Кто за это должен отвечать? Берия? Да, он должен нести ответственность. А Сталин?
Или, допустим, операция по ликвидации Льва Троцкого 20 августа 1940 года. Напомню, что молодой испанский революционер и бывший партизан Рамон Меркадер по заданию наших спецслужб проник на виллу Троцкого в Мексике и убил последнего альпинистским ледорубом, за что получил в Мексике 20 лет тюрьмы, а по выходе оттуда в 1960 году из рук председателя КГБ СССР Шелепина в Москве за это же получил звезду Героя Советского Союза.
По большому счету убийство Троцкого нужно считать преступлением: никакого суда над ним не было, как и не было никакого приговора. Да и вообще, такой вид исполнения приговора, если бы он даже и был, незаконный.
Как вы помните, убийство жены маршала Кулика и супругов Бовкун-Луганцов без суда и следствия было расценено как преступление. А чем отличается от них убийство Троцкого? Да ничем!
Организацию расправы над Троцким можно было смело включать в обвинение Берия. Ведь именно он «благословил» на это Судоплатова и Эйтингона, организовавших акцию. Но этого не было, т. к. «вдохновителем» НКВД на все это был сам Сталин со своим политбюро. А уже потом Берия. Ставить же в один ряд Сталина, Политбюро ЦК и Берия тогда, в 1953 году, было просто недопустимо. Вот поэтому эпизод с Троцким в деле Берия вообще не упоминается.
Но особенно характерен пример с расстрелом польских офицеров в 1940 году. Печально знаменитая Катынская трагедия. Она также не вошла в обвинение Берия, хотя эта акция проводилась при его непосредственном участии. Но интересно другое. Расстрелу польских офицеров предшествовало специальное обсуждение этого вопроса руководством страны. И там неожиданно обнаруживается даже письменное согласие и целый набор автографов: Сталин, Молотов, Ворошилов, Микоян.
Однако здесь надо отметить, что в 1953 году у нас еще действовала историческая фальшивка, успешно прошедшая даже через Нюрнбергский процесс, о том, что виновниками Катынской трагедии были вовсе не мы, а немцы. К такому выводу еще в годы войны пришла специальная правительственная комиссия, в составе которой были писатель А. Толстой, академик Н. Бурденко и другие авторитетные люди. Позже, уже в наши дни, все встало на свои места.
Абсолютно не расследовано приготовление к убийству ученого П. Капицы в 1946 году, о чем были показания. Это же можно сказать и по эпизоду с подготовкой уничтожения наркома иностранных дел М. Литвинова в 1940 году. Ясно, что за этими «идеями» тоже стояла «инстанция».
А известное дело Рауля Валленберга? Точнее, малоизвестное дело шведского дипломата Р. Валленберга. Он помог тысячам евреев спастись, оформляя через свое посольство их выезд из Германии и Венгрии главным образом на историческую родину в Палестину, щедро оплачивая эту работу гестаповцам. Параллельно вроде бы работал и на американскую, и на английскую, и одновременно еще на немецкую разведки. Был племянником крупного шведского финансового магната, от которого можно было бы получить в виде выкупа за него большой кредит. В 1945 году Валленберг был арестован в Будапеште органами военной контрразведки «Смерш» по подозрению в шпионаже и перевезен в Москву, где далее с ним в течение двух лет занимался уже НКГБ, возглавляемый тогда Меркуловым, а с 1946 года — Абакумовым. Валленберг так и сгинул в бездонных застенках Лубянки. До настоящего времени тайна его гибели и всего дела до конца не раскрыта. И уже вряд ли когда-либо раскроется, поскольку начинать разбираться нужно было еще тогда, когда был жив Меркулов. Вот он-то знал все. Впрочем, как и Абакумов. Но этот сложный и большой вопрос ни в деле Меркулова, ни в деле Абакумова даже не затрагивался. Не задано ни одного вопроса. Все тайны этого дела Всеволод Николаевич унес с собой в день расстрела — 23 декабря 1953 года, а Абакумов — ровно через год после этого.
У истоков приведенной акции (с Валленбергом) опять стояла «инстанция»: Сталин, Молотов и др. Поэтому, повторюсь, с этим вопросом в деле Берия тоже не разбирались. Как известно, пилить сук, на котором сидишь, не рекомендуется.
* * *
Здесь же можно вспомнить еще об одном эпизоде из дела Берия.
За пределами официального обвинения осталась литературно-историческая деятельность Берия. Но вопрос этот интересен. Речь идет о брошюре «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье». Это его единственное произведение. А дело обстояло так.
К середине 30-х годов, после состоявшегося в феврале 1934 года XVII съезда ВКП(б), на котором уже не было никакой оппозиции, а бывшие оппозиционеры каялись и славословили «мудрого вождя — великого Сталина» — Бухарин в своей речи даже назвал его «фельдмаршалом пролетарских сил», — Сталину стало тесно в роли «великого ученика и гениального продолжателя дела Ленина». Стала спешно создаваться концепция двух вождей. Расхожими становились выражения типа «партия Ленина — Сталина», «Ленин и Сталин — вожди Октябрьской революции» и т. д. Но концепция эта стала нуждаться в своего рода платформе: оба вождя были де изначально зачатком революционной пролетарской партии в России, а началась эта партия не только с ленинского Союза борьбы за освобождение рабочего класса в Петербурге, но и с социал-демократических организаций Закавказья, которыми руководил тогда молодой Сталин. А роль «коллективного пропагандиста и агитатора», а также «коллективного организатора» в революционном марксистском движении выполняла не только ленинская газета «Искра», но и издававшаяся грузинскими марксистами газета «Брдзола» («Борьба»). Все это нужно было облечь в литературную форму, профессионально, научно и красиво.
О том, как происходило создание этой концепции, есть две версии. Согласно одной из них, идея принадлежала самому «вождю и учителю». Он предложил взяться за ее разработку уже знакомому нам первому секретарю Закавказского крайкома партии М. Орахелашвили, но тот не проявил должного рвения. Тогда Сталин заменил его Берия. Этот оказался более усердным и расторопным — собрал группу историков, поговорил с ними «по душам», после чего они и выдали на-гора этот «эпохальный труд».
Согласно другой версии, которая принадлежит самому Берия, он ни от кого не получал такого задания, а просто сам обратил внимание на рукопись директора филиала Института Маркса — Энгельса — Ленина в Тбилиси и редактора газеты «Коммунист» Э. Бедия «К вопросу о создании большевистских организаций в Закавказье». Рукопись эта ему, Берия, понравилась. Он собрал 20 историков, в числе которых были ректор Тбилисского университета М. Торшелидзе, ответственный работник ЦК КП (б) Грузии П. Шария и др. Было опрошено около 100 человек — ветеранов революционного движения. В результате появился доклад «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье». С этим докладом Берия и выступил на собрании партийного актива в Тбилиси 21–22 июля 1935 года. Затем текст доклада был опубликован в двух номерах газеты «Заря Востока» (24–25 июля 1935 года).
Доложили Сталину. Доклад ему понравился. Уже позже, в своем выступлении на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК КПСС А. Микоян вспомнил, что сказал Сталин по этому поводу: «Видишь, Берия молодец, подобрал материал, изучил, работал над собой (? — Авт.), написал хорошую книгу».[114] И официальное признание пришло незамедлительно: уже 10 августа 1935 года в передовой статье газеты «Правда» под названием «Вклад в летопись большевизма» этот насквозь лживый конъюнктурный доклад (сам Берия признавал позже, «что в этой брошюре сплошная фальсификация, приведен ряд фактов и статей, бездоказательно приписанных Сталину) был назван «ценнейшим вкладом в историческую науку».[115]
Успех окрылил Берия, доклад вышел в виде брошюры уже под его именем. На судебном заседании 21 декабря 1953 года, отвечая на вопрос члена суда Москаленко, Берия признал, что «это он сделал неправильно». Но это было потом, а тогда книга выдержала девять изданий (последнее в 1952 г.) и неизменно получала высокую оценку как «большой вклад в научную историю партии большевиков».
