Защитники Моссовета, по сути дела, оказались в «мешке», но сдаваться пока не собирались. Очевидно, они все еще надеялись на подход подкреплений, а, может быть, просто решили сражаться до конца, не особо надеясь на пощаду. Тогда группа добровольцев, не смотря на убийственный огонь противника, сумела подобраться к зданию на максимально близкое расстояние со стороны Большого Чернышевского переулка, и сначала забросала пулеметные гнезда красных гранатами, а затем проникла через выбитые окна на первый этаж.
Яростный бой закипел уже внутри Моссовета. Окончательно исход сражения решили еще несколько артиллерийских залпов, после которых здание заволокло густыми клубами пыли и дыма. Через некоторое время его защитники выкинули белый флаг. Иван видел, как длинную колонну пленных повели в сторону Александровского училища, которое вновь стало центром сопротивления власти большевиков.
Между тем, из других районов города также приходили вполне обнадеживающие известия. Учтя опыт боев двухлетней давности, командование белых приняло все меры к тому, чтобы заранее занять склады с боеприпасами в Симоновском монастыре и в Мызо-Раевской, а также захватить артиллерию, расквартированную на Ходынском поле. Это лишило красных последних козырей в борьбе, и позволило восставшим довольно быстро и без больших потерь занять основные ключевые пункты в городе. Большевики продолжали удерживать в своих руках лишь окраины, а в центре, помимо Кремля, еще несколько зданий, превращенных ими в мощные узлы обороны.
Особую опасность представлял район, очерченный Лубянской площадью, улицами Большая и Малая Лубянка, а также прилегающими переулками, где располагались различные подразделения и службы ВЧК. Именно туда теперь и предстояло двигаться отряду, в который был зачислен Иван.
Все это время моросил мелкий дождик, задувал насквозь пронизывающий ветер. Низкие свинцовые тучи, казалось, висели прямо над головами, усиливая ощущение душевного дискомфорта. Иван несколько раз невольно ловил себя на мысли, что в такую погоду ему совсем не хочется умирать.
Для начала добровольцам предстояло овладеть бывшим зданием страхового общества «Россия», занимавшим ключевые позиции в этом районе. Все подходы к нему особый отряд ВЧК успел перекрыть наспех отрытыми окопами и баррикадами, для устройства которых были использованы сваленные телеграфные столбы, а также тумбы для расклейки объявлений, скамейки и прочий подручный материал. На все предложения о капитуляции чекисты отвечали огнем. Они прекрасно знали, что рассчитывать на милость победителей им не приходится, поэтому, очевидно, решили, как можно дороже продать свои жизни. Нельзя было исключать и того, что они просто хотят выиграть время, чтобы успеть уничтожить некоторые важные документы и улики. Поскольку сопротивление чекистов быстро подавить не удалось, полковник Кирюшин приказал выдвинуть вперед артиллерийский дивизион в составе двух орудий, приданный отряду для огневой поддержки.
На первый залп из орудий красные ответили массированным огнем из пулеметов. Последовал новый залп. Здание ВЧК окуталось дымом и пылью. Снаряды, ударяясь о стену, рвались с неимоверным треском. Со стен на тротуар летели кирпич, железо, стекло. В конце концов, после часового обстрела, огонь чекистов начал ослабевать, а вскоре совсем прекратился.
Когда отряд добровольцев ворвался, наконец, внутрь здания, оно оказалось уже почти пустым. Лишь на верхних этажах еще раздавались отдельные выстрелы, заглушаемые разрывами гранат. Некоторая часть защитников успела перебежать в соседние здания, часть попыталась скрыться по подземным коммуникациям, но вскоре была задержана на противоположном конце Лубянской площади и в районе гостиницы «Метрополь».
Затем Иван вместе со своим отрядом проследовал в сторону Большой Лубянки, где продолжался штурм отдельных зданий. Во избежание излишних жертв, к ним опять подтянули артиллерию, открывшую огонь прямой наводкой. Здесь на вооружении у чекистов оказался даже один пушечный бронеавтомобиль «Путилов-Гарфорд», который неожиданно выскакивал из проходных дворов, поливал атакующих пулеметными очередями, а затем вновь скрывался в одном из дворов или переулков. Лишь с большим трудом его удалось подбить метким артиллерийским выстрелом. В конечном итоге огонь артиллерии и правильная тактика ведения боя сделали свое дело. Постепенно выстрелы стали стихать. Часть уцелевших чекистов предпочла покончить жизнь самоубийством, часть пыталась скрыться, но так и не смогла вырваться из плотно оцепленного района, а некоторые из них все-таки решили сдаться.
Вместе с другими добровольцами Иван с интересом осматривал здания, про которые ходило столько зловещих слухов. В подвале одного из домов на углу Варсанофьевского переулка были обнаружены трупы явно совсем недавно расстрелянных людей, по всей видимости, чекисты не хотели оставлять в живых свидетелей своих преступлений. Здесь же стоял грузовик с все еще включенным двигателем, шум от которого, очевидно, должен был заглушать предсмертные крики несчастных.
Новая колонна пленных под охраной отправилась в сторону Александровского училища. Вместе с ней отправился и отряд Ивана. Необходимо было привести себя в порядок, пополнить запасы боеприпасов и получить новое задание. По прибытии в училище они узнали сразу несколько приятных новостей.
Первая из них заключалось в том, что примерно час назад из Кремля вышел парламентер с белым флагом, и сообщил, что так называемые «кремлевские курсанты» выражают желание сдаться, поскольку не видят в дальнейшем сопротивлении никакого смысла. Оказывается, что еще сегодня утром все члены большевистского руководства во главе с Лениным, узнав о восстании в городе и, очевидно, трезво оценив свои шансы на победу как нулевые, различными путями покинули Кремль и добрались до Александровского вокзала, где на подобный случай уже давно стоял наготове литерный состав. Сейчас он движется в направлении западной границы. К сожалению, пока его остановить не представляется возможным, поскольку все узловые станции все еще находятся под контролем большевиков.
Вторая радостная новость заключалась в том, что радиостанция Московского военного округа в Черкизове начала в массовом порядке принимать сообщения о замешательстве в частях Красной Армии на Южном и Восточном фронте, которые не знали, кому теперь подчиняться и чьи приказы выполнять. Никаких распоряжений от большевистского руководства целый день не поступало, зато поступил приказ от неизвестного им ранее Учредительного комитета Учредительного собрания прекратить всякое сопротивление и приступить к разоружению частей. В случае неповиновения виновным грозили принятием самых суровых мер. Лишенные единого оперативного руководства и, не зная истинного положения дел в столице и в других частях страны, командиры многих частей приступили к выполнению этого приказа. Другие части пока занимали выжидательную позицию. Было ясно, что подобная неразбериха в самое ближайшее время неминуемо должна обернуться для красных полномасштабной военной катастрофой на всех фронтах.
Как вскоре выяснилось, во главе Учредительного комитета Учредительного собрания, который временно, вплоть до проведения выборов в Учредительное собрание, взял на себя всю полноту власти в Москве, стоял видный деятель кадетской партии, депутат Государственной Думы нескольких созывов, Николай Николаевич Щепкин. Это был тот самый Николай Николаевич, привет от которого послужил сигналом к восстанию. Этот мужественный человек сыграл важную роль во время октябрьских событий в Москве двухгодичной давности. К сожалению, тогда к его советам прислушивались далеко не всегда. В последнее время Щепкин был руководителем московского отделения подпольной организации «Национальный центр», и среди подпольщиков был известен под псевдонимом «дядя Кока».
Но всего этого Иван тогда знать, конечно же, не мог. В тот момент им владело чувство эйфории, безграничного и безмятежного счастья. По всем признакам ощущалось, что победа уже явно была близка. В некоторых частях города все еще раздавались отдельные выстрелы, но о сильном и организованном сопротивлении речи уже не было. Повсюду шли аресты не успевших скрыться функционеров большевистской партии, комиссаров и прочих лиц, виновных в злодеяниях свергнутого режима.
