Однако торопиться с выводами не следует. И мнение по этому вопросу изменится, если ознакомиться с историей законодательства по организации суда того периода. Вот документ.
«Положение о Верховном Суде Союза Советских Социалистических Республик (Декрет ЦИК СССР от 23 ноября 1923 г. Утвержден 2-й сессией ЦИК СССР 2 созыва 24 октября 1924 г.)»
Глава 11. Специальные судебные присутствия Верховного Суда СССР.
Ст. 68. Уголовные и гражданские дела исключительной важности, затрагивающие по своему содержанию интересы двух или нескольких союзных республик, а также и дела по обвинению в должностных или иных преступлениях членов Центрального Исполнительного Комитета или Совета Народных Комиссаров Союза ССР, а равно председателя Верховного Суда Союза ССР, его заместителя, членов пленарных заседаний, членов коллегий и запасных членов Верховного Суда ССР, прокурора Верховного Суда Союза ССР,[121] заместителя и обоих старших помощников его рассматриваются специальными судебными присутствиями Верховного Суда Союза ССР.
Ст. 69. Для рассмотрения указанных в предыдущей статье дел специальные судебные присутствия Верховного Суда Союза ССР образуются пленарным заседанием Верховного Суда Союза ССР в составе председательствующего и двух членов, каждый раз по особому постановлению Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР и только для рассмотрения отдельного дела, из числа членов Верховного Суда Союза ССР или его запасных членов в случае назначения таковых Президиумом Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР.
К 1953 году все эти правила сохранялись. Как видите, такой судебный орган, как специальное судебное присутствие, был предусмотрен законом и в данном случае был применен правильно. Кстати, специальные судебные присутствия активно применялись и в царском правосудии. Хотя справедливости ради заметим, что некоторые нарушения в 1953 году здесь были все же допущены:
1. Состав специального судебного присутствия, согласно статье 69 Положения о Верховном Суде СССР, должен был состоять из трех человек: председательствующего и двух членов. В данном случае в составе этого судебного присутствия участвовало восемь человек.
2. Судьи, назначенные по «особому» постановлению Президиума ЦИК СССР для участия в таком судебном заседании, должны были являться членами Верховного суда СССР или его запасными членами. В нашем деле таковым являлся только один судья (Е.Л Зейдин). Более того, из восьми судей, назначенных на это дело, шесть были в этом плане случайными людьми и никакого опыта судебной работы вообще не имели.
Ветеран юстиции и мой учитель в академии доцент В. И. Шанин в те далекие годы служил в Военной коллегии Верховного суда СССР. Он полагает, что указанные отклонения были допущены властью умышленно. В тот период нужно было создать видимость особой демократии, еще раз показать всему миру, что утверждается новая власть, все старое отметается, общественность влияет на любую ситуацию, в том числе и судебную. Берия и «его банду» судит весь народ. Вот здесь-то и надо искать ответ на вопрос, почему в составе суда было не три человека, а восемь и почему профессиональных судей там было только два (ЕЛ. Зейдин и Л.A. Громов), зато были представлены все слои общества: армия (два знаменитых полководца И.С. Конев и К.С. Москаленко, один из которых — Конев, как и Берия, имел звание маршала), партия (Н.А. Михайлов), профсоюзы (Н.М. Шверник), МВД (К.Ф. Лунев), ну и, конечно, представитель Грузии, земляк «главного злодея» (М.И. Кучава).
По-моему, такое объяснение вполне резонно. Во всяком случае, восемь судей — это не хуже, чем три. Действующие ныне суды присяжных тоже можно назвать своеобразным «специальным судебным присутствием». Присяжных заседателей теперь по закону вообще 12. По моему глубокому убеждению, дело здесь не в количестве, а в качестве. Можно за судейский стол усадить «роту» судей, только это вовсе не гарантирует принятие ими законных решений. Поверьте мне на слово.
О судьях того процесса хотелось бы сказать несколько слов. Кто они были: Конев, Москаленко, Громов, Зейдин, Шверник, Михайлов, Кучава, Лунев? Можно сказать однозначно — уважаемые люди. Все они вышли «из народа», из советской системы, трудились, воевали, служили добросовестно, руки их чисты. Руководство страны, или, как раньше коротко говорили, партия, «бросило» их на это непростое дело и поручило выполнить «волю народа». Наверное, каждый из них относился к порученному заданию чрезвычайно серьезно, но не однозначно. С одной стороны — доверие, с другой стороны — большая ответственность, незнакомая для большинства работа, да плюс и некоторые неприятные ощущения — копаться во всем этом и выносить приговор, ставя под ним свою подпись.
Думали ли они, что спустя полвека мы вновь вернемся к этому делу, будем «до дыр» зачитывать документы, обсуждать решения с других, более спокойных позиций, рассматривать еще раз то, что лежало перед ними на судейском столе тогда, в декабре 1953 года? Вряд ли.
Еще один вопрос: почему в состав специального судебного присутствия не включили ни одного представителя Военной коллегии Верховного суда СССР, несмотря на то, что все подсудимые имели воинские звания и находились на военной службе. Думаю, новая власть не случайно отстранила от этого дела штатных военных судей. Этим было продемонстрировано недоверие Военной коллегии, подчеркнуто недовольство новой власти ее работой при старом режиме. Да и в составе судей хотелось видеть более авторитетных и узнаваемых лиц.
Вот краткие сведения о судьях по этому делу.
Конев И.С. (1897–1973) — в 1941 г. командующий войсками Северо-Кавказского ВО, в 1941–1945 гг. командующий 19-й армией, Западным, Калининским, Северо-Западным, Степным, 2-м и 1-м Украинским фронтами, в 1945–1946 гг. командующий Центральной группой войск, в 1946–1950 гг. главнокомандующий сухопутными войсками и заместитель министра Вооруженных Сил СССР, в 1950–1951 гг. главный инспектор Советской Армии и заместитель военного министра СССР, в 1951–1955 гг. командующий войсками. Прикарпатского военного округа, в 1956–1961 гг. первый заместитель министра обороны СССР, одновременно в 1955–1960 гг. главнокомандующий объединенными вооруженными силами государств — участников Варшавского Договора, в 1961–1962 гг. главнокомандующий Группой советских войск в Германии, с 1962 г. в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Громов Л.А. — в 1953 г. председатель Московского городского суда.
Зейдин Е.Л. (1900—?) — в 1940 г. заместитель наркома юстиции СССР и начальник Главного управления военных трибуналов Вооруженных Сил СССР, с 1948 г. первый заместитель председателя Верховного суда СССР.
Кучава М.И. (р. 1906—?) — в 1951 г. ответственный работник ЦК КП Грузии, в 1953–1954 гг. председатель Совета профсоюзов Грузинской ССР, с 1954 г. первый заместитель председателя Совета министров ГССР и министр иностранных дел ГССР.
Лунев К.Ф. (1907–1980) — с 1936 г. начальник отдела кадров Главльнопрома наркомата текстильной промышленности, в 1942–1946 гг. первый секретарь Павлово-Посадского горкома ВКП(б), в 1946–1948 гг. заместитель заведующего отделом кадров Московского обкома КПСС, в июле 1953 г. начальник Управления охраны МВД СССР, с конца июля 1953 г. первый заместитель министра внутренних дел СССР, в 1954–1959 гг. первый заместитель председателя КГБ при Совмине СССР, в 1959–1960 гг. председатель КГБ при Совмине Казахской ССР, в апреле 1960 г. освобожден от должности.
Михайлов Н.А. (1906–1982) — в 1937–1938 гг. редактор газеты «Комсомольская правда», в 1938–1952 гг. первый секретарь ЦК ВЛКСМ, в 1952–1953 гг. секретарь ЦК КПСС, одновременно заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС, в 1953–1954 гг. первый секретарь Московского обкома КПСС, в 1954–1955 гг. посол СССР в Польше, в 1955–1960 гг. министр культуры СССР, в 1960–1965 гг. посол СССР в Индонезии, в 1965–1970 гг. председатель Комитета по печати при Совмине СССР, с 1970 г. на пенсии.
