Как и миллионы советских людей, Пиотровский так никогда и не узнал, что Сталин принял самое непосредственное участие в выработке «концепции» учебника Шестакова. А также собственноручно много раз правил и вставлял отдельные куски текста. Этот учебник стал основной моделью для всех остальных учебных и научных изданий по истории России. Так что привязка государства Урарту к Грузии и грузинам произошла по инициативе вождя задолго до событий 1950 и последующих за ним годов.

«Школьным учителям приходилось туго, — вспоминал далее Пиотровский, — в учебнике были лишь декларативные высказывания, а русская литература, упоминающая Урарту, была для них сложна. Мой учитель по школе В.Н. Бернадский обратился ко мне за помощью, и мне пришлось подготовить методичку лекций и приняться за написание популярной, но исторически достоверной статьи об Урарту. Она вышла в 1939 г. в издании Эрмитажа. В ней я попытался популярно изложить основные вопросы археологии, связанные с Урарту и скифами, это была моя первая обобщающая работа, она не поддерживала тезис Шестакова, но была для учителей очень полезна. В.Н. Бернадский шутил, что он не зря обучал меня истории в школе и что пришло время мне обучать учителей.

Отделение истории и философии Академии наук СССР поручило мне на весенней сессии отделения сделать доклад „Урартское государство и южное Закавказье (VIII–VII вв. до н. э.)“. Это издание было трудным, но и почетным, так как я должен был выступить наряду с академиками И.А. Джавахишвили, Я.А. Манандяном и В.В. Струве. Готовился я усердно до последнего дня…

Вел заседание Б.Д. Греков (директор Института истории СССР АН СССР. — Б.И.). Когда был зачитан мой доклад, то сначала С.Н. Джанашия начал задавать ехидные вопросы относительно грузин как прямых наследников Урарту, а в прениях обрушился на меня со всей силой, указывая на то, что я выступаю против истины, которая была декларирована еще Шестаковым. Мое заключение о том, что наследниками урартской культуры можно считать многие народы Закавказья, его не устраивало, и он резко требовал приоритета грузин». Далее мемуарист подробно пишет, как его выручили из затруднительной ситуации академики Джавахишвили и Мещанинов. «Джанашия был возбужден; даже позже по вопросу о потомках урартов у нас с ним примирения не произошло, и он через ЦК пытался снять мою главу из макета „История СССР“, подготовленного „Институтом истории материальной культуры“. В своем отзыве он придрался к формулировкам, совершенно не учитывая историческую перспективу и изменения, происшедшие за три века. Армян называл „новой окавказившейся народностью“. В конце отзыва он писал: „Задача советского халдоведа в том и заключается, чтобы вскрыть исторические корни Урарту, выявить его живых наследников“. Через семь лет после этого отзыва Джанашия прислал мне с авторской надписью свой учебник „История Грузии“, где продолжал урартов именовать халдами, а на карте иберам отдал урартскую территорию с озером Ван, а арменов оттеснил на ассирийскую территорию в среднем течении Тигра и Эфрата.

Внешне мы с Джанашия сохраняли самые добрые отношения. Действительно, благодаря его энергии археологические работы в Грузинской ССР получили значительное развитие»[655].

В одной из книг из библиотеки Сталина я нашел карту, изображавшую древние государственные образования на территории Кавказа и прилегающих к нему земель Междуречья. Сталин аккуратно обвел карандашом территорию, на которой значилось государство Урарту. Только наметанный глаз опытного картографа или историка мог бы определить, какие территории современной Грузии или Армении входили когда-то, по мнению вождя, в территорию Урарту.

В 1951 году, намного позже того времени, когда Сталин познакомился с книгой Амиранашвили, вышел солидный академический сборник работ специалистов в области древнейшей истории: А.П. Окладникова, Т.С. Пассек, С.Н. Руденко, С.П. Толстова, А.Ю. Якубовского и др. Была там и большая статья Пиотровского, названная кратко — «Урарту». Сборник и статья попали к Сталину, скорее всего, «по наводке». «Доброжелатели» из редакции газеты «Правда», видимо, лучше простых читателей были осведомлены о втором пласте кампании против «школы Марра». На титульном листе сборника, находящегося в архиве Сталина, красуется инвентарный номер и штамп: «Библиотека „Правды“».

Сборник открывается небольшим «Введением», написанным Г.Б. Федоровым в обычных академических традициях того времени — безудержное восхваление достижений русской науки и ее представителей и обязательная ругань в адрес науки буржуазной. Но престарелого Кобу интересовало не это. Его подозрение вызвало упоминание, к тому же со ссылкой на авторитет Ленина, давно упраздненного им института:

Без сомнения, Сталин помнил, что этот институт, одно время возглавлявшийся Марром, после его смерти в 1934 году был фактически упразднен под видом преобразования в Институт археологии (до и после этого целый ряд известных археологов был расстрелян или посажен). Получалось, что автор проявляет скрытое недовольство проведенной реорганизацией и косвенно поминает добром уже год опального Марра, да к тому же связывает его с именем Ленина. На следующей странице автор перечислил особо выдающихся современных советских археологов:

«За выдающиеся достижения в области археологических исследований удостоены Сталинской премии крупнейшие советские ученые Б.А. Рыбаков, С.А. Киселев, Т.С. Пассек, Б.Б. Пиотровский, А.П. Окладников, С.П. Толстов и другие»[657]. Фамилию Пиотровского Сталин обвел карандашом, а сбоку поставил грузинскую букву «N.», заменявшую ему знак NB. Автор «Введения» очень старался всех похвалить за видимые достижения в науке, но особенно восхвалял Пиотровского, что бдительный вождь моментально заметил. Федоров счел нужным еще раз упомянуть, что Пиотровский был награжден Сталинской премией: «Член-корреспондент Академии наук Армянской ССР, доктор исторических наук, лауреат Сталинской премии Б.Б. Пиотровский…»[658] И наконец, когда автор, явно преувеличивая, присвоил Пиотровскому честь перворазработчика истории Урарту, Сталин взорвался:

Помимо этих помет Сталин обвел слово «впервые», поставил рядом с крестиком знак «?» и зло написал: «ха-ха…»[659] Не исключаю того, что он уже давно знал (возможно, через Джанашия) о взглядах Пиотровского на происхождение грузин и жителей Древнего Урарту и на соответствующую главу из учебника Шестакова. По всему видно, что Сталин, интересовавшийся историей Урарту, что-то знал о длительной эпопее открытия и изучения этой цивилизации. Все подобные преувеличения лишь множили подозрения вождя.

Почитаем теперь статью Пиотровского глазами разозлившегося вождя-грузина. Он отмечает все, что наводит на мысль о древнеармянском происхождении в именах царей, названий местностей и других терминах урартской культуры.

Рассказывая о находке бронзовых листов с изображением осады ассирийцами городов Урарту, Пиотровский писал: «Над изображением пояснительная надпись: „Город Сугуниа, Арама Урартского“»[660]. Даже для непосвященного имя явно звучит по-армянски. И древнее название озера Ван звучит в ассирийской надписи сомнительно: Пиотровский пишет: «Сверху пояснительная надпись: „Статую (изображение мое) у моря страны Наири я поставил, жертвы богам моим я принес“»[661]. «От Сугуна я ушел, спустился к морю Наири (озеру Ван), мое оружие омыл я в море, жертву принес я моим богам». В надписи еще несколько раз упоминается имя урартского царя Арама, и каждый раз Коба-Сталин делает пометку. Пиотровский пишет, что ассирийская надпись имеет также отношение «…к походу в 858 году до нашей эры, предпринятому против того же урартского царя Арама». Цитирует текст с названием тогдашней столицы: «К Арзашку, царскому городу Арама Урартского, я приблизился»[662].