешаль Ла-Рошели, и его люди. Лорд Томас спросил сэра Джона Чандоса, намеревается ли он пробыть здесь весь день. «Да, - ответил сэр Джон, - а почему вы спрашиваете?» «Потому, что если вы решили не ехать дальше, то я попросил бы вам позволить мне совершить вылазку, посмотреть, не встречу ли я какое-нибудь приключение». «Во имя Господа, тогда поезжайте», - ответил сэр Джон. С этими словами лорд Перси уехал в сопровождении около 30 копий. Сэр Джон остался со своими собственными людьми. Лорд Томас переправился по мосту Шавиньи и поехал в Пуатье самой длинной дорогой, оставив сэра Джона Чандоса в дурном расположении духа, ибо ему не удалось намеченное нападение на Сен-Сальвен. Он сидел на гостиничной кухне, греясь огнем от соломы, который развел для него герольд, беседуя при этом со своими людьми, которые охотно отпускали свою шуточки в надежде рассеять его меланхолию. Он провел так некоторое время и приготовился немного поспать, и когда его спрашивали, какие еще будут распоряжения на этот день, в гостиницу вошел человек и, представ перед ним, сказал:
- Милорд, я принес вам новости.
- Что такое? - спросил сэр Джон.
- Милорд, французы выступили в поход.
- Как ты это узнал?
- Милорд, я выехал вместе с ними из Сен-Сальвена.
- И по какой же дороге они поехали?
- Милорд, я не могу сказать точно, но мне кажется, что они следуют дорогой на Пуатье.
- А кто эти французы?
- Милорд, это мессир Луи де Сен-Жульен и Карне ле Бретон со своими отрядами.
- Хорошо, мне это не интересно, - ответил сэр Джон, - у меня нет намерения стараться сегодня самому. Пусть их встретят без моего участия.
Долгое время он оставался очень задумчивым, и хорошенько все взвесив, он добавил: «Несмотря на то, что я только что сказал, я думаю, мне бы было правильно сесть на своего коня. Ведь в любом случае, я должен вернуться в Пуатье, и это будет уже сегодня». «Это хорошее решение», - ответили те рыцари, что были с ним. Сэр Джон приказал все подготовить, и его рыцари поступили также. Они сели на коней и поехали, следуя берегом реки и держа путь на Пуатье. Французы, которые, должно быть, ехали той же дорогой впереди них на расстоянии в доброе лье, намеревались переправиться через реку по мосту Люссак (Lussac) 89. Англичане поняли это, изучив следы их лошадей, и сказали себе: «Прямо впереди нас, либо французы, либо лорд Томас Перси». Вскоре после этого разговора, рассвело, ибо в начале января утро начинается нескоро. Французы должны были быть на расстоянии лье от моста Люссак, когда они заметили на другом берегу реки лорда Томаса Перси и его людей. Лорд Томас увидел их раньше и, пришпорив своего коня, помчался галопом, чтобы занять мост. Англичане сказали: «Это французы. Их больше, чем нас, давайте поспешим, чтобы занять мост». Когда мессир Луи и Карне увидели на противоположном берегу реки англичан, они также поспешили овладеть мостом. Однако англичане прибыли первыми и стали его хозяевами. Они все спешились и выстроились, чтобы защищать и охранять его. Французы, по прибытии, также спешились и, отдав коней слугам, чтобы те отвели их назад, взяли свои копья и двинулись вперед в добром строю, чтобы атаковать англичан и захватить мост. Англичане стояли твердо, хотя их и было очень немного по сравнению с численностью врагов.
Пока французы и бретонцы решали, каким образом будет лучше всего начать приступ, прибыл со своим отрядом сэр Джон Чандос, его знамя было развернуто и развевалось на ветру. Его нес доблестный воин по имени Джеймс Аллен, и на нем был изображен красный столб на белом поле. Его отряд насчитывал около 40 копий, которые очень жаждали встретиться с французами. Как только англичане достигли небольшого бугра, примерно в трех фарлонгах от моста 90, французские слуги, что находились между бугром и мостом, увидели их и, сильно испугавшись, сказали: «Пойдем прочь, давайте спасаться и спасать наших коней». Поэтому они бежали прочь, предоставив своим хозяевам выкарабкиваться из этого положения, кто как сможет. Когда сэр Джон Чандос с развернутым знаменем подъехал к французам, которых он думал легко одолеть, он начал с высоты коня ругать их, говоря: «Вы слышите, французы! Вы - озорные воины, вы совершаете в свое удовольствие набеги днем и ночью, вы берете города и замки в Пуату, сенешалем которого я являюсь. Вы без моего дозволения берете деньги с бедных людей, как будто бы это ваша собственная страна, но, клянусь Богом, это не так. Мессир Луи, мессир Луи, вы и Карне - вы большие господа. Уже свыше полутора лет я стараюсь встретиться с вами. Теперь, слава Богу, я это сделал и выскажу вам свое мнение. Теперь вы испытаете на себе, кто сильнее в этой стране. Мне часто говорили, что вы очень хотите меня увидеть, теперь у вас есть это удовольствие. Я - Джон Чандос. Хорошенько на меня посмотрите, и если будет угодно Богу, мы сейчас докажем справедливость ваших великих подвигов, о которых столько говорят». Сэр Джон приветствовал их такими или подобными словами. Он не желал бы видеть никого кроме них, и он очень хотел с ними сразиться.
Мессир Луи и Карне построили плотный отряд, поскольку хотели сражаться. Лорд Томас Перси и англичане на другой стороне моста ничего не знали о том, что произошло, так как мост посередине был очень высок и мешал им видеть поверх его. В то время, пока сэр Джон Чандос так насмехался над ними, Бретон вытащил свой меч и не смог удержаться от того, чтобы не начать бой. Он ударил английского оруженосца по имени Симкин Доденхейл (Simkin Dodenhale) и ударил его своим мечом в грудь так сильно, что сбил его с коня на землю. Сэр Джон Чандос, который услышал шум перед собой, повернулся и увидел своего оруженосца на земле и человека, бьющего его. Это разъярило его еще больше прежнего, и он сказал своим людям: «Мессиры, что вы собираетесь делать? Как вы терпите, что этого человека убивают? Спешивайтесь, спешивайтесь», и немедленно он оказался на ногах, так же как и весь его отряд. Симкин был спасен, и бой начался.
Сэр Джон Чандос, который был сильным и храбрым рыцарем и хладнокровным во всех своих предприятиях, приказал нести перед собой знамя в окружении своих людей, вместе с дощечкой с его именем поверх герба. Сам он был одет в длинную мантию, спускавшуюся до земли, и украшенную его гербами, вышитыми на белом щелке - серебряное поле с красным заостренным столбом. Один герб был на груди, а другой на спине. Так он проявил свое решение принять участие в этом, несколько безрассудном деле, и в таком виде, с мечом в руках, он двинулся пешим на врага.
Этим утром был иней, который сделал землю скользкой, так что пока он шел, его ноги запутались в мантии, которая была слишком длинной, и он споткнулся. В это время оруженосец по имени Жак де Сен-Мартен (сильный и опытный человек) нанес ему удар копьем, который поразил его в лицо ниже глаза, между носом и лбом. Сэр Джон Чандос не видел, откуда наносится удар, так как потерял глаз с этой стороны еще 5 лет тому назад, на пустошах Бордо, во время преследования оленя. Вдобавок к несчастью, сэр Джон не опустил забрала, так что, спотыкаясь, он еще и напоролся на копье и помог ему пронзить себя. Копье, которым был нанесен удар сильной рукой, поразило его столь серьезно, что проникло до самого мозга, а затем оруженосец его выдернул.
