3 мая Словения провозгласила независимость. Рудник призвал добровольцев в ряды домобраиы для борьбы с бригадами Тито, но главные надежды губернатор возлагал на Главнокомандующего союзными силами на Средиземноморском театре военных действий ген ер ал-фельдмаршала Армии Ее Величества Г. Александера. Но практически одновременно с провозглашением независимости левые партии в Люблянском парламенте добились отставки Л. Рудника с поста губернатора, и он в связи с окончанием войны сдался в Шпитталс союзникам. Позднее по инициативе британского командования он был выдан политическим представителям НОАЮ и повешен зитовца-ми в Любляне как военный преступник.
Штаб Русского Корпуса во главе с генералом II) шифоном разместился в отеле «Эспланада» вЗафебс 14 апреля Поредевшие три полка и два кадрированных Попкович блилиша
27 апреля наконец-то сменились частями Вермахта группы армий «Е» и, соединившись впервые за все время существования Русского Корпуса, стали выдвигаться на Загреб. В период 28-29 апреля Корпус проследовал Загреб и получил расквартирование на краткий отдых на окраинах хорватской столицы. Здесь начальник маршевой группы Корпуса полковник А. И. Рогожин получил приказ из штаба командующего группой армий «Е» готовиться к переброске через Любляну под Триест.
После краткого совещания Штейфон и Рогожии решили добиваться передислокации Корпуса севернее Любляны, чтобы избежать боевых действий против союзников. Затем командир Корпуса провел смотр 5-му «Железному» полку. На следующий день генерал Штейфон скончался, по официальной версии - от сердечного паралича. А. А. фон Лампе позднее писал о каком-то впрыскивании, сделанном по требованию Шгенфо-на, после которого бывший комендант Галлиполи уже не проснулся. О самоубийстве героя штурма Эрзерума, как о факте, писал и генерал-майор С. К. Бородин. С точки зрения Рогожина, смерть Штейфона оказалась даже в чем-то благом для покойного, так как после капитуляции ему неизбежно грозил персональный арест с возможной экстрадицией в советскую зону оккупации в качестве «военного преступника». В командование Корпусом по приказу командующего группой армий «Е» генерала Лера вступил полковник Рогожин.
Первое испытание для командира Рогожин с честью выдержал, и Корпус получил направление на фронт северо-западнее Любляны вместо участка под Триестом. Это означало близкий выход из Югославии, превратившейся во время Второй мировой войны в арену кровопролитной и беспощадной борьбы пяти противоборствующих сторон. В 7 часов 2 мая штаб Корпуса прибыл в маленький город Лаак (в 20 км северо-западнее Любляны). Здесь Рогожии переформировал Корпус в три полка трехбатальопного состава, по численности соответствовавших нормальной пехотной бригаде. Одновременно командир Корпуса настойчиво искал связи с власовцами и даже послал разведку стремя письмами, адресованными генералам Власову,
Краснову и Паннвицу. Но в агонии последних военных дней разведчики бесследно исчезли. На фронте полков Корпуса 5-7 мая еще велась сильная ружейно-пулеметная перестрелка с частями НОА Ю. 8 мая в Любляне в спешно эвакуировавшемся штабе Вермахта Люблянского района Рогожин получил следующее распоряжение: Вермахт уходит на север, а объединенная группировка из Русского Корпуса, полка «Варяг», трех полков подполковника Т. Топаловича из СДК и полка словенских до-мобранцев майора В. Рупника (всего до 12 тыс. чинов) должна была удерживать занимаемый фронт против частей НОАЮ до 5 часов 9 мая. Затем ей следовало прорываться на территорию Австрии к Филлаху через занятую титовцами станцию Есенины. Прикрыв отход Люблянской группы Вермахта, Рогожни выдержал второе испытание. 9 мая Корпус был в Крайнбурге.
На совещании у командующего объединенной группировкой Люблянского района 9 мая Рогожин выдержал самое серьезное испытание. Командующий группировкой полковник Вермахта фон Зеллер собирался отправить в Австрию через Филлах, занятый крупными силами 3-й югославской армии НОАЮ с бронетехникой, единственный Русский Корпус. Части Вермахта, ваффен СС, полки СДК, домобранцы должны были двигаться в Австрию через Клагеифурт, Исполнение приказа привело бы к огромным потерям в Корпусе уже после общей капитуляции Германии и формального окончания Второй мировой войны в Европе. Пересилив понятия о традиционной дисциплине, Рогожин открыто отказался выполнять самоубийственный приказ и спас кадры Корпуса. Поколебавшись, Зеллер приказал Корпусу следовать общим маршрутом на Клагеифурт.
10 мая полки Корпуса начали движение, а к вечеру оказались в пределах Австрии. Первые британские офицеры, встреченные утром 11 мая в моторизованном патруле, были очень корректны и приветливы, но ничего совершенно не знали о существовании РОА, Русского Корпуса, войск КОПР, как вообще не знали ничего о русских в составе германских Вооруженных Сил. Обычные условия капитуляции Гм,мм Тншером пыецю примяты. Однако Рогожин на всякий случай посты к ори тмтт 335 тттт
танцам нескольких офицеров - полковника А. А. Эйхгольца, майора Е. А. Шелля и обер-лейтенанта (поручика) А. А. Раевского. Чины Русского Корпуса должны были узнать о возможном политическом соглашении с союзниками генерала Власова. Поскольку Корпус рассматривал себя как составную часть власовской армии, от ответа на столь важный вопрос зависела его дальнейшая судьба. Британский полковник ничего вразумительного сообщить парламентерам Корпуса не смог и предложил сдать все оружие, включая личное оружие офицеров. Утром 12 мая, в 11.30, Русский Корпус сложил оружие перед представителями 2-й танковой дивизии бригадного генерала Эичера (V корпус 8-й британской армии) в Клагенфурте. Чины Корпуса расположились в палаточном лагере капитулировавшей Люблянской группировки на огромном поле у селения Виктринг, где находились одновременно до 35 тыс. человек. Сложили оружие в Клагенфурте 4,5 тыс. чинов, еще 1084 корпусников находились в командировках и лазаретах.
Особый полк «Варяг» встретил конец войны в разделенном состоянии. 6-7 мая 3 батальона и полковые части «Варяга» сосредоточились в Любляне для перехода в подчинение командиру Русского Корпуса полковнику А. И. Рогожину. На балконе казармы был поднят бело-сине-красный флаг с эмблемой РОА в середине, и полковник Семёнов отдал приказ снять все знаки отличия Вермахта. 8 мая «Варяг» выступил из Любляны вместе со всеми подразделениями Люблянской группировки, однако у Краня полк разделился по приказу Зеллера. Около 500 чинов полка «Варяг» (обоз и тылы) продолжили движение на север на Клагенфурт и, в конце концов, оказались в палаточном лагере на поле у Виктринга вместе с Корпусом. Строевая часть полка (до тысячи человек) во главе с полковником Семёновым была отправлена «расчищать» дорогу для беженцев на северо-запад через Филлах в Шпитгаль.
До сих пор вызывает удивление, почему полковник Вермахта Зеллер, отказавшись посылать столь тяжелым маршрутом из-за малочисленности Русский Корпус, сделал то же самое и отношении еще более слабой в численном отношении воинской части? Кстати, в основной колонне Люблянской группи-
ровки, двигавшейся на Клагенфурт, русские добровольцы были не только в Корпусе и полку «Варяг». Свидетели упоминают каких-то полицейских, полуэскадрон «Эдельвейс» и т.д. Численность, состав и судьба этих мелких частей восточных добровольцев осталась неясной. Подавляющее большинство и обозной, и строевой части полка «Варяг» составляли добровольцы, набранные через вербовочный пункт в Вене из остарбайтеров и лагерей военнопленных, то есть граждане СССР, не питавшие иллюзий о своем будущем. В конечный пункт назначения в Шпитталь батальоны «Варяга» не попали. Не дойдя до Фил-лаха, полк «Варяг» после пересечения югославско-итальянской границы сдался на итальянской территории 78-й британской моторизованной дивизии генерала Арбутнота.
Положение XV казачьего кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта X. фон Паннвица никак не изменилось и не улучшилось, несмотря на отправку 30 апреля генерала Кононова с письмом для Власова. В последней декаде апреля корпус вел боевые операции вдоль узкой линии коммуникаций Виро-витица- Копривница- Вараждин, тянувшейся с юго-востока на северо-запад параллельно течению Дравы и известной под названием «подравский мешок». Во многом благодаря стойкости казаков Паннвица, генерал Лер смог беспрепятственно завершить вывод из Хорватии в Австрию остатков группы армий «Е», чины которой в массе, несомненно, были бы безоружными уничтожены НОАЮ, если бы капитуляция Германии застигла их не в Австрии, а на территории Югославии. 1-2 мая Паннвиц получил разрешение на отход в Австрию.
