Денис, - сказал в микрофон Габай, - вы останавливались в тот день в Бутово?
Да.
Где конкретно?
Папаня сам открыл крышку колодца, - ответил Михалёв после молчания. - А потом закрыл. Крышка была тяжёлая. Она ему чуть ногу не отдавила.
Камни в колодце! - взволнованно зашептал Пискарь. - Папаня по дороге в Москву остановился в Бутово и положил сумку в колодец, тот самый, куда мы хачей сбросили!
На лице Габая отразилась задумчивость.
Денис, - сказал он в микрофон, - значит, Папаня спрятал сумку в колодец?
Я не стал смотреть. Мне противно стало и я отошёл. Ведь там лежат трупы. Ильяс, ты же знаешь, я не могу смотреть на трупы, а там их целых двое.
Ты, придурок, всегда был чистюлей, - буркнул Качок и выругался.
Гугнивый с безучастным видом жевал жвачку.
Стало быть, он сунул камни в тот колодец, где кавказцы лежат? - спросил он.
Наверняка туда! - ответил Пискарь.
И ты веришь в эту туфту?
Почему туфту? Папаня остановился у станции "Бутово", нашёл этот колодец, бросил туда сумку с камнями, вернулся в машину и они поехали дальше. Такое могло быть? Могло. А на въезде в Москву все трое хренакнулись...
Я тот вечер помню как сейчас, - звучало в динамике. - Качок выстрелил толстому кавказцу в затылок, а тот всё ворочается, глаза пучит. Тогда Качок ещё раз шмальнул...
Денис, всё, хорош, завязывай, - тихо, но настойчиво сказал главарь. - Не вздумай трепать об этом при докторе, а то ты никогда не вылечишься, понял? Останешься слепым на всю жизнь.
Тех кавказцев мы могли бы и не убивать.
Глохни!
Как будто не они, а я упал мёртвый в колодец и лежу там в черноте, - бесстрастно рокотало в динамике. - Здесь пусто и никого нет, а твой голос звенит как будто в самой моей голове.
Завязывай про кавказцев, я сказал! - разъярился Габай.
Вот гнида, - скрипнул зубами Качок, с ненавистью глядя на мозг.
Надо осмотреть колодец, - сказал Пискарь. - Это ерунда, минутное дело. Тем более ничего другого нам всё равно не остаётся.
Правильно, прямо щас и сгоняем, - решил Габай.
Гугнивый подёргал дверь кабинета. На этот раз она была заперта.
Всё! Мы уходим! - крикнул он.
Щёлкнул замок, дверь приоткрылась и из неё высунулся Леонид Аркадьевич. Из-за его спины выглядывала ассистентка.
Что, голубки, воркуете? - ухмыльнулся бандит. - Ладно, я не ревную. Только я, милашка, от своего отступаться не люблю, - он подмигнул Ольге. - Встретимся сегодня вечером. Я знаю один уютный ресторанчик...
Доктор вышел из кабинета.
Вы слишком долго разговаривали, - сказал он Габаю, стараясь не замечать Гугнивого. - Денис теперь будет отдыхать двенадцать часов как минимум.
Гугнивый попробовал проскользнуть в кабинет, но доктор остановился в дверях, загораживая проход.
Ну так что, встречаемся? - крикнул через его голову браток.
Ольга, заметив, что он снова пытается войти, встала из-за стола и устремилась к окну.
Я не то, что вы думаете, - воскликнула она. - Тем более у меня уже есть жених!
Да чего ты перетрухала? Попочка мне твоя понравилась... - Гугнивый, отпихнув доктора, всё-таки ввалился в кабинет, дотянулся до её зада и, смачно причмокнув, обхватил пятернёй мягкую ягодицу. - Пухленькая, как раз в моём вкусе...
Вы нахал! - закричал побледневший доктор, хватая его за куртку. - Попрошу вас немедленно удалиться! Немедленно!
Мы ещё увидимся, куколка, - пообещал Гугнивый, выбегая из лаборатории вслед за напарниками.
Глава 11
Компания чуть ли не бегом пересекла больничный сад и расселась по двум "Жигулям", которые дожидались их за воротами.
В Бутово едем! - крикнул Габай браткам, которые сидели в машинах. - Заводи моторы!
По дороге, давая выход скопившемуся гневу, он мял в руках пустую пластиковую бутылку и последними словами крыл Михалёва. Досталось и Пискарю, который, по его мнению, слишком легко поверил в бред про флюгер и втравил их в эту "туфту".
Это был флюгер в пионерском лагере! - рычал главарь. - В пионерском лагере, обормот!
Но у нас ведь на фазенде в Щербинке тоже флюгер... - оправдывался обескураженный Пискарь.
Вот тебе флюгер! - Качок въехал ему кулаком в бок. - Четырех пацанов из-за тебя потеряли!
Почему из-за меня? Все ведь поверили!
Хватит, заглохните оба! - огрызнулся на них Габай. - И без вас тошно!
Этот мозг в банке долго не проживёт, - шипел Качок. - Сыщем камни и хана ему. Гадом буду - хана.
Машины остановились на окраине просторного, заросшего кустами и заваленного мусором пустыря. Братки вылезли и направились к канаве, пересекавшей пустырь.
Кругом не было ни души. Вечернее солнце тонуло в свинцовой массе облаков. На горизонте маячили серые многоэтажки жилых кварталов.
По дну канавы струилась желтоватая водичка, вся в бурой пене от химических отходов. Бандиты прошли вдоль неё и остановились у круглой чугунной крышки, плотно лежавшей в земле. Все умолкли, невольно подумав о том, что под ней находится.
Тех кавказцев привезли сюда по предложению Папанина. Когда возник вопрос, куда девать трупы, Папанин сразу сказал, что надо ехать в Бутово. Спорить с ним и предлагать что-то другое никто не пытался. Все знали, что он мастак по части припрятывания. Укромных мест ему были известны десятки.
Габай некоторое время стоял, озираясь по сторонам. Потом кивнул двум молодым браткам - Роме и Коляну.
Давай, открывайте.
Те сдвинули ржавую крышку в сторону. Из кромешной черноты на братков повеяло тяжёлым гнилостным запахом. Пискарь присел у края колодца и посветил захваченным из машины фонариком.
Вон они, жмурики... - сказал он тихо. - Лежат...
Сумки или пакета не видишь? - нетерпеливо спросил главарь.
Пискарь с минуту молча водил лучом по осклизлым кирпичным стенам и дну.
Вроде что-то белеет... Похоже на пакет...
Дай сюда, - Габай вырвал у него фонарик и сам склонился над колодцем. - Белеет, говоришь? Где?
Вон там, справа.
Где?
Да вон, где голова.
Что-то не вижу.
Над колодцем наклонился Гугнивый.
Вроде, правда, белеет, - сказал он.
Качок, тоже всматривавшийся в слабое световое пятно, испускаемое фонариком, заявил:
Пакет там вроде есть, но не белый, а чёрный. Лежит слева, у ноги.
Габай, отдуваясь, выпрямился.
Надо спуститься и всё осмотреть. - Он взглянул на Коляна. - Не зассышь?
Что я, жмуриков не видел? - с наигранной беспечностью ответил тот. - Слазаю в один момент.
Пискарь вручил ему резиновые перчатки и фонарик, и тот, держась за металлические скобы в стене колодца, быстро полез вниз.
Подумав, Габай отправил вслед за ним Рому.
Ничего, вдвоем там поместитесь, - сказал он. - Одна голова хорошо, а две лучше.
Братки сгрудились у колодца и смотрели, как внизу прыгает свет фонарика, временами загораживаемый силуэтами спускающихся парней. Наконец Колян достиг дна. Фонарик почему-то погас и снова не загорелся. В ту же минуту из тёмной глубины донёсся чей-то негромкий возглас, а потом глухой звук, как будто что-то шлёпнулось в грязь.
Габай и его люди напрягали зрение, но разглядеть что-либо в кромешной тьме колодца было совершенно невозможно.
Рома! - крикнул Габай. - Колян! Что там у вас?
Никто не отозвался.
Колян! - заорал Гугнивый.
Ответом была тишина.
Габай выругался, а Пискарь нервно хохотнул.
Может, жмурики их того... схватили ледяными пальцами? - попытался он пошутить.
Но главарю было не до шуток. В душе его зашевелились тревожные предчувствия. Он смутно помнил, что покойный Папанин что-то говорил ему про этот колодец, что-то такое особенное, но что - вылетело из головы, хоть убей.
Ванёк, - обернулся он к Дугину. - Слазай туда, а то молодые что-то не разобрались. Только осторожно!
Без фонарика? - Дугин опасливо заглядывал в колодец.
Зажигалкой посветишь, - сказал Габай. - Ну, давай быстрей!
