Таково мое убеждение. Составилось оно и окрепло, как вследствие 30-летнего изучения мною Азиатской Турции, так равно и тех продолжительных бесед, которые довелось мне вести разновременно в
Константинополе и Эрзеруме с турецкими государственными деятелями. А между ними встречаются иногда люди — далеко не глупые. В сжатом виде я ознакомил Вас, любезный Николай Андреевич, почти со всей закулисной стороной бывшей войны 77—78 годов. Хотелось бы сказать ехце многое, но письмо это и без того уже приняло вид весьма объемистого журнала.
Официальная сторона войны, касающаяся подвигов наших безупречных войск и их доблестных начальников, появится еще во многих изданиях и записках, но никому не будет дозволено ознакомить наше общество путем печати с оборотной стороной дела; ознакомить хотя бы в целях ограждения в будущем от повторения злых ошибок. Вопрос этот, конечно, не мог бы иметь места, если бы все деятели прошлой войны принадлежали к разряду простых смертных: но между ними именно во главе стоял один из членов царской фамилии, и главное порицание его по существующим у нас диким обычаям будет признано за «спте с1е 1еиге Ма]е$1]е»641.
Бедное отечество! Настанет ли когда-либо та вожделенная пора, когда и русскому обществу, по примеру всех других, дозволено будет гласно и свободно выражать свои мнения и убеждения, не рискуя попасть за это в число ярых революционеров и сокрушителей основ Государства.
Если достанет сил и здоровья, то постараюсь ознакомить Вас также в сжатой форме с командировкою моей в качестве генерал-губернатора в Поволжье по поводу ветлянской эпидемии, с временем пребывания моего в Харькове генерал-губернатором и, наконец, с эпохою «диктатуры сердца», завершившейся знаменательным манифестом 29 апреля 1881 года.
Недели с две тому назад я уничтожил массу записок и воспоминаний, набросанных мною за последние пять лет642. Причину такого истребления объясню Вам подробно при личном свидании. Оставил лишь в целости подлинные все документы (в бумагах и письмах), по которым будущий собиратель может беспристрастнее меня произвести оценку всего происходившего. Хотя в означенных бумагах находятся сведения, говорящие как в мою пользу, так и равно во вред, но я не уничтожил ни одного листа. Должен сказать, что за последнее время я получил какое-то отвращение к мемуарам, запискам и разным воспоминаниям. Издания этого рода расплодились в множестве и обратились в какой-то шантаж и самолюбование. Думается, что в отношении самолюбования не безгрешен в своих записках и наш почтенный Пирогов15.
Обнимаю Вас. М. Лорис-Меликов.
Простите за плохую несвязную редакцию письма, диктовал его, лежа в постели».
Лорис-Меликов — Белоголовому. 20 октября 1886 г. Ницца // ОР РГБ. Ф. НА. Белоголового. Папка 6, д. 14—21, л. 17—40.
1 Это последнее слово, написанное 20 октября 1886 г. самим Лорис-Меликовым. 12 ноября он сообщил Белоголовому, что, написав три страницы, отложил письмо, намереваясь в дальнейшем завершить его и прислать (ОР РГБ. Ф. Н.А. Белоголового, п. 6, д. 14—21, л. 15). Обстоятельства, однако, не позволили быстро выполнить обещанное. 20 января 1887 г. Михаил Тариелович оповестил друга, что письмо и «поныне» остается у него в столе. Вновь дает слово дописать и прислать, заметив при этом, что «печатать письмо это в настоящее время, конечно, невозможно; но надо надеяться, что настанет же когда-либо и у нас лучшая... светлая пора» (там же, д. 22—27, л. 4). Таким образом, письмо было завершено (под диктовку) уже тяжело больным человеком, может быть, даже за несколько месяцев до смерти. (По-видимому, физическая и духовная надломленность М.Т. Лорис-Меликова в это время не позволила ему достойно избежать резких и ревнивых оценок своих сослуживцев и остаться на позициях беспристрастности, о которой он пишет в конце письма. — Примеч. ред.)
2 Мухтар-паша — сын султана Абдул-Азиза. Генерал турецкой армии, в период войны 1877 —1878 гг. — главнокомандующий турецкими войсками на Кавказском театре военных действий.
3 Тотлебен Эдуард Иванович (1818—-1884) — генерал, граф (1879). Руководил инженерными работами при обороне Севастополя 1854—1855 гг. и при осаде Плев-ны в войне с Турцией в 1877—1878 гг.
4 Святополк-Мирский Николай Иванович (1833 —1893) — князь, генерал-адъютант, помощник главнокомандующего Кавказской армии.
5 Павлов Платон Петрович (1834 —1904) — генерал-майор, начальник штаба Кавказской армии.
6 Лазарев Иван Давыдович (1820—1879) — генерал-адъютант. Выходец из разорившейся семьи армянских медиков. В 1839 г. начал службу рядовым солдатом. Участвовал в войнах на Кавказе. 25 августа 1859 г. полковник Лазарев пленил Шамиля. Управлял средним Дагестаном. Прославился во время Русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. Успешно действовал во время штурма Карса. После вступления русских войск в Эрзерум временно исполнял обязанности командующего действующим корпусом. В конце 1878 г. получил звание генерал-адъютанта и был назначен командиром 2-го Кавказского корпуса. В 1879 г. — начальник экспедиционного отряда для усмирения туркмен. Похоронен в Тифлисе рядом с русскими генералами из армян — Бебутовым и Шелковниковым. Позднее тут же был похоронен М.Т. Лорис-Меликов (Мом-джян X. Генерал-адъютант ИД. Лазарев. Ереван, 1943).
7 Имеется в виду блестящая атака колонны полковника Фадеева (он сам возглавил наступление), преследовавшая турок в горной местности по следам неприятеля. В результате противник в панике отступил, Карадах был взят (подробнее см.: Киш-мишев С.О. Война в Турецкой Армении 1877—1878 гг. СПб., 1884. С. 470—471; Алексеев М.Б. Война 1877—1878 гг. Штурм Карса в ночь с 5 на 6 ноября 1877 г. СПб., 1903. С. 28—29).
8 Речь идет о хорошо организованной атаке форта Араб, когда генерал Рыдзевс-кий артиллерийским огнем подготовил штурм. Он начался после получения известия от генерала Лазарева, что Карадах взят. Штурм оказался удачным — форт был захвачен. Весь правый берег Карс-чая, начиная от Сувари до Араба, был завоеван (см.: Алексеев М.В. Штурм Карса. С. 31 — 32; Гиппиус В. Осады и штурм крепости Карса в
1877 г. СПб., 1885. С. 501—506).
9 Генерал-лейтенант Рооп, генерал-майор Щербатов во главе кавалерийского отряда (более 2000 сабель) действовали в районе большой Эрзерумской дороги и по левому берегу реки Карс-чая.
10Во время штурма горы Авлиар граф де Курси совместно с генералом Губским поднялись на гору вслед за нашей пехотой и, захватив турецкое орудие, стреляли из него по бегущим туркам. Накануне отъезда из действующей армии граф де Курси обратился к великому князю: «Ваше Высочество, искренняя любовь моя и глубокое уважение к Вашим войскам... заставляет меня сказать, что знаю: я видел карские форты, и одно, что могу посоветовать, это — не штурмовать их. Войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но Вы положите их всех до единого и не возьмете ни одного форта!» (Гиппиус В. Указ. соч. С. 345, 409). В действительности это была не забота о русском солдате, а действие французского военного агента, каким и был граф де Курси (Материалы для описания русско-турецкой войны 1877—
1878 гг. Т. III. Тифлис, 1907. С. 130).
11В этой связи симптоматична дневниковая запись Д.А. Милютина от 25 апреля 1881 г., где указывалось, что Лорис-Меликов сообщил об ожидаемых новых назначениях: «Предположения эти нельзя признать удачными; являются на сцену личности совершенно ничтожные. Как, например, кн. Фердинанд Витгенштейн — пустейший кутила, ни к какому делу не пригодный» (Милютин ДА. Дневник. Т. 4. 1881 —1882. М., 1950. С. 59).
12Такая характеристика генерала Деваля подтверждается высказыванием автора фундаментальной монографии о штурме Карса В. Гиппиуса, дипломатично заметившего: «Что касается до начальника Алалцыхского отряда генерала Деваля, то он, обладая не меньшей энергией, чем генерал Гейман, имел мерку для ее расходования» {Гиппиус В. Указ. соч. С. 70).
