совскую армию. И хотя большинство разведчиков, получив деньги и новые документы, выразили желание пробираться ближе к Западному фронту, двое твердо решили последовать за командиром и разделить судьбу ВС КОНР. Совершенно самостоятельной и особой категорией общих мобилизационных ресурсов ВС КОНР были чины восточных добровольческих подразделений, использовавшихся зимой 1945 г. в Вооруженных Силах Германии. Их численность начальник оперативного отдела штаба ВС КОНР полковник А. Г. Нерянин оценивал минимум в 500 тыс. человек. А. Г. Ретивов, служивший добровольцем в марте 3945 г. в немецком штабе формирований, свидетельствовал автору, что общее число заявлений от эмигрантов, остарбайтеров и военнопленных о вступлении на службу в ряды ВС КОНР, поданных после учреждения КОНР и провозглашения Пражского манифеста, к апрелю превысило 800 тыс.^;й Но никакой реальной возможности удовлетворить их уже не существовало.

При благоприятных военно-политических обстоятельствах общие людские мобилизационные ресурсы вооруженных формирований КОНР могли составить:

I. Из категории граждан СССР и русских эмигрантов, находившихся на контролируемой немцами территории Европы - от 110 до 220 тыс. человек.

II. Из категории военнослужащих восточных добровольческих частей, находившихся в составе германских Вооруженных Сил - примерно 500 тыс. человек.

Итого: примерно 600 -700 тыс. человек.

Данная цифра нам представляется минимальной допустимой при анализе разных свидетельств о количестве поданных заявлений на рубеже 1944—1945 гг. в Военное управление КОНР из лагерей военнопленных, остарбайтеров и беженцев. При штатной численности пехотной дивизии ВС КОНР в ! 1865 военнослужащих этих ресурсов хватило бы, чтобы действительно развернуть 30 линейных дивизий, части уси-80 . >

ления, вспомогательные подразделения, создать необходимые резервы и т. п. Мобилизационные планы Власова и Трухина нельзя не признать опирающимися на здравые расчеты. В действительности, зимой - весной 1945 г. власовцам удалось использовать на службе в вооруженных формированиях КОНР менее 20% от имевшихся мобилизационных ресурсов ввиду быстрого краха Германии, а также возраставшего противодействия со стороны высших кругов нацистской партии и государственного аппарата рейха. Фактор временя стал решающим в недолгой истории власовскон армии.

Вербовочные акции в лагерях военнопленных традиционно рассматриваются в качестве основного источника пополнения власовской армии. По отношению к войскам КОНР это не совсем верно. Центральный штаб зимой 1945 г. не испытывал необходимости проводить вербовочные мероприятия в массе рядового и сержантского состава военнопленных, так как генерал-майор Ф. И. Трухин рационально добивался отОКХ и Главного управления СС. в первую очередь, передачи в распоряжение штаба уже существовавших восточных подразделений с целью их последующего переформирования в регулярные соединения дивизионного уровня.

Штаб ВС КОНР испытывал острый недостаток младших офицеров на уровне «взвод- рота». Определенным и наиболее перспективным выходом из создавшегося положения могла бы стать скорейшая передача из Вермахта в состав ВС КОНР Русского Корпуса (КпзызсНез 81шщкогрз) генерал-лейтенанта Б. А. Штейфона, опытные и обстрелянные кадры которого на определенный срок могли бы заполнить вакансии младших офицеров. Кроме того, чины Корпуса - белоэмигранты могли сыграть и важную воспитательную роль для рядовых и унтер-офицеров из бывших советских граждан. Но практически вывести Корпус Штейфона с югославского театра военных действий оказалось невероятно сложно, поэтому основной упор в вербовочных мероприятиях, проводившихся с конца 1944 г., власовские пропагандисты делали на лагеря военнопленных, где содержались представители командно-начальствующего состава Красной армии. История этих акции еще ждет самостоятегы-юго исследования.

15 ноября 1944 г., на следующий день после официального учреждения КОНР и провозглашения Пражского манифеста, начальник безопасности на Севере СС оберштурмбанфюрер доктор Тосс подписал разрешение-приказ о проведении вербовочных мероприятий в войска КОНР в лагерях военнопленных Норвегии. Ответственным за проведение вербовочных акций стал будущий командир 2-й пехотной дивизии полковник Г. А. Зверев, произведенный в феврале 1945 г. в генерал-майоры. В конце ноября 1944 г. Зверев во главе подчиненной ему группы пропагандистов приступил к вербовкам, заключавшимся в коллективных и индивидуальных собеседованиях с военнопленными. В монологах и диалогах Зверев, как и другие пропагандисты, использовал программные установки и политическую платформу КОНР, оперировал безразличием Советского Союза к судьбе собственных военнопленных и, наконец, прозрачно намекал на неизбежные репрессии в случае благополучного возвращения на родину со статусом военнопленного.

К середине декабря 1944 г. только в лагере в Лиллехамме-ре (севернее Осло) Зверев завербовал около 300 военнопленных, которые были до конца месяца отправлены транспортами в Германию. Подполковник Н. С. Шатов свидетельствовал, что в итоге командировок по разным лагерям одних офицеров группа Зверева завербовала около 500 человек. Вербовочные мероприятия в Норвегии продолжались до 24 декабря 1944 г. Помимо Зверева преуспели в них и его подчиненные. Так, например, бывший командир батальона 12-й отдельной саперной бригады полковник А. П. Ананьин за три недели пребывания в Норвегии убедил подать заявления в формирования КОНР 42 пленных командиров Красной армии. Власовские представители выезжали в Норвегию вплоть до апреля 1945 г. Одним из последних 16 апреля из Норвегии в Германию вернулся подполковник И. Ф. Руденко, завербовавший в марте - апреле 1945 г. 9 пленных командиров Красной армии.

Небезуспешно шла вербовка в лагерях военнопленных и на территории Германии. В частности, инспектор артиллерийского отдела центрального штаба подполковник Н. С. Шатов (в 1941 г. - полковник Красной армии, заместитель начальника артиллерии 56-й армии) в декабре 1944 г. - январе 1945 г. ^в Двух лагерях военнопленных в районе Нюрнберга и Штеттина завербовал в ВС КОНР 450 военнопленных, в т. ч. 20 командиров Красной армии. Около 100 человек Шатов завербовал лично- Инженер Б. А. Анисимов, осенью 1944 г. подростком ездивший вместе с отцом по лагерям военнопленных на территории Австрии, свидетельствовал об этом автору так: «Отец - казак, служивший во время Гражданской войиы в армии адмирала А. В. Колчака - теперь призывал военнопленных вступать в ряды РОА. В первую очередь он обращался к репрессированным и пострадавшим от советской власти... Народ, буквально валом записывался, что я видел собственными глазами».

Вступление в войска КОНР не только рядовых, но и пленных командиров Красной армии, выдержавших 2-3 года тяжелейших лагерей и присоединившихся к власовцам в последние месяцы войны, выглядит почти невероятно, ио, тем не менее, подобные случаи были. Ряд командиров Красной армии, занявших ответственные должности в ВС КОНР на рубеже 1944-1945 гг., присоединился к Власовскому движению после коренного перелома событий на Восточном фронте и открытия Второго фронта в Европе, когда исход войны уже не вызывал сомнений. Сведения о наиболее известных из них сведены в таблицу 1.

В конце 1944 г. вступили в ВС КОНР полковник И. А. Макаров, подполковники И. М. Вольвач, М. М. Голенко, В. Ф. Демидов, майоры Е. Н. Выговский, П. Ф. Зелепугин и многие другие представители комначсостава Красной армии. Никто из них ие сомневался, что Германия находится на грани краха, и тем не менее, они обменяли близкое освобождение из-за колючей проволоки и статус лояльного гражданина СССР на крайне сомнительную и почти заведомо обреченную карьеру власовского офицера. Независимо от особенностей службы в ВС КОНР, лишь надев мундир с эмблемой РОА, онн безоговорочно скомпрометировали себя. Тем самым они подвергли свою жизнь гораздо большей опасности, чем если бы остались привычно прозябать за лагерной проволокой.