В 1645 г. Хабаров жаловался на то, что воевода Головин совершенно разорил его: под каким-то предлогом он отобрал у Хабарова все наличные запасы хлеба, отписал

в казну солеварницу и мельницу, а самого «опытовщика» держал «за приставом» (в тюрьме). Выпущенный на свободу, Хабаров, которому казна ничего не заплатила за рекви* эированный хлеб, совсем было собрался вернуться на Русь, но потом раздумал. В Сибири наступило тогда время большого экономического оживления, период смелых замыслов и предприятий, питаемых слухами и рассказами об Амурской земле. Экспедиции туда давали надежду на богатейший ясак, что, разумеется, хорошо было известно Хабарову, в голове которого созрел план, открывавший для его предприимчивости широчайшие горизонты. Упорная мысль Хабарова сосредоточилась на юго-востоке Сибири, на «земном рае», Даурской земле.

В 1649 г., когда Дежнев уже осваивал Анадырь, в Якутске произошла смена воевод. Из Москвы на Лену ехал но-еый воевода Д. И. Францбеков (Ференсбах), иноземен, перешедший в православие. Он не успел еще доехать до места своего назначения и принять дела, как к нему в Илимский острог явился Хабаров с предложением своих услуг для нового похода в Даурню. Хабаров заявил, что прежние экспедиции на Амур были неудачны по причине незнания кратчайшей туда дороги, которую он, Хабаров, хорошо знает. Хабаров не требовал от правительства никакой поддержки: ему нужно было только разрешение, все остальное он брал на себя, обещая снарядить на свои средства, «без государева жалованья», 1 50 человек. Францбеков, сам предприимчивый крупный делец, весьма искусно умевший сочетать свои личные выгоды с «государевым прибытком», заинтересовался предложением «пашенного крестьянина». Новый воевода не только дал свое согласие на поход в Даурню. но даже сам принял близкое участие в организации экспедиции. Были разосланы особые «памяти» с приглашением «охочих людей» итти в новые места. Откликнулось только 70 человек, но это, разумеется, не могло остановить Хабарова, энергично снаряжавшего экспедицию. На деле

Хабаров только снабжал в долг деньгами на подъем про» Умышленных людей, участников предстоящего похода. Хабаров, правда, сам был тогда без средств, но ему пришел на помощь Францбеков. Воевода открыл Хабарову широкий кредит из государственной казны, дал ему различное оружие (включая пушки), сукна, котлы и инвентарь для заведения пашенных поселений. Сверх этого, в расчете впоследствии с лихвою покрыть свои расходы из походной добычи, воевода предоставил в распоряжение Хабарова и свои личные средства, давая деньги взаймы служилым людям,-примкнувшим к экспедиции. Чтобы ускорить отплытие Хабарова, нуждавшегося для похода в запасах продовольствия, Францбеков реквизировал бесплатно хлеб у торговых людей и у них же отобрал принудительно суда, необходимые для даурской экспедиции. Подобный произвол воеводы вызвал сильные нарекания против него и Хабарова со стороны торговых людей, среди которых были лица, имевшие связи с центром. В результате всего этого якутский дьяк П. Стельшин впоследствии доносил в Москву, что поход на Амур был предпринят Хабаровым и Францбековым с своекорыстными целями и что воевода, ссужая деньги служилым людям, брал с них 50 процентов, удерживая в свою пользу их жалованье и пр. В своем донесении Стельшин •указывал и на незаконность назначения Хабарова начальником похода с званием «приказного человека», ибо Хабаров, как крестьянин, не имел даже права уходить со своих пахотных земель; к тому же, по мнению дьяка, Хабарову вообще «даурская служба и посольская речь не за обычай (была), потому что он нигде на службе, ни в посольстве не был и ничего опрично пашни не знает». Донесение дьяка имело под собой почву, так как Францбеков, действительно, придал частнопромышленной экспедиции характер государственного предприятия, а самому Хабарову создал официальное положение «приказного человека». За все это и за многое другое воеводе и Хабарову пришлось позднее «дер-

н '>*'■** '* ^#

б. «Русские на севере»* * . 65

жать ответ». Но это произошло гщс нс так скоро, а пока что экспедиция была снаряжена и осенью 1649 г. тронулась в путь по Лене, Олекме, Тугиру и Урке, впадающей в Амур.

Это и был тот более короткий путь в Даурию, о котором говорил Францбекову Хабаров.

Зима застала Хабарова в устьях Тугира, и только весной 1650 г. его флотилия вышла на Амур, прямо во владения Лавкая. Хабаров хотел как можно скорее увидеть самого Лавкая, чтобы узнать от него, где находятся сере- ^ ₁ бряные рудники. Но страна на много десятков верст вокруг 'оказалась покинутой жителями. Население, устрашенное .походом Пояркова, бежало, узнав о новом приближении .русских. Первый же по пути городок-крепость, Албазин,

:принадлежавший Лавкаю, стоял пустой. Рассчитывая захватить где-нибудь аманатов, Хабаров пошел вниз по реке сухопутьем, держась левого берега. Через полтора дня дошли до второго городка, тоже пустого. Приближаясь к третьему, русские увидели пять человек, ехавших к ним навстречу. Это был сам князь Лавкай с двумя братьями, зятем и рабом. Остановившись на расстоянии голоса, дауры начали переговоры через толмача-тунгуса. Лавкай желал знать причину прихода русских. Ему объяснили, что пришли с мирными целями для торговли и привезли ему много подарков. Но Лавкай не поверил этому, сказав: «Зачем обманываешь нас? Мы вас, казаков, знаем: перед вами был у нас один казак, так он сказал, что вас идет с полтысячи, а следом за ва-

* ми идут еще люди; вы хотите всех нас побить и пожитки ‘ наши пограбить, а жен и детей в полон взять,— оттого мы

и города бросили». Хабаров стал уговаривать князьков платить русскому государю дань. Он уверял, что удовлетво-

• рится умеренным ясаком, за что дауры могут ожидать от

его царского величества защиты и великой милости. Братья -Чавкая стали колебаться, но сам Лавкай, поворотив коня, быстро ускакал, а за ним и другие; догнать их пешими было невозможно. ‘ * ' '

Не надеясь настичь отступившего Лавкая, Хабаров не пошел дальше пятого, также пустого, городка и повернул назад в Албазин. Это была настоящая крепость с пятью башнями, рвами, тайниками и предстенными укреплениями. Расположенный на р. Урке (притоке Амура), откуда начиналась дорога на Лену через р. Тугир, Албазин оставлял тыл русских свободным. В Албазиие казаки нашли много ям с хлебным зерном. Амур изобиловал рыбою, а в окрестных лесах водился первосортный соболь и другой ценный зверь. Перезимовать в Албазнне с тем, чтобы по весне про* должать поход, было не трудно. Но Хабаров понимал, что дауры приготовились к отчаянному сопротивлению и что с несколькими десятками бойцов нельзя достигнуть успеха. В силу этого, оставив соратников в Албазине, Хабаров в мае 1650 г. неожиданно появился в Якутске, где подал воеводе Францбскову донесение о своей рекогносцировке. К донесению был приложен чертеж пройденных Хабаровым мест с указанием положения даурских крепостей.

Рассказы Хабарова про благодатный приамурский кран, его дремучие леса с пушным зверем, вообще про всю новую страну, которая «против всей Сибири будет украшена и изобильна», привлекли к Хабарову толпы промышленников и «охочих людей». Из них он легко отобрал сто семнадцать человек; сверх этого воевода дал ему двадцать одного казака и три пушки с запасом пороха и свинца. Таким образом у Хабарова составилась теперь рать свыше двухсот человек. Весною 1651 г. Хабаров с вновь набранными людьми вернулся прежним путем в Албазин. С этого момента и началось собственно освоение Даур:ш.

Продвижение Хабарова по Амурской земле является, подлинно боевой эпопеей.

Когда Хабаров возвращался в Албазин, дауры увидели, что русских не так уж много. Они осмелели, перестали убегать и, в свою очередь, сами стали нападать на русских. Хабаров сначала засел в Албазине, откуда рассылал свои

отряды в разные стороны для привода «иноземцев' под высокую государеву руку». Дауры оказывали сопротивление, но несмотря на свою многочисленность не могли устоять «против удали хабаровцев и действия огнестрельного оружия. Все, более близкие к Албазину места, были быстро приведены в покорность и объясачены. Этому способствовало, между прочим, то обстоятельство, что казакам удалось захватить в аманаты жену и сына князька Шилгинея, брата Лавкая. Проведя в Албазине зиму и часть теплого вре-.мени, Хабаров отправил в Якутск казаков Чечигина, Васильева и своего племянника Пстриловского с ясаком, а сам, построив дощаники, спустился вниз по Амуру.