***

В половине девятого раздался трелью дверной звонок.

Они знали, кто пришел. И хотя его здесь не ждали, в общепринятом понятии этого слова, но ожидали, поскольку сегодня была первая пятница месяца.

– Сиди мам, я сам открою.

– Андрюш, только умоляю, не пререкайся с ним, а то будет, как в прошлый раз.

Но Андрей не ответил матери, он уже подошёл к двери и теперь, открывая её, впускал отца.

– Привет.

– Здравствуй, сын.

– Проходи на кухню, мама там пьёт чай. А мне нужно срочно перезвонить Пашке.

– Можешь не спешить на кухню, у меня к тебе на сегодня вопросов нет.

Андрей, получив разрешение не присутствовать при беседе родителей, удалился в свою комнату, а гость, не разуваясь, прошёл в кухню. Он вообще относился без особого уважения к их новому дому. Вернее к тому месту, в котором бывшая жена и сын проживали уже больше двух лет. До этого их окружала куда более шикарная обстановка загородного особняка, а не эта убогая серость двухкомнатной квартиры на последнем девятом этаже панельного дома на окраине города. Но здесь у Александры был один неоспоримый бонус – воздух. Атмосфера самостоятельной жизни, в которой есть место на самоуважение.

Конечно, было трудно с деньгами. Её зарплаты едва хватало на продукты и оплату коммунальных услуг. Вещи покупались редко, и то самые необходимые. Но они с сыном не унывали. Но каждый раз, когда приходил тот от кого они, в сущности, ушли, неприятным эхом разносилось в душе – была другая жизнь. Другая! Хотя воспоминания о ней Александру больше пугали, чем вызывали тёплые эмоции.

– Здравствуй, Жора, – тихо сказала Александра, завидев своего бывшего мужа.

– Привет, Саш.

Георгий присел на стул и Александра, подорвавшись, стала готовить для гостя кофе. Георгий пил свежеприготовленный и поэтому бывшая жена не спрашивала, что он будет. Она насыпала в турку молотые зёрна, добавила воды и, стоя спиной к бывшему мужу, стала контролировать процесс приготовления напитка у кухонной плиты.

– Как дела у сына в школе?

– Всё нормально. Я сегодня ходила на родительское собрание. Андрюша справляется по всем предметам. Даже по алгебре написал контрольную на четыре.

– Конечно! – гневно обрушился Георгий, – В этой-то школе и требования к ученикам не такие строгие, как в кадетской. Что с них взять!? А что он дальше будет делать с такими поверхностными знаниями? Ты об этом подумала!? Радуется она, что он четвёрку получил! Сын бестолочью растёт, а она его хвалит!

– Твой кофе, – тихо сказала Александра, ставя полную кофейную чашку перед Георгием.

– Это всё ты виновата! Сначала из дома ушла, прихватив сына, потом он из кадетской школы ушёл. Что вы творите!? Я столько сил потратил на вас, а ты всё разрушила за один день!

– Прости, вот такая я слабая, не смогла больше терпеть, как ты об меня ноги вытираешь.

– Сашка! Я тебе уже говорил, у меня с Юлей ничего серьёзного не было.

– Как скажешь, – не желая дискутировать на эту тему, согласилась Александра.

Да и что она могла ему сказать?

Что Юленька неоднократно «случайно» забывала свои интимные вещи в его машине? Или о том, что он задерживался допоздна на работе, а когда приходил то от него пахло… нет, не спиртным. Женскими духами. Вообще, зачем любовницы столько выливают на себя парфюмерной продукции? Это что, такая изощрённая пытка для жён? Ну, развела ты чужого мужа на секс, зачем же об этом намекать его жене? Да и нежные СМСки, зачем посылать? Приедет он к тебе, не беспокойся, захочет потрах*ться с молоденькой и приедет. Зачем же изводить законную супругу терзаниями? Но передовичка Юленька пошла дальше всех. Она решила непросто быть очередной подстилкой для Георгия, она захотела стать его новой женой.

А старая?

А старая, пусть идёт на все четыре стороны! У жён, видите ли, есть одна неприятная особенность – они стареют. А любовницы нет. Они всегда такого возраста, какого их хотят видеть мужчины.

Юленька набралась смелости, хотя речь идёт всё же о хамстве, и позвонила Александре, чтобы сообщить от имени благожелателя-анонима, где и с кем будет её муж сегодня вечером. Александра выслушала её, не перебивая, но никуда не поехала. Она весь вечер умирала в одиночестве. А когда вернулся Георгий, не стала устраивать сцен с истериками. Она его просто попросила отпустить её. Он удивился, но догадался, что ей всё известно.

Потом был скандал.

Он кричал, она молчала. Аргумент, что не она первая, не она последняя жена, которой муж изменяет, не дал результата. Георгий называл её заевшейся стервой, которая возомнила, что она пуп земли, и строго-настрого предупредил, либо она навсегда заткнёт свои амбиции оскорблённой жены в глубине своей душонки, и они продолжают жить как прежде, либо может катиться на все четыре стороны, но без ничего. Даже без сына.

Можно ли женщине причинить большую боль, чем ту, которую она начинает испытывать при угрозе потери ребёнка?

В ту самую минуту Александра осознала, что она никто в этой жизни. Ещё вчера у неё была семья, муж, пусть уже не столь любимый, но всё же, был. Дом. Большой дом, каждый уголок которого она поддерживала в чистоте и порядке. Благоустраивая быт, она незаметно стала его частью. Удобной для мужа. А тут такая наглость! Его собственная жена не хочет быть его собственностью. У неё, оказывается, есть амбиции! Чувства!

Но последней угрозой об отъёме ребёнка, он её сломал до конца. Всё-то хорошее, что она ещё испытывала к мужу, хлестануло её по всё еще живой душе.

Она замолчала. И только слёзы выдавали её эмоции.

С того дня она стала собственной тенью. Что-то в доме делала ещё по инерции, но перестала замечать, что происходит вокруг. И молчала. Даже на телефон не отвечала. Георгий сначала чувствовал свою вину, но вскоре его там, на стороне, утешили, и он перестал чувствовать себя таким уж несчастным. А потом и вовсе открыто стал разговаривать по телефону с Юленькой при жене.

Александру спас её отец.

Он однажды приехал к ним в гости и ужаснулся, увидев дочь. Недолго думая он забрал её и внука к себе. Разгневанный Георгий потребовал вернуть ему сына. Андрей на тот момент уже понявший, что происходит в его семье, категорически отказался возвращаться в дом отца. А через полгода чета Буровых развелась. Александра взяла свою прежнюю фамилию Кулагина. Андрей остался Буров, но приложил усилия, чтобы в ходе развода родителей на законных основаниях остаться с матерью. Георгий с боем всё же дал развод, но не поделился нажитым. Его юридических знаний, а главное знакомств, хватило, чтобы Александра ушла налегке. Эта была, своего рода, месть Георгия. Показать, что она никто без него.

Однажды, уже дав развод, он сказал Александре, что она может вернуться. Но на его условиях. Александра впервые, более чем за полгода, улыбнулась и, глядя в глаза уже бывшему мужу, спокойно сказала, что ей не интересно его предложение. Георгий, теряя надежду вернуть Александру миром, залепил ей пощёчину. Потом он это делал каждый раз, когда приезжал выяснять, как у них с сыном дела. Отца Александры на тот момент уже не было в живых. Он не дожил до развода дочери три дня. Но оставил ей в наследство свою двухкомнатную квартиру.

Таким образом, получив развод, Александра не избавилась от Георгия. В конце концов, он был отцом её сына. Георгий вначале навещал бывшую семью часто. Особенно он любил приезжать к ним, когда Андрея не было дома. Физических сил в нём было больше чем в Александре, поэтому её сопротивление он ломал быстро. А насладившись физически бывшей женой, уходил, довольный собой. Синяки на теле Александры не проходили месяцами. Она бы его не впускала в квартиру, но он пару раз выламывал дверь.

Неожиданно спасителем Александры стала соседка тётя Зина. Она сразу обратила внимание на шумного гостя, ломящегося в квартиру новой соседки. Долго не вмешивалась, а потом, поняв, что и Александре он в тягость, стала приходить на помощь. И по загадочному стечению обстоятельств, при приходе Георгия в соседнюю квартиру, и у тёти Зины, вдруг появлялась острая необходимость пообщаться с Александрой.