— Не надо, — энергично воспротивилась Боженка. — А пиво, если что, ещё есть?

— Есть.

— Ну тогда я всё скажу. Сама знаю, что такое блеянье человека только больше нервирует, всё бекают да мекают, а до сути никак: не дойдут. В первый раз со мной такое… Непростое дело, доложу тебе… Опять же, насколько понимаю, я к тебе первая прибежала, да что уж теперь, сама знаешь, как я к вам хорошо отношусь, и, может, ещё не поздно. Я лучше всё по порядку. Сначала скажу, что я сперва услышала, ладно?

Боженкины откровения заинтересовали Майку. Какие-то сплетни… ах да, она же говорила, грязные сплетни.

— Отлично, упорядочить собранный материал никогда не помешает. Режь всю правду-матку.

— Ну, значит, первый раз только краем уха слышала, как Анджей сказал, что Вертижопка отсканирует и распечатает, только надо проследить, чтобы формат не перепутала. Меня это не касалось, только постройки, без ландшафта. Но запомнилось именно из-за Анджея, уж очень был доволен, даже ни одного матюга не подпустил, сама понимаешь…

Майка прекрасно поняла подругу. Архитектора Анджея она знала отлично, равно как и его сочный язык, а что этот язык он вдруг придержал, уже само по себе было удивительно. Боженка перевела дух, устроилась в кресле поудобнее, долила в стакан пива и вынула сигареты.

— Второй раз был, когда электрик прибежал, — продолжила она рассказ, щёлкая зажигалкой. — Сначала хихикал, как дурак, а потом фыркнул прямо в кофе Янушу, тому дорожнику. Тот как раз у нас торчал, со мной уже всё согласовал, но засиделся. Тут такое началось, ну, сама понимаешь, брызги во все стороны, народ кинулся помогать, только хуже сделали, электрику, понятное дело, досталось… А он, как его, славянское такое имя… Ага, Доброслав. Славик, значит. Вот этот Славик у меня за спиной, я спиной сидела, извинялся и всё хихикал… Никак не мог остановиться…

— И фыркал? — заинтересовалась Майка.

— Нет, фыркать перестал, да и не во что было, кофе от греха подальше убрали, а сквозь хохот я разобрала, что Вертижопку постоянно к конструкторам тянет, будто они вторую Эйфелеву башню проектируют, только раза в три повыше. Больше я не расслышала, своим делом была занята, но из-за этого весельчака Славика запомнила. Опять же Вертижопка…

— Да уж, редкое имечко, — сухо подтвердила Майка, доставая из ящика стола свои сигареты. Курили подруги разные.

— Вот видишь, а я даже тогда ещё не обратила внимания, — огорчённо заметила Боженка. — Зато в третий раз, только слепой бы не заметил, потому как Большой Шаман рвал и метал, носился по всему офису и разорялся, куда эта чёртова овца курдючная запропастилась. Моя Анюта от монитора оторвалась и ласково так говорит: «Ага, Вертижопку потерял». А сама при этом так и сочится ядом Я же, тупица безнадёжная, ещё удивилась, что ей такого эта Вертижопка могла сделать…

Майка слушала всё внимательнее.

— Мужик, — констатировала она, ни секунды не задумываясь.

— А то! Вот видишь, ты куда умнее меня. Тут же почтительно доложили: мол, Вертижопка торчит у конструкторов, на что Шаман окончательно взбеленился и помчался туда с разносом. Ну, здесь уж я этой Вертижопкой наконец-то заинтересовалась, и, гляди-ка, пиво кончилось.

Путь к холодильнику и назад Майка проделала в рекордном темпе. Себе тоже захватила.

— Ты за рулём? — озаботилась она, слегка неуверенно вручая Боженке очередную банку.

— Окстись, за рулём полбанки — максимум. Я на такси. Всё равно не припаркуешься, ещё не хватало через полгорода тащиться. Прикажешь продолжать?

— А если скажу «нет», поверишь?

— Да ладно, не такая уж я легковерная. Так вот, вскоре после этого… Ты не думай, что оно всё так одним махом было, колокольчик-то время от времени позвякивал, но в тот раз скоро, через три дня… ну, может, через четыре… я в ежедневнике не отмечала. Пошла я к архитекторам, поскольку общий план микрорайона у них уже был и в придачу сквер с водой, ничего особенного, без проблем, но тут припёрся Стефан — тот, из конструкторов, приятель твоего Доминика, ну, красавчик такой, и оказалось, что надо подумать о парке аттракционов — брать заказ или нет. Представляешь, как я разозлилась: впервые слышу, меня кто-нибудь спросил?

— О господи! — простонала Майка.

— Что такое? — возмутилась Боженка. — Сама же велела рассказывать по порядку!

— Да нет, я не про то. Я ведь тоже впервые слышу, а что ты думаешь, меня этот парк аттракционов не коснётся?

— Точно. Правда, оказалось, что огорчаться рано, ещё ничего не решено, пока первое совещание, то да сё, мы подключаемся позднее. Да не об том речь. Не успел Стефан войти, как Зютека словно ветром сдуло, вскочил, пробухтел что-то, вроде как он со всем согласен, и — ноги в руки… А этот Зютек, ну, ты помнишь, он по всяким водопроводам и канализациям, мне позарез был нужен насчёт сквера с фонтанчиком. Я, понятное дело, расстроилась и вежливо так спрашиваю, чем это у них так воняет, и нельзя ли этого летучего Зютека заарканить и притащить назад. На что Стефан скривился и расхохотался или криво рассмеялся — в общем, я даже испугалась, не эпидемия ли у них какая с этими смешками. Криво усмехнулся? Скривился от смеха?..

Подружки потратили часть времени на поиски подходящего определения. Боженка, как непосредственный свидетель, настаивала на кривой усмешке. Майка особых возражений не выдвигала, знала в той или иной степени всех персонажей и прекрасно могла себе представить их эмоции и образ действия.

— Ну что дальше? Зютека я мало знаю, по монтажу немного. Вроде неплохой инженер, звёзд с неба не хватает, но мне показался симпатичным.

— А мне болваном, — сердито заявила Боженка.

Майка вопросительно молчала. Подруга закурила следующую сигарету:

— Стефан столь же вежливо объяснил, мол, аркан вряд ли поможет, а что Зютек улетучился, его совсем не удивляет, ибо между ними встала Вертижопка…

— И все заржали? — оживилась Майка.

— Угадала. За исключением двоих. Большой Шаман надулся, а Януш только скривился. Тут уж я за эту Вертижопку крепко взялась. Дождалась конца: заказ на городок аттракционов мы возьмём, когда тётка из департамента поубавит свои взяточные аппетиты, потому как столько, сколько она хочет, ей ни один кретин не даст, впрочем, меня её аппетиты не колышут, отловила Стефана и дипломатично поприжала.

Зная дипломатические способности Боженки, Майка подивилась, почему до неё не донеслись ещё оглушительные раскаты грома из отдела Доминика. Ведь после таких дипломатических манёвров Стефан должен был получить тяжёлые увечья.

Продолжение рассказа прояснило ситуацию.

— Всё равно, что сок из камня выдавливать! — Боженка пылала обидой и гневом. — Джентльмен нашёлся, рыцарь без страха и упрёка, чтоб ему пусто было! Я к нему со всей деликатностью, а он как пень бесчувственный. Одно понятно: Зютек и впрямь с катушек съехал и носится за Вертижопкой, пуская слюни, а её всё к конструкторам тянет. Явно на кого-то глаз положила, а вот на кого, пока не знаю. Так этот благородный лорд изворачивался, так увиливал…

— Может, как раз на него, — предположила Майка. — А джентльмену не пристало хвастаться своими победами…

— Вот и ломаю голову: может, на него, а может, и на кого другого. Из всех его увёрток я только и разобрала, что перед Домиником она выпендривается, но и перед Юреком тоже. Я бы, глядишь, и плюнула — там, почитай, все женатые, но тут аккурат мостик подвернулся, тот, разводной, вот и пришлось тащиться, и надо же, повезло. Прямо на Вертижопку и напоролась!

В Боженкином голосе прозвучали разом такое негодование и триумф, что Майка, наконец, всерьёз была заинтригована. В группе конструкторов работали несколько человек, пятеро мужчин и две женщины, последних в расчет можно не принимать, а вот из мужиков было кого выбрать. Самой эффектной внешностью обладал Стефан, достойную конкуренцию составлял ему чуть более молодой Павел, остальные тоже не квазимоды какие, трудно угадать, который из них так притягивал неизвестную ей бабу. Вкусов Вертижопки она пока не знала, а сама предпочитала Доминика.