Харрис и Майкл провели эксперимент на средства гранта, выделенного ВВС США (почему ВВС – об этом можно только догадываться). После удаления яичников у кошек они не замещали естественную выработку эстрогена подкожными инъекциями – они вживили кошкам устройства, вводившие синтетический эстроген прямо в мозг, точнее в гипоталамус. У животных с вживленным устройством обычные для течки физические признаки не проявлялись: ни влагалище, ни клетки матки не менялись. Но поведение оказывалось типичным для течки: кошки топтались, вопили и терлись. Одна группа кошек «находилась в фазе постоянной сексуальной восприимчивости всю оставшуюся жизнь. Этих самок можно было назвать гиперсексуальными, поскольку они принимали самцов в любое время дня и ночи, не подавая никаких признаков строптивости, которая обычно следует за спариванием». Они просто занимались сексом снова и снова, до пятидесяти шести суток подряд.
Молекула эстрогена служила сигналом гипоталамусу, который резко изменял поведение животного, не вызывая при этом никаких физических перемен в половых органах, обычно сопровождающих течку, то есть поведение не зависело от изменений в репродуктивных органах. Гормон действовал продолжительное время на нейронные цепи, заложенные еще в утробе матери, и вызывал определенное поведение.
В лабораторных условиях ученые могут разрушить зависимость между изменениями, происходящими во внешнем облике животного, и его поведением, которое регулируется мозгом. В естественных условиях в организме самки работает система обратной связи: гипоталамус реагирует на физиологические изменения, вызванные гормонами яичников, и согласовывает эти изменения с поведением животного, заставляя его предпринимать определенные действия, чтобы вовремя забеременеть.
Почти сорок лет Дональд Пфафф, нейробиолог из Рокфеллеровского университета, пытался понять, каким образом гормоны и некоторые другие активные вещества запускают работу нейронных цепей, контролирующих поведение грызунов. У кошек яйцеклетки не вызревают до тех пор, пока не произойдет спаривание, но большинство грызунов похожи на людей: у них овуляция происходит регулярно в ответ на циклическое повышение уровня эстрогена и прогестерона в крови. Именно этот процесс имитирует Ларри, делая инъекции животным с удаленными яичниками.
Эстроген очень сильно влияет на поведение. Его молекулы прикрепляются к рецепторам нейронов, сосредоточенных в одной из областей гипоталамуса. Рецепторы передают сигнал внутрь клеток к определенным генам, и в нейронах ускоряется синтез веществ, которые облегчают передачу сигнала по нейронным цепям. Кроме того, под воздействием эстрогена в нервных клетках гипоталамуса увеличивается число прогестероновых рецепторов, то есть нейроны становятся более чувствительными к прогестерону. В результате гипоталамус становится способен точно «рассчитать» время наступления овуляции и подстроить поведение самки под изменения в ее репродуктивных органах. Последовательность «эстроген – прогестерон» побуждает самок крыс к соблазняющему подпрыгиванию как раз в тот момент, когда они более всего готовы к оплодотворению, и если самец попадается на крючок, они характерным образом прогибают спину.
Подобные изменения в биохимии и нейронах мозга происходят и в организме женщин во время овуляции, заставляя их реагировать на возможных половых партнеров определенным образом, хотя в отсутствие овуляции те же самые женщины ведут себя иначе. Поэтому Сьюзен включила все свое обаяние, общаясь с Невежей именно сегодня, а не две недели назад. Такие регулярные перестройки в организме необходимы, поскольку жизнь все-таки важнее, чем секс (нет, серьезно). В зависимости от ситуации мозг грызунов, как и мозг человека, выбирает из имеющихся потребностей наиболее насущные на данный момент. Когда химия нейронов изменяется, самка грызуна переключает свое внимание с поиска пищи, заботы о безопасности и страха боли на секс. Такое переключение необходимо, поскольку для грызунов спаривание – дело рискованное: сложно убежать от гремучей змеи, когда вы прыгаете, соблазняя самца. Если самку беспокоит возможность быть съеденной, она вряд ли заинтересуется спариванием: ее сексуальное влечение подавлено, поскольку у нее другие приоритеты.
Недавние исследования показали наличие сходной системы и у людей. Есть веские основания полагать, что у женщин половое поведение тесно связано с ответной реакцией мозга на стресс. Ответ на стресс (осторожность, тревогу, беспокойство из-за мужчины, не заслуживающего доверия, или из-за неудачного дня на работе) совместно формируют гипоталамус, гипофиз и надпочечники.
Свой вклад в реакцию на стресс вносит еще ряд структур. Во-первых, это миндалевидное тело – структура, названная так за свою форму и расположенная в глубине мозга, под корой полушарий в области виска. Миндалевидное тело участвует в оборонительном поведении, в эмоциональных реакциях и половом размножении. (Мы еще будем о нем вспоминать далее.) Во-вторых, в формировании ответа на стресс участвует так называемый ствол – самая древняя часть человеческого мозга (она есть даже у рыб). Гипоталамус взаимодействует со стволом, а ствол – это та часть нервной системы, которая, помимо всего прочего, управляет активностью яичников и половым влечением у женщин. Кроме того, гипоталамус посылает сигналы в кору больших полушарий головного мозга, давая женщине возможность сознательно контролировать свои действия. Таким образом, две системы – та, что отвечает за реакцию на стресс, и та, которая регулирует половое поведение, – тесно связаны.
Какое из состояний победит – тревога или расслабленное наслаждение сексом, – во многом зависит от уровня эстрогенов в крови самки. Если к рецепторам нейронов прикрепится достаточное количество молекул эстрогена (например, во время овуляции, когда уровень эстрогена высок), стрессовый ответ будет подавлен. Внимание самки меньше сосредоточено на том, что может вызывать беспокойство (например, перспектива спариться с кем-то, у кого на пенисе имеются шипики, напоминающие застежку-липучку). Мужчины помогают этому процессу, зажигая свечи, открывая шампанское и заводя босанову. Мы можем сколько угодно гордиться своим умением быть обходительными, галантными, но на самом деле мы всего лишь снижаем уровень тревожности женщины, чтобы она услышала шепот своего эстрогена.
Когда гипоталамус получает сообщение о том, что все нормально и яйцеклетка почти созрела, эстроген, воздействуя на нейроны, меняет реакцию женского мозга с избегания на стремление к близости. Тогда женщина делает все необходимое, чтобы забеременеть. Эту задачу, по словам Дюранте, и пытается решить мозг Сьюзен.
Когда двери желания распахиваются, и самка-мышь, и женщина видят вещи в ином свете. Мышь в течке или овулирующая женщина внезапно начинают воспринимать противоположный пол гораздо позитивнее. Уменьшаются такие неприятные ощущения, как боль. Они будут игнорировать опасность и с большей готовностью пойдут на риск. Если это самка грызуна, она начнет прыгать и бегать перед самцом. Если это женщина, она станет флиртовать.
Мозг Сьюзен игнорирует тот факт, что Невежа не отличается высокими моральными качествами и не блещет интеллектом, поясняет Дюранте. «Вы считаете Невежу классным парнем, когда овулируете, но только в этот период». И еще овулирующей женщине часто кажется, что «Невежа просто не может интересоваться другими женщинами».
«Тут действительно происходит борьба между разумом и чувством, – считает нейробиолог Хизер Рапп. – В ходе менструального цикла меняется готовность женщины пойти на поводу у своего желания». Поскольку у Сьюзен трезвый ум, вряд ли она использует свой маленький гонорар, полученный за участие в эксперименте, на то, чтобы пригласить Невежу на коктейль, затащить его в постель и разбить сердце своему приятелю. Такое поведение будет стоить ей репутации и планов на будущее, а кроме того, оно никак не сочетается с ее представлениями о верности. Незадолго до или во время овуляции дело вряд ли дойдет до того, чтобы снять номер в ближайшем мотеле, и все же Сьюзен становится гораздо более склонна к свободным отношениям, чем раньше. Если ближайшим подходящим мужчиной окажется Невежа, он завоюет ее внимание.
