- Ты от скромности точно не помрёшь. Не сомневайся, инквизитор.
Задорная дерзость - весёлая разбитная подружка вызова - немедленно взлетела вверх, сверкнув разноцветным хвостом бойцового петушка.
- Перерезать твоё горло доставит мне массу незабываемого удовольствия.
Я, кривляясь, вскинул меч, танцуя на одной ноге, и отскочил назад стремительной птицей, взлетая на подоконник бегом по поваленной балке вверх.
Когда меня поймают и решат повесить, я прокукарекаю с плахи, едко оскорбляя стражников, господ судей и продажных присяжных; выделываясь на эшафоте, раскланяюсь с публикой. Но обычно таких, как я, не вешают, а сжигают на кострах, сразу после пыток в застенках, заставляя рассказывать о наших сделках с нечистым и выдать секрет вечной жизни.
Уверяю вас, господа, когда бы ведьмаче знали, давно б сами воспользовались, устроив инквизиторам весёлую жизнь на скотобойне.
Нас называют проклятыми тварями, сжигают, травят, клеймят, пытают-убивают разными изуверскими способами, но вся наша магия и зло, что мы по умолчанию должны причинять, ни в какое сравнение не идёт с этими деяниями во имя господа. Может, мы и твари, может, у нас и вправду нет души – кто знает, пальцами не потрогаешь - но мы не истязаем пленных. Впрочем, мы много чего не делаем. Бездушие наше не позволяет.
Стража грозила ворваться в зал. Продолжать медлить было безумием, но Лория медлил, провожая меня взглядом. Я задержался лишь на долю секунды, салютнул ему мечом на прощанье. Искренне, без издёвок, и спрятал улыбку, увидев ответ. После этого он развернулся и бросился бежать.
Мы одновременно рванули в разные стороны, успев скрыться до того, как охрана ввалилась в зал разгребать последствия.
Погром получился знатный, и не только погром.
Пока на магической башне города выла сигнальная сирена, предупреждая об опасности, орденцы, в попытке отбить нападение и защитить сокровищницу, раздолбили несущую стену с изображением спасителя и священной праматери.
В итоге второй этаж чуть не рухнул на первый, а когда поднялось облако пыли, наши, воспользовавшись суматохой, устроили бойню, чем, собственно, и отвлекли внимание от меня, превратив мою работу в лёгкую прогулку.
Я воспользовался халявой на полную катушку, помимо книги набив карманы сокровищами. Как выяснилось, с пользой.
После столкновения с Лорией храмовое золото у меня осталось. А вот когда я сообразил, что сумку, в которой находилась книга, аккуратно срезали с моей спины во время драки, а я и не заметил...
Что могу сказать? Мои проклятия и пожелания в адрес инквизиторского ублюдка Алиссина Лории были очень долгими и красочными по содержанию.
========== Глава 2. Детство Рема. Шрамы прошлого ==========
<b>ГЛАВА 2
Болезнь, от которой нет лекарства.</b>
С тех пор я смертельно заболел инквизитором. Вирус оказался заразным, а простуда другим человеком - неизлечимой.
Каждую битву мы отчаянно искали встречи, брались за все задания, надеясь, что случится чудо...
Чуда не случалось. Несколько месяцев нас разводило по разные стороны, не позволяя соприкоснуться. Судьба-шутница, разыграв первую партию, сказала "хватит" и убрала фишки, решив не превращать в наркоманов стали. Но она опоздала. Ей стоило выбросить другие кости в тот день, когда каждый из нас впервые взял в руки меч и осознал, в чём заключается призвание и предназначение.
Я не пытаюсь постичь путь смерти, просто это мой единственно существующий способ жизни, и нет в нем для меня ничего одухотворённого или животрепещущего. Но я впервые увидел во всём происходящем смысл. Обрёл его, столкнувшись с Лорией. Мне захотелось испытать это чувство снова, повторить.
Кроме того, присутствовала и другая веская причина.
До встречи с рыцарем Лорией на моём счету не числилось проваленных заданий. Фиаско с Гунари стало первым серьёзным поражением.
За это действительно хотелось поквитаться в полной мере. Не порази инквизитор мастерством, само понимание, что он сумел срезать книгу, стало вызовом, тем, что смогло зацепить, разжечь азарт, любопытство и интерес.
<center>***</center>
Я лихорадочно собирал информацию об ордене. Изучал бумаги, карты, донесения шпионов, ходил на разведку, пытаясь вычислить способ добраться до архивов инквизиции.
Я стал одержимым, перестав понимать, насколько абсурдным выглядит моё поведение со стороны. Жаждал заполучить в своё распоряжение список лучших мечников ордена и сопоставить прозвища с реальными людьми. Вполне возможно, у меня могло это получиться. Завладей я подобной информацией, мы, ведьмаче, нанесём инквизиции сокрушительный удар.
Подозреваю, полная база данных хранилась в Илларии, вот только соваться в неприступную крепость считалось самоубийством. Да и желания не возникало. В жизни не так много вещей, о которых я не говорил и старался не вспоминать. Иллария относилась к ним. Нескольких месяцев, проведённых в пыточных застенках, хватило на всю жизнь. Я пытался забыть, но... не смог.
<b>ИСТОРИЯ ПРОШЛОГО.
Храм Луны. Шрамы прошлого.</b>
Мне исполнилось четырнадцать. В лапы инквизиции я угодил во время выполнения задания.
С пяти лет я работал на храм, ассистируя старшим. Сложилось распространённое заблуждение, что "Лунные призраки" действуют в одиночку, но это не так. В элитарном отряде ночных убийц такая тенденция действительно намечалась, однако простые бойцы или маги нередко работали в связках, создавая консты, доказавшие свою эффективность временем.
Мне, как храмовому рабу, не полагалась привилегия иметь напарника. Не по причине ущемления прав - в них меня никто не ущемлял. Просто прикрывать бойца, которого бросают во все неблагонадёжные мясорубки, - форменное самоубийство. В отличие от остальных, имевших возможность отказаться от задания, я голоса не имел, поэтому моей непреложной обязанностью считалось ассистировать старшим.
Использовать мои навыки было удобно. Я схватывал всё на лету, не требовал внимания, в бою умел за себя постоять. Более того, внешняя безобидность (никто не воспринимал ребёнка угрозой) служила отличным отвлекающим манёвром. Я не жаловался, детским умом понимая, что сопровождение взрослых - отличная возможность набраться опыта и повысить уровень мастерства, а значит, и шанс выжить в будущем. Грудью в бой малышей не кидали (старшие отвечали за безопасность младших), риск присутствовал, но в разы меньше обычного. Хотя бывало, конечно, всякое.
<center>***</center>
Свою первую жертву - губернатора области Обан - я убил в возрасте пяти лет ударом заколки в шею. Красивая подкупающая внешность, несколько заученных фраз - никто из взрослых не мог устоять.
