— Нет, мне Капитолину Георгиевну. Пакет приказано передать ей.
Там была вся месячная зарплата генералиссимуса — 10 тысяч рублей. И стояла надпись: «Зарплата И. В. Сталина за декабрь 1950 года».
Василий, конечно, обрадовался:
— Слушай, мне нужно купить кобылу!
— Знаешь что, у тебя нет костюма, даже штанов гражданских. У Саши руки вылезают из рукавов. Не говорю уж о себе. Так что эти деньги на семью! — возразила я.
А вечером позвонила Светлане:
— Света, отец дал нам десять тысяч. Прислал свою зарплату. Я поделюсь с тобой.
— Ни в коем случае! Не смей! И не придумывай! У тебя семья… — заволновалась Светлана.
А через месяц звонит мне:
— Слушай, отец мне тоже прислал!..
Светлана не знала: когда Сталин подсчитывал наш доход, я сказала:
— У нас плоховато, а у Светланы еще хуже.
Она развелась тогда со вторым своим мужем Юрой Ждановым и осталась с двумя детьми… Так Иосиф Виссарионович и рассылал нам свою зарплату до конца 1952 года».
(Из воспоминаний Капитолины Васильевой.)
«10 февраля 1952 г.
Дорогой папочка!
Мне очень хочется тебя видеть, чтобы поставить тебя в известность о том, как я живу сейчас. Мне хочется самой тебе обо всем рассказать с глазу на глаз. Я пыталась было несколько раз, но не хотела приставать к тебе, когда ты был нездоров, а также сильно занят.
Прежде всего, я очень довольна занятиями в Академии общественных наук, там у меня идут дела неплохо и, кажется, мною там тоже довольны. Это большая радость для меня, потому что при всех моих домашних неурядицах занятия любимым и интересным делом заслоняют собой все остальное.
Что касается Юрия Андреича Жданова, то мы с ним еще накануне Нового года решили окончательно расстаться. Это было вполне закономерным завершением, после того как мы почти полгода были друг другу ни муж, ни жена, а неизвестно кто, после того как он вполне ясно доказал мне — не словами, а на деле — что я ему ничуть не дорога и не нужна, и после того как он мне вторично повторил, чтобы я оставила ему дочку. Нет уж, довольно с меня этого сушеного профессора, бессердечного «эрудита», пусть закопается с головой в свои книжки, а семья и жена ему вообще не нужны…
Так что, папочка, я все-таки очень надеюсь тебя увидеть, и ты, пожалуйста, на меня не сердись, что я тебя оповещаю о событиях post faktim, ты ведь был в курсе дел и раньше.
Целую тебя крепко-крепко.
Твоя беспокойная дочь».
(Светлана Аллилуева-И. В. Сталину.)
«Раз Вася пришел с Сережей Берией, закрылись в комнате и долго разговаривали. Вдруг Вася выходит и говорит:
— Дай часы «ланжевон». Надо Сергею подарить — он на Светлане женится.
— Это же политика! Не вмешивайся…
Но Василий не слушал.
Тогда я позвонила Светлане, и мы встретились на Гоголевском бульваре. Я знала жену Сергея Марфу Пешкову — внучку Горького. Это была красивая стройная женщина. Вместе с Сергеем бывала у нас, в их отношениях не было заметно ничего плохого. И вот я говорю:
— Светка, подожди. Это какая-то игра, политическое дело. Все пройдет — такая полоса…
Но она свое:
— Я все равно разойдусь. Юра занят только наукой, профессорами…
Через три дня их развели. Берия знал, что в школе Света была влюблена в его сына, и искал ходы сближения со Сталиным. А Сергей объявил: „Я уезжаю в командировку”, — он занимался ракетами — и исчез. Дело было в конце 1951-го или начале 1952 года».
(Из воспоминаний Капитолины, Васильевой.)
«Я учился в одной школе со Светланой, дружил с ней. Мы часто ходили друг к другу в гости. Бывало, Иосиф Виссарионович приходит в свою кремлевскую квартиру на обед и зовет нас, приглашая к столу. Разговаривал он с нами как со взрослыми, рассказывал о прочитанных книгах, советовал, что нам прочесть.
У Сталина была большая библиотека. Но он настолько владел своими стеллажами, что наизусть помнил, где какая книга находится. Допустим, ему понадобилась цитата для подкрепления какой-то мысли, он подходит к полке и безошибочно достает нужный том, читает соответствующий фрагмент. Но меня, честно говоря, больше всего потрясло в его библиотеке огромное количество грузинской литературы. У него была вся классика, он постоянно получал все новинки из Тбилиси. Иосиф Виссарионович остался очень недоволен, узнав, что я за этими новинками не слежу. В присутствии посторонних Сталин говорил по-русски, а отчитал меня на родном языке…
Думая о поучительной жизни Светланы, вспоминаю одну историю, связанную с ней.
Как-то пограничники вручили мне несколько трофейных пистолетов, среди них — маленький «вальтер» с очень красивой инкрустацией. Приехав в Москву, я подарил его Светлане. Она была счастлива. Еще бы, стала владелицей личного оружия!.. Прошло несколько месяцев, и я почти позабыл об этом случае. И вдруг в Ленинградской военной академии, где в то время я продолжал учебу, появляется тот же генерал Власик и говорит: „Собирайся, хозяин тебя вызывает!”
Сталин завтракал, когда мы к нему приехали. Как всегда, он пригласил нас к столу, накормил, а потом начал расспрашивать об учебе, о жизни. Сижу и не могу понять, зачем я ему понадобился. После некоторой паузы последовал вопрос: „Это ты подарил Светлане пистолет?” Отвечаю: „Да, я”. Иосиф Виссарионович бросил на меня пронзительный взгляд и проговорил: „Слушай, где у тебя мозги, что ты девушке такую игрушку даришь! Ты взрослый человек, отвечающий за свои поступки, как ты мог это сделать! Ты знаешь, что сотворила ее мать?”
Я в самом деле не знал, что мать Светланы — Надежда Аллилуева — застрелилась. Сталин долго не мог поверить, что я впервые слышу об этой ужасной истории. Убедившись после сорокаминутных расспросов, что я понятия не имел о его семейной трагедии, Иосиф Виссарионович сказал: „Светлана уже получила свое. Тебе тоже полагается, но ладно… Езжай обратно, учись и не совершай больше таких необдуманных поступков!” Меня снова накормили и отправили в Ленинград».
(Из рассказа С. Гегечкори — сына Л. Берии.)
«Много сил и настойчивости Василий потратил на создание хоккейной и футбольной команд. С хоккеистами он достиг высот, они неоднократно становились чемпионами страны… Футболистов пришлось собирать, как говорится, с миру по нитке. Игроков искали везде, даже в тюрьмах. Например, Виктор Федоров и Сергей Коршунов отбывали срок (3 года за хулиганство), но Васе удалось их освободить из тюрьмы. В Москве им жить запрещалось, и поэтому жили они на нелегальном положении в Серебряном бору на одной из дач. В. Федоро ва однажды прихватили агенты Л. Берии и отправили в Бутырку. По приказу Василия адъютант В. Полянский с взводом автоматчиков отправился в тюрьму и силой освободил В. Федорова…
В последние годы тренером команды ВВС по хоккею и футболу был Всеволод Михайлович Бобров — великий наш хоккеист, футболист и тренер. Во всех этих ипостасях сразу, в комплексе, такого спортивного подвига пока никто не повторял, да и вряд ли это возможно в обозримом будущем. Помимо своего таланта он обладал очень сильным характером, был самолюбив и хорошо знал себе цену.
Он долго ухаживал за знаменитой конькобежкой Риммой Жуковой — чемпионкой и рекордсменкой мира, но она по какой-то причине отвергла его предложение выйти за него замуж. В 1954 году Бобров женился на популярной опереточной звезде Татьяне Саниной, но та ему изменяла со своим собратом по дуэту Н. Феоной. Бобров это подозревал и однажды, будучи тренером футбольной команды ЦСКА, не улетел с игроками на игру в Киев, а неожиданно явился домой и застал жену в дуэте уже в постели. После этого Н. Феона долго в артисты не подходил, долго лечился и безвременно почил на Ваганьковском кладбище. С Т. Саниной пришлось развестись, но та разменяла великолепную квартиру Боброва у метро «Сокол»…
Тренировались и жили футболисты (как, впрочем, и многие другие спортсмены ВВС других видов спорта) в Подмосковье в санатории ВВС МВО — «Марфино».
