Дом словно вздохнул, заставив дверь застонать. Деревянная обивка заскребла по асфальту.
- Надо идти.
Так было решено. После исчезновения Пулейкина, после ночных кошмаров надо было как-то найти Леонову. Поиски они начали с ее дома. Где обычно находится человек в воскресенье утром? Нормальные - дома. Психи - где угодно. Не с той ноги встал, не ту метлу взял, еще и полетел не в ту сторону, куда глаза глядели.
Митька сжал кулаки и стал похож на десантника, высадившегося на вражеской территории. Высокие зашнурованные ботинки, заправленные в них штаны, черная куртка, капюшон собран, его шнурок туго завязан на шее. Шапочка натянута по самые глаза. Щеки бледны и как будто испачканы - то ли тень на них падала, то ли с утра не умылся, то ли специально подготовился.
- Куда там дальше-то? - Емцов спросил, но с места не сдвинулся.
- Пятый этаж, - вздохнул Влад и тоскливо посмотрел на балкон, с которого капала вода.
- Да что они - сговорились, что ли? - Митька еще помнил, как они вчера шли к Ваське. Почему-то подъем по лестнице дался ему с трудом. Может, потому, что обычно ему так высоко подниматься не надо. Третий этаж у него всего-то, не пятый.
- Совпадение, - вяло дернул плечом Влад.
И они все стояли, стояли… Муранов сунул кулаки в карманы - перчатки ему так и не вернули, а без них у него сильно мерзли руки.
- Дальше-то куда? - Своими вопросами Емцов словно зарабатывал себе право лишнюю минутку побыть на улице, оттянуть «начало конца».
- Никуда, - буркнул Муранов, и Митька вздрогнул. Влад понял, что сказал что-то не то, и поспешил исправиться: - В смысле - прямо. Обивка на двери такая… коричневая, драная. И звонок.
«Надумавшая» что-то входная дверь начала закрываться. Митька придержал ее рукой.
- Звонок - это удобно, - философски изрек он.
- Ну да, - вздохнул Влад и, обойдя приятеля, вошел в подъезд. Стало отчетливо слышно, что где-то капает вода. По лестнице тянуло сквозняком, было неприятно и холодно. Мокрые ступеньки противно подчавкивали на каждом шагу. Ветер подвывал, уносясь в решетку подвала: «Иди… Иди…»
- Протухло у них здесь что-то, - поежился Емцов. Высокий, сгорбился, став почти одного роста с Мурановым.
Первый этаж, второй. Капало все громче, около одной из дверей собралась приличная лужица.
- Еще и потоп, - констатировал Митька.
Влад не ответил. Он крепко сжимал губы, все плотнее втискивал кулаки в карманы и топал вверх, словно с каждым шагом отрезал себе дорогу назад.
Третий этаж, четвертый. Около мусорного стояка обнаружился железный прут. Неприятно шваркнув концом прута по плиткам пола, Митька поднял его.
- Пригодится, - произнес он.
- Не поможет, - обреченно покачал головой Муранов.
Пятый этаж. На лестничном повороте, откуда открывался вид на все три квартиры, Митька пошел на цыпочках. Двери, как по заказу, оказались одинаковыми, обтянутыми коричневым дерматином, с безликими глазками.
- Звони! - скомандовал Митька.
Влад снова пожал плечами и протянул руку к белесой кнопке.
Тишина. Даже звонка слышно не было.
- Позвони еще раз. - Митька произнес это более решительным тоном. Это уже было сопротивление. С этим можно было бороться!
Муранов утопил пупочку звонка до предела, почувствовав, как под его пальцем щелкает момент соединения.
Тишина навалилась на них. Разрушило ее чье-то движение. Но не за той дверью, лицом к которой они стояли.
Щелкнул замок слева. Дверь резко распахнулась, и взглядам приятелей предстала жуткая старуха. Халат не подпоясан, из-под него выглядывает длинная желтоватая ночная рубаха. Не подхваченные ленточкой или резинкой жидкие серые волосы свисали тонкими прядями вдоль щек. Худое, изборожденное вертикальными морщинами лицо, крючковатый нос с торчащими из него черными волосками. Словом, было чего испугаться! В панике Митька кинулся к лестнице, а Влад - к тупику, где располагалась дальняя квартира. А так как Муранов стоял у самых ступенек, а Емцов - в центре лестничной площадки, то, столкнувшись друг с другом, они испугались еще больше и шарахнулись в противоположные стороны. У Влада подвернулась нога, и он загремел с лестницы, пересчитывая ребрами ступеньки.
- Вы чего орете? - неожиданно басом гаркнула старуха. При этом она так пристально смотрела на попятившегося Митьку, что ему показалось - она его сейчас испепелит этим взглядом. - И зачем трезвоните?
- Мы не вам! - выкрикнул Муранов.
- Как же не мне, когда я видела! - настаивала старуха и даже вперед наклонилась, словно для того, чтобы проглотить Митьку целиком, вместе с его железным прутом, который он прижал к груди.
- Два раза позвонили! - И старуха выставила перед собой два корявых пальца.
- Мы, наверное, кнопкой ошиблись, - подал голос с нижней площадки Влад, и взгляд старухи метнулся на него.
- Что ты сказал? - с угрозой в голосе произнесла она.
- Ошиблись. Звонок, - пролепетал Муранов, поглядывая вниз - он готов был совершить вторую серию кульбитов, только бы убраться от этих внимательных глаз.
- Повтори! - Теперь старуха наклонилась к нему.
- Звонком ошиблись! - набравшись храбрости, выкрикнул Влад.
И старуха вдруг улыбнулась.
- Ах вы, мои милые! - проворковала она. - Такие молодые, а уже слепые!
Успевший немного расслабиться, Митька вновь прижал к себе штырь.
- Разве вы не видите? Вот моя дверь, а вот ихонная! - И она ткнула пальцем сначала в тот звонок, на который нажимал Влад, а потом в неприметную дощечку чуть ниже. Без кнопки. Сказала, а сама вся так и вывернулась, чтобы не выпустить из поля зрения обоих приятелей. - А чего вы у них забыли-то?
- К однокласснице шли, узнать, что задали на дом, - промямлил Митька.
- Ага, ага, - добродушно закивала старушенция. - Я и вижу! - Она показала на железный прут у Емцова в руках. - За уроками… - Лицо ее вдруг снова приобрело недовольное выражение. - А разве родители не говорили вам, что врать нехорошо?
При упоминании о родителях Митька еще сильнее вцепился в свое оружие. Родители вчера прорабатывали не одного Пулейкина, досталось и Владу с Емцовым.
- Чего сразу - врать? - ушел в глухую оборону Митька. - Мы к Леоновой пришли. Мы с ней в одной школе учимся.
- Ну да, конечно, - снова закивала старуха, отчего ее патлы заколыхались, как морские водоросли. Вдруг она резво прыгнула обратно в свою квартиру, быстро прикрыв дверь. - Убирайтесь! Знаю я, зачем вы пришли! С ломом! Воровать собрались! Грабить! У-у, кровопийцы! Идите отсюда! А то полицию вызову!
И вновь ребята попятились - Влад вниз по лестнице, а Митька, за неимением других путей отступления, - к дальней двери. Прут выпал у него из рук.
- Полиция! - заверещала старуха.
Муранов в панике скатился еще на один пролет. Емцов заметался, юркнул за дверь, прижался в узкому пространству стены между двумя квартирами, так что бабка его уже не видела.
- Ушли, что ли? - совершенно спокойным голосом произнесла старушенция. - Ну вот!
И заперлась.
Чувствуя себя новобранцем на линии огня, Митька присел на корточки, по грязному коврику прополз к ступенькам, по стеночке спустился вниз. Поняв, что он выбрался из-под перекрестного огня противника, Емцов ринулся вниз.
Муранов стоял в дверях подъезда и с тоской во взоре смотрел, как уныло капает вода с балкона второго этажа.
- Ничего себе! - после своего бесславного отступления Митька хорохорился. - Нас эта кикимора теперь и близко к леоновской квартире не подпустит.
- Все как в сказке, - грустно произнес Муранов. - Темный лес, то есть подъезд, а в нем Баба-яга.
- Ты чего, рукколы объелся? - взвился и без того злой Митька. - В детство вернуться потянуло? Тоже мне - нашел сказку!
- А квартира Леоновой - настоящее тридевятое царство… - не услышал приятеля Влад. И, помолчав, добавил: - С ведьмами и колдуньями.
- Не заметил я, чтобы эта Баба-яга захотела нас накормить и в бане выпарить. И где же тогда клубочек?
