Вопреки её страхам, большинство сотрудников студии Морозовых приняли её появление доброжелательно. Большинство, если не сказать – все. И лишь одна девушка, с тёмно-рыжей копной волос, по имени Алиса, смотрела на Любашу как-то насмешливо.
Позднее Люба узнала, что Алиса – троюродная сестра самого Морозова, а заодно гражданская жена режиссёра Паши Рулёва, которую Паша уже давно зовёт замуж, но Алиса лишь ограничивается обещаниями узаконить их отношения.
В студии Алиса выполняла роль модельера: разрабатывала костюмы, занималась подбором тканей и заведовала костюмерной. От неё, единственной, Люба услышала неожиданную критику в адрес своих нарядов.
- Зря ты такую короткую юбку носишь, - снимая с неё мерки для концертного платья, Алиса скривила губы, - это не твой фасон.
- Почему? – глядя на себя в зеркало, Люба пожала плечами.
- Потому, что у тебя ноги неправильной формы. Такие ноги лучше закрывать.
- Неправильной? – Любаша окинула взглядом свои ноги, - Впервые слышу.
- Видишь, какая ширина бедра? – Алиса ловко измерила Любашину ногу вверху, - По сравнению с икрой бедро слишком полное. Ты что, сама не видишь?
- Не знаю… - Люба снова растерянно посмотрела в зеркало, - Я всегда думала, что у меня нормальные ноги… Ровные…
- А я и не говорю, что не ровные. Я говорю, что бёдра слишком полные. Говоря по-русски – толстые ляжки. А голяшки, наоборот – худые. Если надеть короткую юбку, то смотрится вульгарно.
- И что теперь?..
- Не знаю… - Алиса озабоченно покачала головой, - как вариант – длина юбки до колена и шлица…
Люба чувствовала, что Алиса дразнит её нарочно, из каких-то своих, личных соображений, и, всё же, настроение после этого разговора испортилось на весь оставшийся день.
- Почему ты такая грустная? – вечером, за ужином, Егор внимательно посмотрел на Любашу, - Тебя кто-то обидел?
- Нет, - подцепив вилкой кусочек свежего огурца из салата, она замотала головой.
- И, всё-таки…
- Просто… сегодня сказали, что у меня некрасивые ноги.
- Что за глупости? – распрямившись на стуле, он удивлённо уставился на девушку, - Кто тебе такое сказал?
- Ну… там… наша модельер. Она сегодня с меня мерки снимала, ну, и сказала, что у меня ноги неправильные.
- О, Господи… - Егор с облегчением выдохнул, - Да она это из зависти! Сколько ей лет? Сорок?.. Пятьдесят?..
- Двадцать два… кажется…
- Значит, у неё у самой ноги страшные, - Егор утвердительно кивнул сам себе, - кривые, наверное…
- Нет… - Люба с сожалением вздохнула, - Не кривые… Она вообще, знаешь, какая красивая… У неё волосы тёмные, с рыжим отливом… И глаза – зелёные-презелёные… Алиса красивая…
- Да ерунда, Люба… - он под столом нащупал её колено, - Красивые у тебя ножки… Это я тебе как мужчина говорю. Хотя… - ладонь скользнула вверх по бедру, - нужно будет получше рассмотреть… м-м-м?.. Что скажешь?..
- Потом… - Люба попыталась сдвинуть его руку со своей ноги.
- Что-то я это «потом» слышу всё чаще и чаще в последние дни, - он снова внимательно посмотрел на Любашу.
- Ну, потом… мы же ещё чай не пили… - смутившись, она встала из-за стола и подошла к плите, на которой закипал чайник.
- Хорошо… давай попьём чаю… - он с готовностью взял в руки чашку, - Кстати, там к тебе никто не пристаёт? Если что, говори, я разберусь.
- Ко мне?.. – Люба удивлённо улыбнулась, - Нет, конечно! Кто ко мне может приставать?
- Ну, мало ли… Этот ваш… Морозов. Он же там вроде хозяина? Хозяева любят к молоденьким артисткам приставать.
- Кто?! Дима?! Да он вообще ни к кому не пристаёт! – весело рассмеялась Любаша, - Он жену любит. Он даже в честь неё рок-оперу написал, ту, в которой я тоже буду петь.
- Пусть не Дима… Другие малолетки…
- Ничего себе – малолетки, - прыснула Люба, - если ты о «патрулях», то им всем лет по двадцать восемь, двадцать девять, а Журавлёву, кажется, тридцать один… Они при мне недавно на эту тему разговаривали. Не намного младше тебя. И ко мне они не пристают…
- Поверю тебе на слово… - усмехнувшись, Егор отпил из чашки налитый Любашей чай, - А, вообще, конечно, несерьёзно это всё.
- Что – несерьёзно? – Люба настороженно застыла, сжимая в руке крышечку от стеклянной сахарницы.
- Ну, вот это – всё… - Егор поморщился, - Оперы эти… патрули ночные…
- Почему?
- Ну, потому, что… потому, что моя женщина не должна петь по кабакам, жить в задрипанных гостиницах, кланяться пьяной публике…
- Потому, что ты – начальник?
- Нет. Потому, что я – мужчина.
- Но ты сам живёшь в задрипанных гостиницах… - Любаша обиженно подняла на него глаза, - И – ничего! А разве начальники должны раскатывать по командировкам?
- Есть офисное начальство, а есть – разъездное. Вот я – разъездное. Не хватало, чтобы и ты была в разъездах…
- Ну, Егор… Мне же это нравится! Это же так интересно, ты даже не представляешь!
- Что же там такого интересного? – он добродушно усмехнулся, - Надрывать связки?
- Почему – надрывать?! Петь!.. Мне петь интересно, понимаешь? Я ведь… - Люба хотела сказать, что она приехала сюда только ради этого, но вовремя остановилась, догадавшись, что обидит этими словами Егора,
- Что – «ты ведь»? – кажется, он догадался о том, что она хотела сказать, - Договаривай.
- Я… я ведь… - она лихорадочно придумывала, что бы сказать, - Помнишь, ты предлагал мне купить платье?.. Ну, то, красное, трикотажное… с ремешком… Помнишь?
- Помню… - он кивнул, - И что?
- А можно… можно, я соглашусь?.. – умильно глядя ему в глаза, Любаша закусила губу, - Мне сегодня сказали, что я выгляжу очень провинциально…
- Опять Алиса? – снова улыбнулся Егор.
- Угу.
- Конечно, можно. Приеду из командировки, и купим.
- А можно, я куплю сама? А то ты приедешь только через три дня…
- Ты же не вытерпишь и наденешь его сразу… А я хочу быть первым, кто увидит тебя в новом платье… - он потянул её к себе за руку и Люба, нехотя поднявшись, присела к нему на колени, - И первым, кто с тебя его снимет…
- В смысле?.. – она непонимающе нахмурилась, - Кто ещё с меня его может снять?..
- Ты сама… - всё крепче прижимая её к себе одной рукой, другой он потянул вниз молнию футболки, которая была на Любе, - Ты сама его будешь снимать с себя… но я хочу быть самым первым…
- Хорошо, ты будешь первым… - слушая его прерывистое дыхание где-то у себя, в районе шеи, Люба невольно подчинялась его рукам, - Я только куплю… а надевать не буду, пока ты не приедешь… Ладно?..
- А мы уже чай попили? – резко поднявшись, Егор подхватил её, как ребёнка, на руки – Любаша невольно обхватила его руками за шею.
- Попили… - она обречённо кивнула.
- Значит – ладно… - выдохнул он, шагнув к выходу, - Но сначала…
***
Денег на карте оказалось даже больше, чем рассчитывала Любаша – Егор перевёл ей сумму не только на покупку платья, а, видимо, и на новые сапоги. Решив в этот раз купить и то, и другое, Люба перед тем, как отправиться в студию, посетила магазины. Времени на покупки ушло немного – она уже знала, на чём остановить своё внимание и, выйдя с пакетами на улицу, обнаружила, что сможет ещё заехать домой, чтобы оставить там обновки.
Дома, не удержавшись от того, чтобы примерить и платье, и сапожки, она так и не смогла снять их с себя и, поколебавшись несколько секунд, отправилась в них на репетицию, решив, что не скажет об этом Егору, когда он вернётся из командировки.
- Вау! Ты сегодня при параде… - увидев её в новом платье красного цвета, ловко облегающем фигурку, Татьяна восхищённо развела руками, - Класс!
- Ну, как?.. – Люба повернулась на одной ножке, - Мне идёт?
- Не то слово… - оглянувшись на дверь репетиционной, Таня чуть понизила голос, - Антон увидит – обалдеет…
