«Святослав». В его шканечном журнале сказано: «От сильного шторма его повалило набок, так что в порты верхнего дека весьма поддавало; а в палубах некоторые кницы треснули, а от того приключения вдруг показалось воды в трюме свыше ординара до 4 ф.». Корабль находился в опасности и должен был укрыться в Ревеле.

Только 12 августа к Спиридову присоединился Андерсон, и потому после неблагоприятных ветров весь, флот, только в числе 8 кораблей и 2 фрегатов, 30 августа прибыл в Копенгаген.

В Копенгагене к Спиридову присоединились 2 новых корабля и 2 пинка, прибывшие туда их Архангельска, а 4 сентября присоединился к нему и Круз на своем корабле «Евстафий Плакида», «Святослав» же не приходил, и потому Спиридов для дополнения комплекта данных ему судов присоединил к себе седьмым один из архангельских кораблей, названный потом «Ростиславом».

9 сентября Спиридов вышел из Копенгагена, имея эскадру снова в ее первоначальном составе—7 кораблей, 1 фрегат, 1 бомбардирский корабль, 2 пакетбота и 4 пинка. 16 сентября эскадра обогнула Скаген, но в Ка-тегате, у острова Хвине, она потеряла еще 2 палубных бота и при них 2 шлюпки, а на Скагенском рифе разбился один из ее пинков.

В английских портах эскадра произвела необходимый ремонт и запаслась водой и провизией. Больных после перехода от Кронштадта до Англии на эскадре было 700 человек, да умерло во все это время человек до 60.

Получая из Петербурга энергичные наказы — спешить с эскадрой по назначению, Спиридов отдал приказание всем своим судам немедленно выходить из английских портов по мере их готовности и следовать всем на общее соединение к острову Менорке, в Порт-Магон.

Первым прибыл туда сам адмирал Спиридов на корабле Круза «Евстафий Плакида» 18 ноября. 2 декабря пришли туда же корабли «Три Иерарха» Грейга. «Три Святителя» капитана Роксбурга и один из пинков. Потом

приходили следующие суда. Но к концу декабря собралось еще только 4 корабля и 4 мелких судна, почти все после перенесенных бедствий с большими повреждениями в корпусе и в рангоуте.

8 января 1770 г. Екатерина П писала Алексею Орлову: «Гибралтар нашим казался конец света». И потом прибавляла: «Ничто на свете нашему флоту столько добра не сделает, как сей поход: все закоснелое и гнилое наружу выходит, и он будет со временем круглехонько обточен».

Необходимо сказать еще несколько слов о прочих судах флота, участвовавших в кампании 1769 г.

6 июля от Андерсона из Ревеля были потребованы 3 корабля и 2 фрегата. Этот отряд судов прибыл в Кронштадт 14 июля. В тот же день адмирал Мордвинов получил от Екатерины II указ следующего содержания:

«Семен Иванович. Я поручаю особливому попечению вашему отправление отсюда контр-адмирала Эльфин-стона со вверенными ему кораблями, и для того желаю, чтобы вы его без дальних канцелярских переписок, снабдили всем тем, что он от вас требовать будет. А чтобы и по вашим для сего требованиям Адмиралтейств-кол-легия немедленно отпуски чинила, о том ей особливым указом предписано».

Все суда, прибывшие из Ревеля, немедленно были введены в гавань, килеваны и получили дополнительную обшивку. Начальство над этой эскадрой было поручено контр-адмиралу Эльфинстону.

Эльфинстон только в этом году прибыл из Англии и вследствие отличной рекомендации тотчас же получил в командование отдельную эскадру. При снаряжении этой эскадры он действительно обнаружил большую опытность, усердие и трудолюбие, но вместе с тем был желчен, своенравен и крут.

Эскадра Эльфинстона получила особое назначение. Власть ему дана была как начальнику отдельных морских сил в военное время. В обстоятельных инструк-

циях, данных ему 25 сентября 1769 г., от имени Екатерины было сказано:

«Главный предмет сей вашей экспедиции должен состоять в том, чтобы воспрепятствовать и пресекать весь подвоз хлебного пропитания в Царьград из Египта и других турецких мест, как и всю собственную турецкую навигацию и морскую торговлю на тех проходах, где вы находиться будете».

«...Почитаем за необходимое,—говорилось в инструкции, — снабдить вас здесь нужными изъяснениями о политическом положении двора нашего с теми державами, в близости которых вам проходить надобно будет».

Далее следовали подробные указания, которые необходимо частью привести для характеристики обстановки, в которой предстояло действовать русскому флоту.

«Не останавливать и не осматривать судов никаких христианских держав, но оказывать им всякую помощь».

«На походе вам представится первою Дания. Относительно к сей короне, можете вы на нее совершенно надежны быть, и если бы крайняя нужда была, смело можете входить в ее гавани, ибо мы находимся с его датским величеством в теснейшем союзе».

«За Данией следует республика Голландская, Англия и Франция. С первой находимся мы в добром согласии и дружбе, и потому вам надобно будет почитать встречающиеся ее эскадры дружественными и обходиться с ними по общим морским обрядам, ибо и голландцы со своей стороны в рассуждении салютации неприхотливы. Гавани голландские будут для вас открыты».

«Об Англии можем сказать, что она нам прямо доброжелательна и одна из дружественнейших наших держав, потому что политические наши виды и интересы весьма тесно между собою связаны и одним путем к одинаковой цели идут; кроме того, имеем мы с Великобританскою короною трактат дружбы и коммерции, которым взаимная наша навигация в землях и владениях обеих сторон поставлена в совершенной свободе». «Но

и за тем еще, по откровенном через Посла нашего й Лондоне изъяснении, имели ныне удовольствие точно и совершенно обнадежиться со стороны его, что обе наши в Средиземном море назначенные эскадры как Свиридова, так и ваша, будут принимаемы во всех пристанях его величества за самые дружественные и, как таковые, снабжаемы всякою им, по востребованию обстоятельств, нужною помощью».

«Положение паше с Францией может столько же присвоено быть и Гишнаиии и королевству обеих Сицилии. .. Со всеми сими бурбонскими дворами имеем мы только наружное согласие; и можем, конечно, без ошибки полагать, что они нам и оружию нашему добра не желают. Но с другой стороны, нельзя же и того ожидать, чтобы они шествию вашему явно и вооруженною рукой сопротивляться стали, не имея к тому не только законной причины, ниже казистого предлога, который- бы предосудительное покушение покрыть мог. Сие описание образа мыслей бурбонских домов должно решить ваше к ним поведение и показать, что вам с встречающимися их кораблями хотя дружелюбно, но осторожно обходиться, а гавани их, кроме самой крайней нужды, обегать надобно, разве когда к спасению другого пути оставаться не будет».

«Португальский двор совсем вне всяких с нами сопряжений. Но... можно не без основания полагать, что в пристанях его свободу и вспомоществование находить будете».

«Кроме означенных итальянских владений, представляется еще там великое герцогство Тосканское, с вольным оного портом Ливорною, республики: Генуэзская, Венецианская и Рагузская, которая состоит под протекцией турков и им дань платит».

«Ливорна, будучи вольным для всех портом, не может натурально и для вас затворена быть, поколику военные эскадры могут участвовать в неограниченной свободе и преимуществах вольного порта. Примеров

тому множество в последних войнах между Англией и Францией. Они могут и вам служить за правило».

⁴ «С республикою Генуэзскою не имеем мы беспо-средствениого сношения, но... однако ж можно надеяться, что она, по образу вольного своего правления, не откажет эскадре нашей в нужном пристанище, ибо такой отказ был бы противен самой конституции ее».

«В рассуждении республики Венецианской настоят другие уважения. Она издавна желает ближайшего с нами соединения, но по робости, от соседства с турками происходящей, не смеет еще податься на явные к тому способы. Без сумнеиия, будут нам венециане желать добра, по существеннейшему их интересу в ущербе и упадке турецких сил...»

«О республике Рагузскон, которая сама по себе гораздо неважна, примечено выше, что она состоит под протекцией турков. Правда, отрекается она от сего качества подданной, и стороною уже забегала ко двору нашему с просьбою, чтобы ее навигация от неприятельской отличена была, поэтому можете к ней обращаться за деньги за всякою помощью, а в противном случае и «силою себе ее доставите», трактуя тогда рагузские земли и кораблеплавание неприятельскими...»