– Ну, что делать будем? – оглядел я своих подчиненных.

– Кто как хочет, – заявил Галицын, – а я домой. У меня сегодня теща в гостях. Жена сожрет, если меня хотя бы к полвосьмому не будет.

– Во-во. И у меня… – начал Арнольд.

– Что, тоже теща? – угрожающе спросил я.

– Да нет. Свиданка у меня. С Катькой… – Он вдруг задумался. – Или с Анютой. С кем же? Ох, пить надо меньше. Я уже граммов семьсот опрокинул позавчера, когда с кем-то из них договаривался. Так Анюта или Катька, а?

Он вытащил записную книжку и начал перелистывать.

– Э, вы чего разошлись-то? – осведомился я. – Нам сегодня задержание надо сделать кровь из носу. Иначе шеф устроит и тещу, и блины.

– Терентий, ну я же договорился. – Взгляд у Арнольда стал еще более трогательным. – Але! – прокричал он в трубку. – Анютик. Как я? Высох весь. О встрече мечтаю. О сегодняшней… Да… Да… Конечно…

Он повесил трубку.

– В точку попал. Все-таки Анюта. Так что… – Он развел руками.

– Дезертиры поганые, – поморщился я и прикрикнул на Рока: – Чего застыл, как статуя? Звони!

– Вороне? – осведомился Рок.

– Вороне! Лисице! Хоть кому. Но чтобы сбыт у нас сегодня был.

Рок сел названивать барыгам. Арнольд набирал номер на соседнем телефоне.

– Наташа, это я, – Арнольд на сей раз звонил жене. – Я сегодня не приеду. У нас – мероприятия… Партия героина должна прийти из Таджикистана. Нас всех зарядили. Так что сегодня не жди. Целую, родная моя… Все, – он бухнул трубку.

– Во враль, – осуждающе покачал я головой.

– Почему? – искренне удивился Арнольд. – Я ей же честно сказал, что сегодня не буду… Все, пока. Мне еще в магазин.

В результате остались мы втроем – я, Асеев и Рок. У Дяди Аси черта – он работает как трактор, стоит лишь завести, без оглядки на тещу и тестя, на жен и любовниц. У него есть некая целеустремленность, как в старину у рыцарей из ордена тамплиеров.

– Лысый, «герыч» нужен, – тем временем увещевал по телефону Рок. – Как это нет? А чем же сам ширяешься?.. Ничем? Врешь, урюк! Мне хотя бы «чек»… Завтра? Мне сегодня надо!.. Урюк ты. Пока…

Следующий звонок:

– Пряник, мне «герыч» нужен… Тоже нет? Ах ты…

Рок выходил из себя. Он чуть не плакал. Ему нужно было уколоться, а колоться нечем. Надо было заработать. Он снова схватил телефон и дрожащим пальцем настучал номер.

– Кому сейчас? – спросил я.

– Опять Вороне. – Рок шмыгнул носом. И вдруг заорал, прижав микрофон ладонью: – Взяла, сволочь!

Я перегнулся через стол и нажал на кнопку громкоговорителя.

– Ворона! Ты? – заорал Рок.

– Нет, – огласил кабинет женский голос.

– А это кто? – требовательным прокурорским тоном осведомился Рок.

– Оксана! – на том конце провода визжали.

– А чего орешь-то? Чего орешь, дура? Это Рок, понятно? Рок, говорю!

– И чего?!

– Ворону давай!

– Нет ее! – истерично завопили на том конце провода.

– А где она?

– Умерла!

– Шутим, – угрожающе произнес Рок.

– Я говорю – умерла! Почти умерла! Вон валяется! Дохнет!

– Ух ты, а «герыч»? – заволновался Рок. – Она мне должна была!

– Она умирает, понимаешь, козел?

– За козла ответишь… «Скорую» ей вызывай.

– Они ее не берут, – Оксана зарыдала. Явственно слышалось шмыганье носом. – Она умрет!

– Э, пусть скажет, где «гера», и потом откидывается.

– Ты чего? – прошептал я. – Скажи, что сейчас приедешь.

– Сейчас приеду, – пообещал Рок. – Откачаем Ворону. Не трясись, коза, все будет путем…

Мы с Асеевым остановились на лестнице между пятым и шестым этажом. А Рок поднялся на шестой и начал названивать без остановки в квартиру.

– Открывай, коза, серый волк пришел! – заорал он.

Дверь медленно, со скрипом отворилась, будто открывавший ее был на последнем издыхании.

– Ну, че тут? – Рок ворвался в квартиру. Дверь прикрыли.

– Пошли, – кивнул я.

Мы по стеночке подобрались к девятнадцатой квартире.

Номерок был «61» – но не верь глазам своим. Просто «19» приколотили вверх ногами. Обитатели этой квартиры внимания на подобные мелочи сроду не обращали.

– Э, Ворона, вставай! – послышалось из-за двери. – Действительно хреново ей… Откачивать надо.

– У-у, – послышался вой скорее всего Оксаны, приятельницы хозяйки. Видимо, Воронова орать уже не могла.

– Откачаем… «Геру» давай, что Ворона обе-щала.

– Я не знаю где, – с вызовом, в котором легко читалась ложь, воскликнула Оксана.

– Все ты знаешь, овца! Все знаешь. Ну…

В квартире чем-то зашелестели, что-то ухнуло – будто мешок с потолка рухнул.

– На! – воскликнула Оксана. – Больше нет.

А нам больше и не надо. Сбытом считается и просто передача наркотика. Так что Оксану можно уже упекать.

Я распахнул дверь и приветливо произнес:

– Привет, ласточка. Руки вверх. Отдел по наркотикам.

– У-у-й-а! – послышался утробный вой из глубины самого существа коренастой, белобрысой, прыщавой девахи. Она приткнулась спиной к стене, будто желая вдавиться в нее или в крайнем случае размазаться по ней.

– Да не надрывайся, – Асеев встряхнул Оксану. – Где Ворона?

– Та-ам, – она ткнула в сторону комнаты.

Ворона – гражданка Воронова Анастасия Даниловна – с момента прошлой встречи прилично изменилась. Была такая розовощекая пышечка. А теперь стала синещекая и уже не пышечка. И кто ей даст восемнадцать лет?

Она лежала на диване и хрипела.

Асеев нагнулся над ней и осведомился:

– Перебрала?

– Ага, – закивала Оксана, размазывая ладонями по лицу струящиеся ручьями из глаз слезы.

– Героин?

– Ага.

– Ты какого черта врача не вызвала? – спросил я.

– Вызвала-а, – взвыла Оксана.

– И что?

– Бригада приехала-а… Настю осмотрели-и… Сто баксов запросили-и…

– И?

– Где я им сто баксов возьму?

– Ты так и сказала?

– Ага.

– А врачи?

– Обернулись и молча ушли.

– Помирать оставили?

– Ага-а.

– А клятва Гиппократа? – спросил я.

– Чья клятва? – недоуменно посмотрела на меня Оксана, решив, что это какой-то модный прикол, которого она не знает.

– Тот же героин, что и с притона на Приморской? – обернулся Асеев ко мне.

– Черт знает, – пожал я плечами. – По-моему, просто передозировка. Когда она укололась? – спросил я Оксану.

– Как этот, – она кивнула на Рока, – позвонил. Она укололась. И отлетела.

– А ты не кололась?

– Нет. Я с утра уже ширнулась. Только сидела, воду хлебала. А Настя кольнулась, и я вижу – кончается.

– А чего трубку не брала? – осведомился Асеев.

– Телефон выключила.

– Почему?

– Звонков боялась.

– С чего это?

– Не знаю, – недоуменно протянула Оксана.

Я присел рядом с Вороной. Веки ее подрагивали. Она хрипела. Я открыл папку, в которой имелся небольшой комплект лекарств на подобные случаи. Бывало, приходилось уже откачивать людей в таких ситуациях. Я вколол болезной содержимое одноразового шприца. Ох, наркоши, колятся ржавыми иглами, хватая гепатит и иммунодефицит. Пусть хоть от милиции культуру медицинского обслуживания увидят. Но все равно в больницу надо.

– Звони в «Скорую», – протянул я трубку.

– Не хочу! – взвизгнула Оксана. – Я боюсь.

– И их боишься?

– Всех боюсь! Боюсь! – заорала Оксана. Получила подзатыльник от Асеева и тут же пришла в себя.

– Звони, – велел я.

Она набрала «03».

– «Скорая». У меня подруга умирает! Да сделайте что-то!

«Скорая» приехала через пятнадцать минут. Я стоял на лестничной площадке повыше и смотрел, как «синие халаты» – женщина лет тридцати, медсестра с чемоданами прошествовали в квартиру. У подъезда застыла машина с красным крестом.

Мы снова по стеночке подобрались к квартире. Оставалось только приложить ухо к двери и слышать весь спектакль.

– Лекарства дорогие, сто долларов стоят, – слышался женский голос.