Немецкие захватчики не скрывали, что главным противником они считают Балтийский флот. Специальный корреспондент «Кельнише цейтунг» 15 марта сообщал из Финляндии: «Основным ядром врага являются матросы Балтийского флота, которые также составляют ядро русского большевизма. Они, конечно, будут ожесточенно защищать свою (власть в Гельсингфорсе... Если матросы Балтфлота будут разбиты и уничтожены... то большевизм лишится своей главной опоры и его дин будут сочтены» \
Считая захват кораблей Балтийского флота одной из первоочередных задач, германское командование в период подготовки к высадке десанта в Финляндии решило захватит!» ледоколы Балтийского флота, рассчитывая таким образом лишить русские корабли возможности унт» из финских баз и одновременно использовать захваченные ледоколы для обеспечения высадки своего десанта. В осуществлении этого замысла германским 'империалистам усиленно помогаю» некоторые финские и русские офицеры, служившие на кораблях и в штабе флота и до поры скрывавшие свое антисоветское нутро. Вследствие предательства этих офицеров немцам удалось захватить ледоколы «Большей», «Тармо» » «Черноморский № 1».
Захват ледокола «Тармо» произошел при следующих обстоятельствах. 20 марта на ледокол пробрались восемь белогвардейцев, в том числе (упоминавшийся ранее бывший лейтенант русского флота финн Роос. Участвовавшие в заговоре командир ледокола Кауппи, два штурманских офицера, старший механик и плотник (все финны) спрятали прибывших в каютах. Утром 21 марта на ледокол прибыли под видом русских инженеров глава финского контрреволюционного правительства Свинхувуд и сенатор Кастро». Ыс возбудив ничьих подозрений, «Тармо» с подложным предписанием Совкомбалта вышел в море и взял курс на Ревель. Днем, по сигналу, прятавшиеся на лодо-коле белогвардейцы выскочили из кают, арестовали всех русских и красных финнов и заключили их под стражу. «Тармо» под финским флагом прибыл в Ревель и поступил в распоряжение германского командования. Арестованная команда была брошена в тюрьму. На ледоколе были спешно установлены пушки, и вскоре он приступил к активным действиям против советских кораблей
Таким же способом был захвачен ледокол «Большей». Он 23 марта вернулся из Кронштадта в Гельсингфорс и приступил к погрузке угля. 29 марта на ледокол иод-видом рабочих промерной партии прибыли 50 белогвардейцев. Имея подложное предписание Совкомбалта о высадке "рабочих166 »у маяка Грохара, командир ледокола изменник Юхпевич повел корабль в море. Быйдя из гавани, бело- 167
гвардейцы и (участвовавшие в заговоре офицеры и часть команд!,I из белофиннов и белоэстоицсв внезапно обезоружили и арестовали всех русских. По прибытии в Ревель русским матросам было предложено перейти па службу к белогвардейцам. Все русские единодушно отказались и были брошены в концлагерь167.
Захват наиболее мощных после «Ермака» ледоколов значительно облегчил немцам и белофиннам высадку десантов на северное побережье Финского залива и чрезвычайно затруднил обеспечение операции по перебазированию флота.
23 марта иа основании решения Совнаркома приказом по Балтийскому флоту был введен новый порядок управления флотом. Согласно этому приказу командование флотом вверялось начальнику морских сил Балтийского моря и главному -комиссару при участии Совета комиссаров из 17 лиц — совещательного органа при главном комиссаре— и Совета флагманов — совещательного органа при начальнике морских сил. Исполнительным органом являлся штаб Балтийского флота. 29 марта Совет Народных Комиссаров утвердил «Временное положение об управлении Балтийским флотом», которым определялся порядок управления флотом в соответствии с указанной реорганизацией 2.
В должности исполняющего обязанности начальника морских сил Балтийского моря с правами командующего флотом был утвержден бывший капитан 1 ранга А. М. Щаетпый, избранный Советом флагманов Балтийского флота! 24 марта 1918 года.
Будучи до этого начальником шгаба Балтийского флота, Щастиый тщательно скрывал свою изменническую деятельность, -изображая из себя честного специалиста, перешедшего на сторону революции. Он сумел втереться в доверие к руководителям-флота к обмануть бдительность комиссаров и коммунистов. В этом, невидимому, ему помогли Троцкий и его ставленники в центральных органах управления флотом. Шастиому удалось продержаться на посту начальника морских сил Балтийского моря до мая 1918 года, когда он был разоблачен в связи с попыткой 166
организации контрреволюционного мятежа на минной дивизии (уже после завершения операции но перебазированию флота) л предан суду. Революционный трибунал при ВЦИК .установил, что Щастиый «сознательно и явно подготовлял условия для контрреволюционного государственного переворота, стремясь своей деятельностью восстановить матросов флота и их организацию против постановлений и распоряжений, .утвержденных Советом Народных Комиссаров и Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом» К
По приговору революционного трибунала в июне 1918 года Щастиый был расстрелян.
Пока командующим Балтийским флотом был Щаст-ный, его пособники в органах управления флотом продолжали под всевозможными предлогами увольнять и распускать личный состав. Массовый характер приняло бегство офицеров, в большинстве случаев сопровождавшееся хищением казенных денег и ценного имущества. С каждым днем учащались всевозможные провокации.
Об одной из них рассказывает участник событий М. Каменский: «...В глухую темную ночь на 18 марта к дивизиону эсминцев («Гарибальди», «Изыльметьев»), дивизиону тральщиков и госпитальному судну «Ариадна», стоявшим у Зеленой горки, подкатили три вагона иод пломбами. На корабли было передано: вагоны с коньяком, в таможенной — бочки с вином, бутылки с шампанским. Раздавались крики: «Пей, братва! Гуляй, братишки!» Моряк знал, от кого такой подарок. Не дожидаясь приказов с «Кречета»168 169, команда с эсминца «Гарибальди» совместно с командой эсминца «Изыльметьев» на собрании порешили: выставить к вагонам н к таможенной караул, поете подъема флага приступить к уничтожению нежданного подарка.
Настало утро. Как порешили, так и приступили. Вагоны были вскрыты, в них оказался действительно настоящий, со шведской короной, коньяк. Интервент не скупился на коньяк...
Но враг просчитался. Вскрытые вагоны с коньяком не заставили себя долго ждать. Первый почин сделали мо-
ряки «Гарибальди», приступив к выполнению решения. Ящик за ящиком были изъяты из вагона, бутылки с шведским коньяком летели в левый борт госпитального судна «Ариадна». На эсминец «Гарибальди» было передано: «Будьте осторожны, коньяк отравлен!» Еще с большим ожесточением моряки стали уничтожать о борт корабля бутылки с коньяком, в помощь вышли моряки с эсминца! «Изыльметьев» и пошло соревнование на быстрейшее уничтожение планов и надежд врагов.
Зрелище но уничтожению коньяка захватило любопытных проходивших мимо шведов и финнов, которые, останавливаясь, покачивая головами, говорили: «Матрос — пьяница, матрос любит пить, вода разрушает гранит, но в настоящую минуту матрос оказался трезв и крепче гранита, бьет о судно бутылки с коньяком. Матрос ценит сзою революцию и не отдаст корабли» *. Так бдительность (комиссаров, коммунистов, высокая революционная сознательность матросов расстроили и на этот раз хозни врагов.
Так как с назначением Щастного командующим зра-гам удалось занять более сильные позиции в руководстве Балтийским флотом, условия проведения операции после перехода первого отряда кораблей в Кронштадт еще более усложнились. Своеобразие последующих этапов операции по перебазированию флота состояло в том, что она проводилась не иод руководством командующего флотом, а часто вопреки ему. Комиссарам и коммунистам приходилось нередко действовать наперекор распоряжениям Щастного и его сообщников.
Это своеобразие обстановки не получило в литературе о «Ледовом походе» правильного освещения. Некоторые авторы объясняют все возникавшие в то время трудности быстрым разрушением старых устоев во флоте и более медленным становлением новых порядков; другие, хотя и отмечают контрреволюционную деятельность Щастного. не показывают, насколько вредной и опасной была она для флота и как она пресекалась коммунистами и революционными! матросами. А между тем без достаточного освещения этого вопроса остаются неясными многие 170
