что это будет поздно (хоть в 11–12 часов ночи) — в воскресенье можно отдохнуть. В общем, взвесь все варианты, и, когда приедешь, решим сообща, как лучше.

Меня очень беспокоит твое здоровье. Ты ни слова не пишешь: лечишься ли, что тебе сказали на консультации и была ли ты на консультации. Такое отношение к здоровью просто преступление. Надо лечиться!.. У меня опять плохо с легким (все время правое), но я показывался врачу и стараюсь делать все, чтобы не свалиться и вылечиться. Тебе надо также бросить пренебрегать врачами и заняться серьезно здоровьем. Кроме глюкозы обязательно привези мне бутылок 20 гематогена. Стоит он пустяки, но здесь его часто не бывает, вернее редко найдешь. Польза же от него немалая… Но хватит о болячках. Черт его знает, о чем ни думаешь, всегда сворачиваешь на болячки. Действительно, у кого что болит, тот о том и говорит.

Мамка! О работе. Ты пишешь, что ученики твои не приносят пока радости. Дорогая моя! Учить — дело не легкое и подчас очень неблагодарное. Много труда надо вложить в оболтуса, у которого в голове ветер гуляет, пока он даст желаемые плоды. Но чем труднее эти плоды вырастить, тем они дороже для воспитателя, это и является гордостью его. Трудись, дорогая, время даст и тебе радостные минуты победы и удовлетворения.

Прочитал о заслуженных тренерах. Как помнишь, много мы об этом говорили. Дело правильное и очень полезное. Мамка! А как у тебя с этим званием? Ведь кто-кто, а ты должна попасть в первую десятку. Напиши подробнее об этом. Только не психуй и не нервничай, если вздумают обойти. Конечно, обидно, и ты заслужила больше других (я имею в виду таких, как Семкин), которые берут уже почти готовых и потом, при удаче, выдают за своих. Мне по душе, и я считаю, что такое звание в первую очередь заслужил Петя Жаринов, эта черновая лошадка, без которой эти альфонсы, вроде Семкина, ни черта не стоят! В общем, наберись спокойствия и не «взбесись». Перетерпи. Надейся на лучшее. И у тебя будут отличные результаты, если только не свалишься раньше времени, пренебрегая здоровьем.

Ты пишешь, что в Москве зима. Погода, действительно, гадкая и она здорово бьет по моему легкому. Я эту погоду чувствую теперь, как барометр и барограф, по легкому и ноге. Но грачи прилетели, голуби воркуют вовсю, так что весна свое возьмет. Весна…

Любимая ты моя! Жду. Очень жду. Хоть ты и пишешь «не беспокойся за меня», я очень беспокоюсь, особенно за здоровье твое. Желаю всего самого хорошего, счастливого и удачного в работе.

Крепко обнимаю и целую.

Твой Василь

Не подписывайся ты Капой. Не люблю я, когда тебя так зовут. Большущий привет бабушке, тысяча поцелуев и пожелание всех благ».

«16.4.56

Линок, родная моя!

Очень рад, что ты написала. Тоскую без тебя. Теперь немного легче, мама привезла твою карточку — есть на что посмотреть, а с получением письма совсем хорошо. Сегодня как будто ты у меня рядышком — на карточку смотрю, а через письмо разговариваю с тобой. Правда, количеством написанного ты меня не балуешь, но на первый раз и это хорошо.

Очень беспокоит меня твое недомогание. Не связано ли это с тем, что ты перетренировалась? Ведь злости к спорту у тебя хватает даже больше, чем нужно. Может быть, поднажала посильнее и побольше — переборщила? Ведь меры ты не знаешь — плаваешь, пока дух вон. А потом воздух: наверно, маловато времени остается на гулянье. Я не так выразился — гулять сейчас тебе некогда, а вот дышать свежим воздухом надо обязательно. Час в день надо обязательно быть на воздухе…

Вообще чертовщина какая-то: мамка заболела, я, а теперь ты. Госпиталь какой-то. Надо с этой дрянью (болезнями) кончать, ведь не заморыши мы какие-нибудь. Как думаешь, Линушка?..

Линок! «Ревизора» ты разревизируй как полагается. Желаю тебе в этом деле успеха. Мне думается, что попасть на кинокартину (может быть, ее показывают в «повторном фильме») или постановку было бы очень полезно. Но смотри сама, быть может, это противоречит методе вашего школьного совета. Хотя когда мы учились, то так называемые культпоходы по проходимым темам процветали и, На мой взгляд, были очень полезны. Но все идет, все изменяется, и то, что было хорошо вчера, может быть, сегодня не рекомендуется? Во всяком случае, желаю тебе успеха — ни пуха, ни пера!

Линок! Газету «Вечерняя Москва» за 8 апреля постараюсь достать, но едва ли она есть во Владимире, так что 1-го мая, когда мама поедет ко мне, пошли с ней эту газету. Прочитаю с удовольствием. Кроме газеты, я думаю, что ты в следующем письме сама поподробнее опишешь мне этот вечер, и самое главное, в какой роли ты там фигурировала. Ведь раз ты советуешь почитать, значит, было интересно. Газета газетой, а сама тоже пиши. Теперь не успокоюсь, пока подробно не узнаю, что за вечер у вас там был. Так что не томи — напиши и поподробнее.

У меня к тебе еще просьба.

Мама уезжает в Киев. Надо, во-первых, ее проводить. Не знаю, как ты думаешь, но, по-моему, пока меня нет дома, обязанности провожать и встречать маму должны вообще лечь на тебя. Не бабушку же просить об этом! Подумай сама — как приятно, что тебя встречают и провожают. Это значит, что тебя любят, заботятся о тебе и стараются, по мере возможности, облегчить заботы и хлопоты. Мать у нас гордая и упрямая. Она может нашуметь на тебя за такое проявление Дочерней нежности, но, поверь мне, что это будет только внешне, для «порядка», а в душе она будет очень тронута и довольна. Многое я отдал бы за то, чтобы облегчить ей трудную сейчас жизнь, но это пока невозможно. Так что, прошу тебя, и за меня, и за себя будь с матерью ласковой и обязательно проводи ее в Киев и встреть, когда приедет, а мне напиши, как все это происходило и ворчала ли она. Только, чур, это между нами. Ты ей ни слова о том, что я тебя просил об этом, а я ей тоже ни слова. Молчок! Ты ведь вообще у меня не болтушка, так что я буду спокоен за этот «секрет»…

А вообще мамка наша издергалась и надо ее беречь. Сделать же это сейчас можешь только ты, так как являешься, кроме мамки, единственной в доме раб-силой, люб-силой, успокой-силой и т. д. и т. п. Надеюсь на тебя.

Пиши, родная моя. Каждая твоя весточка — праздник для меня.

Крепко тебя целую. Жду писем.

Твой папка».

«23.4.56

Линушка, дорогая!

Как проводила мать? С каким настроением она поехала? Как ее здоровье? Прошла ее мирихмондия? Как думаешь встречать? Будет ли она звонить из Киева?

Как видишь, вопросов много. Отвечай скоренько, не задерживай. Если мамка позвонит — передай от меня большой привет и поцелуи. Подбодри ее. Она беспокоится за свое судейство. Ничего. Пусть не беспокоится. С ее опытом бояться нечего.

Лина батьковна! Обязательно встреть мамку. Купи хоть каких-нибудь цветочков и преподнеси от нас с тобой. Сделай это обязательно, дорогая моя. Обязательно. Ты теперь стала настоящей хозяйкой…

Хозяюшка! Надо как-то устроить встречу мамке и дома. О вокзале мы с тобой уже договорились, а дома? Дома надо, по-моему, сделать так:

1. Навести такой блеск, чтобы у нее в глазах зарябило от чистоты.

2. Накрыть (приготовить заранее — ведь с вокзала вы вместе приедете) стол на 4 персоны: бабушка, мамка, ты и поставь мой прибор. Хоть меня и нет с вами, но пусть прибор стоит, как будто и я с вами. Конечно, никаких сверхъестественных яств не будет, но обыкновенный обед или ужин с такой сервировкой напомнит о другом мае, и, мне думается, это будет приятно мамке.

А вот какое твое мышление по этому вопросу, очень хотелось бы знать, так что опять придется тебе поднатужиться и написать. Примерно стол будет выглядеть так (только сделай скидку на критику, ведь мои художественные «способности» тебе известны). (Здесь рисунок. — С.Г.)

3. Самое главное, найди какой-нибудь мой снимок и «посади» его вместо меня.

Не кажется ли тебе, что слишком много задумано? Хватит ли у тебя терпения все это сделать? Смотри, не оплошай.

Было бы очень здорово, если бы это письмо осталось между нами, и все то, что ты сделаешь — это от тебя мамке, а я ни при чем, я ничего не знаю. Я-то тебя не выдам, а вот как ты — справишься ли, сумеешь ли все это сделать? Не слишком ли трудно? Но если справишься, то будешь просто молодец. В общем, ни пуха, ни пера тебе в этом предприятии.