Я бы еще долго не давал Женьке покоя, дорвавшись до желанного тела, но парень был настолько вымотан и физически, и эмоционально нашим двухмесячным противостоянием, что уже совсем скоро перестал хоть как-то реагировать на мои ласки и домогательства. И хотя адреналин все еще кипел в моей крови, я прижал Зайкино обмякшее и сонное тело к себе, словно боясь, что он просто исчезнет, и вскоре сам забылся глубоким сном.

Утро встретило меня лучом солнца, приятной усталостью в теле, ощущением праздника и темноволосой головой на соседней подушке. Парень разметался на сбитых простынях; во сне подрагивали черные ресницы, мерно билось сердце и мило поджимались розовые губы. Давно забытое ощущение счастья, ласковой волной прокатилось по телу. Я погладил темный ежик и… Женька, как ужаленный, подскочил на кровати.

- Что, плохой сон? – спрашиваю я, медленно убирая руку.

- Не сон… - морщится, садясь удобнее, - я просто не ожидал… - а в глазах паника. Да, умотал я его.

- Ну, вставай, раз уже проснулся. Завтракать будем. Где ванная, ты знаешь, я буду ждать тебя на кухне.

Пока ждал гостя, сварил кофе, разогрел сырники, приготовленные моей приходящей домработницей, накрыл на стол.

В дверном проеме застыл Зайка.

- Проходи, присаживайся. Чай, кофе…

- Нет, спасибо. Мне уже пора.

- Продиктуй мне свой номер телефона, – беру со стола сотовый.

- Зачем? – недоумение в глазах Женьки.

- Вдруг поговорить с тобой захочу, позвоню, - вывожу на экран меню телефонной книги.

Отвернувшись к окну, Женя нехотя диктует давно знакомый мне номер. Надо же, даже не пытался обмануть. Нажимаю кнопку вызова, и в его кармане звучит стандартная мелодия входящего звонка.

- Вот теперь и у тебя есть мой номер телефона, звони, если что-то будет нужно.

- Можно я уже пойду? - опускает глаза в пол.

Остановить я его не мог. Мы прошли в прихожую, и Женя стал одеваться, бросая на меня испуганные взгляды, наверное, думал, что все-таки не отпущу. А я, разглядывая шарф ручной вязки и потрепанные кроссовки, хвалил себя за заранее опущенную в карман его куртки пятитысячную банкноту. Ни Лешенька, ни тем более Карина никогда не отказывались от таких маленьких «презентов» с моей стороны. Поэтому я и сейчас чувствовал себя щедрым и добрым волшебником.

Хлопнула дверь, и меня накрыло тишиной. Зайка ушел.

В родной офис я ввалился нагруженный разноцветными пакетами и охапкой весенних цветов. Я осыпал конфетами и тюльпанами работающих в агентстве женщин, одаривал их комплиментами, смеялся глупым шуткам и даже ущипнул за обширный зад главбуха, дородную тетку, имеющую трех внуков. Целый день я был исключительно счастлив и восторженно любил весь мир.

До вечера.

А вечером я опять «убивал» ни в чем не повинный спортивный инвентарь в тренажерном зале, скрипя зубами и глотая злые непролитые слезы.

Причина была. Позвонил Вадик, заикаясь и теряя слова, рассказал, что Женька узнал о том, что его долг перед клубом погашен, и написал заявление на увольнение по собственному желанию, даже не взяв расчет за последний месяц.

Чуть позже пришло SMS от сотового оператора: сообщение о пополнение баланса моего телефона на пять тысяч рублей. Зайка вернул мой «презент».

========== Глава 4 ==========

Несколько дней я тихо злился и всех ненавидел. Злился на Зайку, который не отвечал на мои звонки; злился на влюбленные парочки, радующиеся весеннему теплу; на весну, которая выгнала их на улицу. Ненавидел птичьи трели по утрам и солнце, которое радостно улыбалось с небосвода, а самое главное – я ненавидел себя. За то, что дал Женьке уйти, так ничего ему и не сказав. Жидкая грязь и слякоть от тающего под лучами солнца снега надолго стала достойным оформлением моему душевному состоянию и настроению.

Днем я пугал своих сотрудников безумным взглядом и неадекватным поведением, а бессонными ночами пальцем рисовал Женькин силуэт на простынях, вспоминая серые глаза, неповторимый запах и дрожь его тела под моими ладонями.

Мне был нужен мой Зайка. Я хотел его… хотя бы увидеть.

Идти к нему домой я не решился, помня о проблемах со здоровьем его матери, в колледже тоже не стоило появляться, поэтому я обошел все ночные клубы и развлекательные заведения города в надежде найти своего Зайку, но нигде не было новенького работника, Жени Ракитина.

Каково же было мое удивление, когда он все-таки нашелся – в ресторане «МcDonalds».

Мальчик – «свободная касса», как мило!

Это было бы действительно смешно – если бы не было так грустно! Ну что ж, МcDonalds – значит, МcDonalds.

И вот теперь я почти каждый день стою перед входом в эту «обитель зла», сквозь оконное стекло любуясь Женькиной улыбкой, которой он так щедро одаривает своих коллег и многочисленных посетителей. Я прекрасно знаю, что мое появление в дверях ресторана практически мгновенно сотрет ее с его лица, поэтому ловлю хотя бы несколько этих мгновений счастья, пока он меня не заметил.

И опять ненавижу! Ненавижу этого толстого мужика с подносом, заваленным едой; ненавижу девочку с хвостиком, которая тянется к коробке с «Хэппи Мил»; и парня, стоящего за соседней кассой и что-то сейчас говорящего Женьке. Им он улыбается. Ненавижу!

Скоро уже почти месяц, как я прихожу сюда и «наслаждаюсь» фаст-фудом. Столик напротив прилавка с кассами и поднос, с неизменным и почти нетронутым БигМаком и стаканчиком эспрессо – только так я теперь могу видеть Зайку. Я пачками глотаю «Мезим» и «Фестал», меня уже тошнит не только от вида этой суррогатной еды, но и от большой светящейся буквы «М» над зданием. И все равно я с упорством барана каждую смену парня прихожу сюда обедать или ужинать. Терпеливо отстаиваю длинную очередь из страждущих получить свой съедобный кусочек такого странного удовольствия к кассе, за которой работает Женя, забираю свой поднос и расплачиваюсь, пытаясь хотя бы прикоснуться к его руке.

В первый раз в жизни я мечтал вернуть время вспять, переписать всю историю знакомства с Зайкой, но изменить ничего уже не мог. Поэтому и искал любую, даже самую мизерную возможность хотя бы попытаться исправить то, что натворил. Да, я отчетливо понимал, что был не прав, прекрасно знал, что обидел, и ждал любого повода извиниться.

А пока все, что мне оставалось, это такой родной и верный спортзал, сбитые в кровь костяшки на руках и доведенное физическими перегрузками до истерики тело.

С мягким шелестом на пол стекает песок из лопнувшей боксерской груши, которая на этот раз все-таки не выдержала моих «ухаживаний», а я сижу на полу, широко расставив колени, и пропускаю его сквозь пальцы.

Мою медитацию нарушил Макс, вставший на татами в боевую стойку.

- И долго ты будешь портить казенное имущество, Гризли? Может, попробуешь поиграть с тем, кто сможет тебе ответить? - манит ладонью в приглашающем жесте.

- Макс, а не боишься - один на один? Ты когда-то сам запретил всем со мной спарринговать?

- А кто тебе сказал, что он будет один, – рядом с Максом в точно такой же стойке замирает Андрей.

- Ого! Двое на одного! Считаете это честным, пацаны? – поднимаюсь с пола и встаю напротив друзей.

- Не трусь, Гризли! Сильно не помнем! – Андрей разминает кулаки и мягко подпрыгивает на месте.

Как же это сейчас кстати. Парни, да вы просто чудо! Как же мне не хватало этих контактных боев с живыми объектами.

Вслух же выдаю:

- Ребята, я вас люблю! – расплываясь в хищной улыбке.

- Ой! Только не это, - в притворном ужасе машет руками Макс. - Твоя любовь страшнее ненависти. Давай останемся просто друзьями!

- Кстати о любви… - лукаво глядя на меня, играет бровями Андрей. - Я надеюсь, ты, Ромео, помнишь, что через неделю у твоей Джульетты день рождения?

Что?! Вот черт!

И я пропускаю первый удар… Ну, понеслась, ребята!

Уже дома, в ванной, рассматривая в зеркале рассеченную бровь, разбитые губы и многочисленные синяки по всему телу, я с благодарностью думал об Андрее и Максе. Зачем человеку нужны друзья? Чтобы всегда поддержать и правильно понять, а главное – вовремя набить морду и хорошенько встряхнуть мозги! Спасибо, мужики!