Двое украинских матросов стояли на корме и изучали поведение пернатых.

– Ты смотри, какие падлы эти чайки, – проговорил приземистый матрос и глубоко затянулся сигаретой.

– Мозгоклюи долбаные, – согласился его рослый товарищ.

Приземистый выпустил дым, который тут же унес в надвигающиеся сумерки ветер.

– Все у них, как в человеческой жизни. Мозгов ноль, а ведут себя, как двуногие.

– Птицы тоже двуногие, не только люди, – философски заметил рослый.

– Я о другом говорю. Я о психике. Вот смотри, есть среди пернатых трудяги. Они честно ныряют, выхватывают рыбу и устремляются к нашему судну, чтобы тут спокойно ее раздолбать и проглотить. Но существует и другая категория – халявщики. Они кружат и высматривают, кто и что поймал. Как только рыба оказывается вне воды, они тут же бросаются на трудягу в воздухе, чтобы отнять добычу. В результате чаще всего рыба падает обратно в воду и никому не достается. Вот так же происходит и у людей. Потому что…

Договорить приземистый не успел. Что-то сильно громыхнуло в недрах «Вест Стар». Даже палуба ощутимо содрогнулась.

– Где это? – вырвалось у машинально вцепившегося в леер рослого.

– Кажется, в силовой установке.

И тут заскрежетало так, что чайки с бакланами рванули прочь от судна. Силовая установка издала несколько неровных стуков и замерла.

– Вода поступает в трюм! – выкрикнул кто-то, выскочив на палубу.

Из силового отсека валили дым и пар. Судно оказалось практически обесточенным. Напряжение от аккумуляторов поступало лишь к аварийным линиям. Капитан не допустил паники, что было вполне вероятным на судне с не сработавшейся толком командой. Он тут же взял ситуацию в свои руки.

Стационарная система откачки воды не работала без генератора. Матросы вытаскивали на палубу портативные моторные помпы, запускали их. Толстые красные гофрированные шланги спускали в люки. Мелко тарахтели двигатели. Дергались шланги. Вода вылетала из них за борт.

– Все равно прибывает! – кричал стармех. – Пробоина слишком большая.

Вскоре судно дало заметный даже невооруженным глазом дифферент на корму. Пока никто не задумывался о причине аварии. Все отчаянно пытались бороться с ее последствиями. Судно кренилось все больше. Один за одним стали лопаться тросы и канаты, которыми к палубе были принайтованы морские контейнеры. Заскрежетала сталь, корежа настил, один из контейнеров заскользил по палубе. Рослый украинец еле успел оттолкнуть своего приятеля. Махина из рифленой стали снесла ограждения и рухнула в море, подняв фонтан брызг. Сперва контейнер ушел под воду, а потом всплыл и закачался на волнах. Солнце показало напоследок свой прощальный луч и скрылось за горизонтом. Темнота наступала быстро, как это всегда бывает в субтропиках.

Освещение почти полностью исчезло, если не считать пары прожекторов, питавшихся от портативного генератора. Но их свет лишь местами прорывал мрак, и от этого казалось только темнее. Крики, команды на разных языках перемешивались, мешая людям понять друг друга. Еще два контейнера сдвинулись с места. Их уже никто и не пытался остановить. Вода в трюме прибывала. Судно продолжало крениться.

Португальский фрегат подошел ближе, его прожектора были направлены на «Вест Стар». С другой стороны ему помогал сирийский сторожевик. Но это мало что изменило в борьбе за жизнь судна. Волны уже накатывали на палубу. Наконец капитан принял решение, которого от него ждали. Он смирился с тем, что судно уже не спасти, и отдал приказ всем покинуть борт.

Эвакуация прошла относительно организованно. Спустили шлюпки, сбросили спасательные плоты, те с шипением развернулись. Последним, как и положено, борт покинул капитан Хосе Саланта. Он спрыгнул в воду, откуда его подхватили на спасательный плот.

По морю шарили прожектора, моторки с португальского фрегата подбирали тех, кто барахтался в море, брали на буксир спасательные плоты.

Неяркое утреннее питерское солнце позолотило шпиль Адмиралтейства. Широкая Нева величественно несла свои воды к Балтийскому морю. В одном из кабинетов, выходящем окнами к реке, заложив руки за спину, стоял у подоконника контр-адмирал Нагибин, один из руководителей флотского ГРУ. Тронутые сединой волосы. Резко очерченный профиль.

Высокие напольные часы в дубовом футляре неторопливо тикали. В раскачивающемся золоченом маятнике отражалась обстановка кабинета. На выпуклой полированной поверхности то возникал старомодный письменный стол с искусно выполненной моделью парусника, то книжный стеллаж, за стеклом которого виднелся строй корешков томов энциклопедий и справочников, то проплывал триколор, стоявший в углу.

Дверь кабинета отворилась, и в него вошли каплей Виталий Саблин, Катя Сабурова и Николай Зиганиди. Саблин только хотел доложить по форме, что группа боевых пловцов, которую он возглавлял, прибыла… Но Нагибин лишь рукой махнул – лишнее. Он просто поздоровался за руку со всеми, начав с Кати.

– Рассаживайтесь, товарищи офицеры, – предложил он, указывая на длинный стол для совещаний.

От Саблина не скрылось, что настроение у контр-адмирала не лучшее. Губы, лишь только он замолкал, тут же поджимались, взгляд становился задумчивым, словно обращался внутрь. Та спешка, с которой Федор Ильич Нагибин собрал в своем кабинете спецгруппу из лучших боевых пловцов Балтфлота, свидетельствовала – случилось что-то сверхординарное. Мобгруппу Саблина по пустякам никогда не задействовали.

Боевые пловцы устроились за столом. Нагибин отдернул занавеску, прикрывавшую большой плазменный экран. Контр-адмирал считал, что современная техника не слишком уместна в исторических интерьерах. Но поскольку без нее не обойтись, по возможности использовал маскировку. Нагибин открыл ноутбук и вывел изображение на плазму.

– На этот раз Сирия, – сказал он.

Карта Сирии сменилась снятой с португальского фрегата картиной кораблекрушения «Вест Стар». При этом контр-адмирал пояснял возникшую ситуацию.

– Как вам известно, недавно официальный Дамаск дал свое согласие на вывоз с территории Сирии и уничтожение всех запасов химического оружия. Случилось это по предложению и под давлением Российской Федерации. В транспортировке и уничтожении отравляющих веществ участвуют и другие государства, но многие еще не приступили к своей части работ. Мы же оказались одними из первых, кто начал реализацию программы по вывозке и уничтожению ОВ. Судно «Вест Стар», крушение которого вы только что видели в записи, перевозило первую пробную партию химического оружия из арсеналов Башара Асада. Судно следовало в Новороссийск, откуда потом снаряды с отравляющим веществом планировалось перевезти железнодорожным транспортом на специальный завод, чтобы их уничтожить. Планировалось также на опыте первой партии усовершенствовать технологию уничтожения. Теперь вся партия оказалось затопленной вместе с судном у берегов Сирии. Обстановка там неспокойная. Сами знаете.

– Транспортировка проходила в режиме секретности? – спросил Саблин.

– Естественно, – контр-адмирал закрыл крышку ноутбука и выключил плазму. – В курсе происходящего был ограниченный круг лиц. Но нельзя исключать утечку информации.

– Я тоже так думаю, – согласилась Катя Сабурова. – По каким причинам затонуло судно?

– По словам очевидцев, взрыв в машинном отделении.

– Рукотворный? – задал вопрос Виталий Саблин.

– Пока еще неизвестно, – скороговоркой ответил Нагибин. – Это вам и предстоит выяснить. Так что первостепенная задача – определить причину взрыва и как можно быстрее поднять контейнеры с концентрированными отравляющими веществами. Если они попадут или обратно к Асаду, или – что хуже – к радикальным исламистам, будет очень плохо. А ведь есть еще и сильные подводные течения, которые могут разбить корпус затопленного судна. Вероятность штормов тоже не стоит сбрасывать со счетов. Если затянуть подъем по времени, морская вода может разъесть оболочку снарядов. Случится непоправимое.

– Жертвы при крушении были? – спросила Катя.